Джон Тренейл - Врата Совершенного Знания
— Что?
— Или он по собственному желанию раскроет нам секрет «Апогея», или вы отдадите его нам. Я должен добавить, что, если в течение этих тридцати дней «Апогей» попадет к «красным», ваш сын будет казнен немедленно. Скажите об этом господину Цю. Я знаю, что он с вами. Кстати, можете поздравить его от моего имени. Я до сих пор пытаюсь выяснить, каким образом он прошел через мои кордоны на вокзале.
— Вы не убьете Мэта, я уверен.
— Почему же?
— Потому что, приземлившись в Гонконге, я сразу же свяжусь с вашим министром внутренней безопасности и объясню неизбежные международные последствия шантажа, похищения и убийства, осуществленных мелким чиновником-диссидентом.
Опять раздался тихий смех.
— Да, мы ждали чего-то в этом роде. Пока ваш пилот заполнял карту полета сегодня вечером, одному из моих коллег удалось навестить ваш самолет. Вы заглядывали в ящик с картами?
Саймон рывком открыл ящик, который находился позади сиденья Кэрола. Оттуда выпало несколько карт и черно-белая глянцевая фотография. Снимок запечатлел Мэта, полулежащего в кресле лицом к камере. Похоже, в бессознательном состоянии. Позади стояли два офицера. Между ними — китаец в очках и в гражданском костюме. Саймон, у которого упало сердце, узнал в нем тайваньского министра внутренних дел, который поднял газету так, что на ней было хорошо видно число. Сегодняшнее.
— Придется вам поостеречься с разговорами. — В голосе Ли послышались жесткие нотки. — В нашем управлении сидят деловые люди. Любой протест, высказанный на высоком уровне, или даже ненужная огласка, и в результате тело вашего сына обнаружат, скажем, в публичном доме. Просто еще один человек с Запада печально кончил свои дни при постыдно грязных обстоятельствах. И что тогда дадут вам протесты?
— Вы блефуете… Блефуете.
— Вовсе нет.
— Именно так. Я же видел, как моего сына вели на борт «боинга» китайских авиалиний. Или вы забыли об этом? Странно, если забыли. Ведь вы сами организовали все это.
— А кто вам поверит на слово? Несчастный отец, который выдумывает всяческие обвинения, чтобы утишить боль.
— Мой пилот и два пассажира подтвердят. — После некоторого колебания Саймон бросился в атаку. — Кроме того, у нас на борту есть фотоаппарат, а этот прибор не лжет. Вы сами только что это доказали. Более того, наш с вами разговор записывается на магнитофон.
Впервые у Ли не нашлось готового ответа. Когда он опять заговорил, в его голосе появились заискивающие нотки.
— Я уверен, что в течение следующего месяца вы сумеете найти выход из тупика.
Раздался щелчок, и на этом разговор окончился.
— Вы не должны были так говорить, Саймон. Фотоаппарат и все прочее.
— Почему?
— Просто мне кажется, — Кэрол покачал головой, — это было не обязательно.
— К черту. Я ведь остановил его, разве нет?
— Не уверен.
Саймон пожал плечами.
— Скажите мне, когда мы будем пролетать над Тайванем. — Он обернулся к Цю. — Слышали?
— Только то, что говорили вы.
Саймон пересказал разговор.
— Есть какие-то идеи?
— Я знаю, как трудно мыслить рационально в таких ситуациях, — вздохнув, ответил китаец.
Сначала Саймон был озадачен.
— Знаете… ах, да, конечно. Ваш собственный сын… был похищен.
— Вами. И его держали в качестве заложника.
Саймон отвернулся.
— Жестокое правосудие, — прошептал он.
Цю положил ладонь на его руку.
— Это прошлое. Мы должны забыть. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.
— Я вам благодарен, но ведь это пустое обещание. — Саймон стукнул кулаком по ручке своего кресла. — Что я скажу Джинни?
Дэн Кэрол перебил его:
— Приближаемся к Тайваню. Готовлюсь к разговору. Но у нас проблема.
— Какая?
— Взгляните в окно.
Саймон посмотрел через голову Кэрола.
— Мой Бог, — прошептал он. — Они уже близко.
— Да. Военные самолеты. Два «Ф-5Е». Теперь я понимаю, почему у меня было плохое предчувствие, когда вы сказали Ли насчет фото и магнитофонных записей. Они вызывают меня по радио. Отвечать?
Хозяин молчал, и Кэрол повторил вопрос.
— Нет. Свяжитесь с Гонконгом. Подайте официальную жалобу. Свяжитесь со всеми аэродромами, черт их побери, в нашем радиусе. Скажите, что мы оказались под обстрелом, дайте сигнал SOS. Дьявол, сделайте так, чтобы отсюда до Нью-Йорка нас заметили на экранах всех радаров.
Кэрол не успел ответить, как один из «Ф-5Е» вырулил и занял позицию прямо перед ними, покачав крыльями. Это был общепринятый сигнал: следуйте за мной и готовьтесь к посадке.
Другой самолет пристроился в хвост. Дэн повернулся к Саймону.
— Сделайте это сами. Мне нужно вести самолет. И, Бога ради, говорите убедительно.
Дэн мог не беспокоиться об этом. Когда Саймон включил микрофон, первые трассирующие пули со свистом пронеслись мимо ветрового стекла и исчезли внизу, в двадцати тысячах футах под ним, где-то в проливах Формозы.
Часть III
ЯНВАРЬ — АПРЕЛЬ
«Не забывай, когда ты в последний раз был в Цзю»
Глава 19
Дорога свернула влево, нырнув под огромный навес, образованный выступом скалы, на котором была начертана следующая надпись: «Не забывай, когда ты в последний раз был в Цзю».
— Что это значит? — запинаясь, спросил Мэт по-китайски.
— Всех детей учат этому еще в детском саду. Эти слова принадлежат одному императору, которого отправили в ссылку. Он советовал тем, кто последовал за ним, не забывать о местах, где они родились. — В голосе капитана Цзай Цзияна слышалась неуверенность; ему очень хотелось поведать об этом значительном эпизоде тайваньской истории, но он не знал, разрешается ли вести пространные разговоры с заключенным.
— Вы вернетесь — вот смысл этой надписи. Однажды вы вернетесь туда, откуда пришли.
— Вы верите в это?
— А вы?
Мэт промолчал, и Цзиян испытующе оглядел арестанта, сидевшего с ним рядом в джипе. Он казался слишком молодым, чтобы представлять угрозу для внутренней безопасности, но на остров Цюэмой направляли только политических преступников. Одет слишком легко для января, воротник рубашки расстегнут. Неудивительно, что парнишка такой бледный.
— Откуда вы? — спросил Цзиян.
— Из Тайбэя.
— Я имел в виду вашу родину.
— Англия. Скажите, что это за место?
Капитан колебался.
— Почему я здесь?
— Не знаю.
— Извините, я не хочу доставлять вам неприятности. Если вы не можете говорить…
Цзиян лишь улыбнулся в ответ. У него не было повода жаловаться на своего арестанта. Если бы все они вели себя так же хорошо! Утренний холод пробирался сквозь одежду, вызывая озноб. Больше всего Цзияна угнетала блеклая природа и промозглая сырость, пропитавшая Цюэмой насквозь и стоявшая даже в самые солнечные дни.
Капитан заметил, что его подопечный оглядывается вокруг, хмуро сдвинув брови, и сочувственно покачал головой. Сельская местность быстро обрела здесь прежний вид, напоминая о 50—60-х годах. Окопы, колючая проволока, натянутая между огромными деревянными крестовинами, и повсюду воронки от снарядов. Это место внушает ужас, печально подумал Цзиян. Он помнил времена расцвета, когда между полями риса, проса и сахарного тростника пестрели огороды. Крестьяне трудились здесь, как и прежде, но уже без уверенности, что результат стоит их усилий.
Миновав крошечную деревушку Наньшань, джип свернул вправо и помчался вдоль берега, где дети играли в прятки между рядами ржавой колючей проволоки, а потом стал подниматься по крутой извилистой горной дороге. Цзиян указал на несколько разрушенных домов, стоявших у самой воды.
— «Красные» вторглись сюда в тысяча девятьсот сорок девятом году.
— Понимаю. — У Мэта пересохло в горле. — Это Цюэмой.
Капитан Цзай только пожал плечами.
Джип проехал мимо мелкокалиберной зенитной установки, замаскированной с помощью раскрашенной сетки, и остановился перед огромным туннелем в гранитной скале. Путь преградил шлагбаум. По обеим сторонам дороги, исчезающей где-то впереди во мраке, стояли будки с часовыми, разрисованные желтыми и черными зигзагами.
Цзияну не нравился пост КУ-4, находившийся под контролем тайваньского командования. Это было единственное место на всем острове, которое даже формально не подчинялось местным армейским законам. Штаб-квартира военного округа Цюэмой поставляла в близлежащие горы оборонную технику, и этим все ограничивалось. Часовой изучил документы Цзияна, потом поднял шлагбаум, и джип въехал в гулкий туннель, ярко освещенный неоновыми лампами. Через пять минут туннель закончился тупиком; на широкой площадке уже стояло несколько машин. Цзиян подвел своего подопечного к стальной двери, которая открылась при их приближении.
