Дмитрий Грунюшкин - Под откос
– А теперь БЫСТРО дайте распоряжение насчет этой обводной ветки!
– Есть, – вскочил толстяк. – Надо будет сплотку выслать навстречу поезду, на ответвлении остановиться, перевести стрелку, и двинуться назад уже по ней. Это, правда, лишних пятьдесят километров будет…
– Вот и отлично, действуйте! Лишнее время нам сейчас как раз на руку.
Майор Жердев нетерпеливо приплясывал возле стола, всем видом показывая, что у него важные сведения.
– Ну, что у тебя, диверсант? – усмехнулся Трофимов.
– Связь восстановлена! – радостно доложил Жердев. – И еще мы все-таки перехватили настоящий сигнал террористов. Они действительно через спутниковую связь выходят.
– То есть, теперь мы и сами можем им позвонить?
– Так точно! – сиял Жердев.
– Молодец, исправился, – похвалил генерал.
– А может нам лучше этому нашему омоновцу звонок сделать? – предложил Прудников.
Трофимов посмотрел на Забелина. Тот с сомнением покачал головой.
– Во-первых, вариант подставного мы пока исключить не можем. А во-вторых, если он действительно тот, за кого себя выдает, то мы не знаем, в каком он сейчас положении. Своим звонком мы можем ему навредить. Так что, я бы не спешил.
20.
Сплотка медленно катилась по путям узловой станции, по спутанным, как густые волосы, рельсам. Стальные колеса погромыхивали на стрелках. Рельсы прогибались под неимоверной тяжестью – шесть секций тепловозов, каждая весом под сто сорок тонн, дышали тяжеловесной мощью. Постанывали шпалы, щебень насыпи трескался под поступью этого монстра.
«Канарейки», как называют путейцев за их ярко-оранжевые жилетки, разинув рот, смотрели на эту демонстрацию силы.
– Куда это они? – спросил усатый мужик с кувалдой в руке. Спросил, не ожидая ответа, сам у себя.
– Не знаю, – так же в никуда ответил напарник. – Давненько такого не видел. С тех пор как сверхдлинные гонять перестали. Да и тогда шесть секций подряд не ставили. Мощная штука!
– Ага. Внушает, – согласился усатый.
Выйдя со станции, сплотка начала набирать ход. Не быстро, но непреклонно. «Под парами» был только один локомотив. Он с трудом преодолевал массу своих собратьев. Но, разгоняясь, они, следуя непреложным законам физики, аккумулировали все больше энергии. Поэтому опытный машинист головной машины уже скоро начал работать не только контроллером, управляющим дизелем, но все чаще подключал тормозной кран, сдерживая состав. Его работа казалось нелогичной, как действия профессионального гонщика, который для непонятных обычным водителям целей может одновременно жать и тормоз, и газ. Но благодаря этой нелогичности монстр, весом лишь чуть меньше тысячи тонн, шел послушно, как мотоцикл.
При такой массе и мощи сплотки требовалась ювелирная работа, чтобы держать ее на нужной скорости и не выскочить далеко за стрелку, на которой нужно было остановиться.
Как во многих сибирских городках, пригород кончился резко, будто обрубленный. В европейской части страны еще долго бы тянулись тяготеющие к городу деревеньки, дачные поселки, хутора. А тут сразу же начался лес, покореженный ветровалом, но почти не тронутый человеком. Праздным компаниям хватало мест для пикников с избытком, и следы их жизнедеятельности терялись на огромных площадях.
– Восьмой, увеличьте скорость, – пока еще чисто, без помех, приказала рация.
Машинист, средних лет мужчина с ранней сединой, недоуменно покосился на динамик. Он уже почти двадцать лет водил поезда, и привык к командам диспетчеров, но этот нарушал все правила радиообмена.
– Нужно как можно быстрее выйти за стрелку, и взять обратный курс, но уже по обводной, – мягко надавил второй человек в кабине, заменивший помощника машиниста.
Это был широкоплечий, но не слишком «амбалистый» мужик лет тридцати пяти, со светлыми, почти белыми выгоревшими волосами.
– Я знаю, – недовольно буркнул машинист, но послушно крутанул «руль» контроллера, набирая сразу несколько позиций.
Он знал свою задачу. Но ему было не по себе, когда он представлял, что сейчас строго по встречному пути, лоб в лоб на него несется пассажирский состав. До него еще много километров. Но он не мог отделаться от ощущения, что вот сейчас, прямо сейчас, из-за следующего изгиба путей, скрытых лесом, вылетит на полном ходу нахмуренная физиономия тепловоза ТЭ116 с характерными скошенными вниз стеклами.
Когда Храмцов в очередной раз вышел на связь, Трофимов был готов к тому, что придется выдержать серьезный бой. Но разговор превзошел все его самые худшие ожидания. Когда заместитель директора ФСБ потребовал доклада, голос его уже подрагивал от нетерпения и досады. Храмцов не мог смириться с тем, что события развиваются так, с его точки зрения, медленно.
Опасность, действительно, была крайне велика, но именно поэтому требовалась чрезвычайная осторожность в действиях. Любое резкое движение могло привести к непоправимому. Но Храмцову требовалась ликвидация опасности любой ценой и как можно быстрее. Он и слушать не хотел доводов осторожного «регионала».
– Что вы там лепечете?! – ярился он, отбросив в сторону остатки приличия. – Какая еще вам нужна информация? Мы уже знаем, что террористы действительно обладают портативным ядерным устройством. Они уже отпустили часть заложников. Но они уже близки к промышленным районам страны! Вы понимаете это?! Они не должны туда попасть. Ни в коем случае! Мы не можем им это позволить! И что бы вы там ни мемекали, у нас только два варианта. Либо немедленный штурм, либо уничтожение объекта ракетной атакой с воздуха.
– Но там десятки заложников! – воскликнул Трофимов, чувствуя, что ему не хватает воздуха.
– А если рванет в густонаселенном районе? Вы об этом подумали? Количество жертв возрастет в десятки раз! И это еще без учета радиоактивного заражения местности. Альфа не успевает к месту, но ваши люди уже полчаса рядом. А у вас ступор старческий! Боитесь принять решение!
– Решение будет принято, когда мы получим достаточно информации и будем готовы к штурму, – ледяным тоном ответил Трофимов, хотя все в нем клокотало от гнева. – Сейчас посылать группу на штурм – это самоубийство. Пока я начальник оперативного штаба…
– Так вы не будете им! У меня есть распоряжение директора ФСБ, одобренное президентом. Немедленно начинайте штурм!
Храмцов лукавил. Директор дал ему разрешение на штурм в случае крайней необходимости, если остальные средства будут исчерпаны. Но он и не собирался все ставить на одну лошадь. Если штурм не удастся, он вызовет авиацию. Террористы не пройдут к Уралу. Он этого не допустит. И если придется ради этого пожертвовать заложниками – они примет на себя такую ответственность.
– Я… – начал было Трофимов.
– Выполняйте! – отрезал Храмцов. – Это приказ. Об исполнении доложить.
Геннадий Михайлович машинально обтер взмокшие ладони о столешницу, и посмотрел на коллег по штабу. Они отводили глаза. Они сочувствовали ему, но каждый втайне радовался, что не ему предстоит принять это решение.
Трофимов с силой потер виски.
– Полковник Волков!
Бритый полковник подошел к нему, бесстрастно глядя в глаза. Он слышал разговор, и понимал, что его бойцов сейчас пошлют закрывать телами амбразуры. Но и не думал спорить. Умирать – это работа спецназа. Генерал и полковник несколько долгих секунд молча смотрели друг на друга.
– Отдавайте приказ на штурм, Андрей Сергеевич.
– Есть, – коротко ответил Волков.
Когда он отошел, Забелин виноватым голосом напомнил:
– Геннадий Михайлович, сейчас уже терять нечего. Думаю, стоит позвонить этому нашему омоновцу.
Проблемы выбора – идти вперед верхом или низом – для Лехи не стояло. От одного воспоминания о том, как он «путешествовал» по крышам вагонов у него сводило мышцы, и зубы сами по себе начинали отстукивать чечетку.
Один вагон он миновал легко и беспрепятственно. Следующим был купейный. Тут нужно было быть осторожнее. За закрытыми дверями купе мог притаиться враг. Межвагонные двери и двери тамбуров были открыты настежь. Сами террористы это сделали, чтобы проще было контролировать помещения.
Никифоров встал так, чтобы его самого не было видно, и с полминуты просматривал коридор. Никого. Он уже сделал, было, шаг вперед, как из одного купе показался человек. Леха с трудом подавил желание отпрянуть, и медленно отшагнул назад. Нет ничего заметнее, чем резкие движения. Даже на глазах противника можно отступить незамеченным, если сделать это аккуратно и плавно.
Широкий и чуть жирноватый бородач был одет в разгрузку на голое тело. Оружия в руках не было, но на боку в кобуре висел большой пистолет, судя по размерам – Стечкин. Одна рука бандита была перебинтована свежим белым бинтом.
