Марк Олден - Гайджин
Маноа — продолжал развивать свою мысль гайджин — имеет преимущества перед другими возможными кандидатами. Он — местный и происходит из семьи, хотя и обедневшей, но насчитывающей среди своих предков людей, близких к королю Камехамеха. Он прошел путь от рабочего на ананасовых плантациях, от рубщика сахарного тростника и докера до героического офицера полиции, представителя закона, равно популярного как среди широких слоев населения, так и прессы. Он, Маноа, против всяких там нежностей по отношению к преступникам, к какой бы расе и партии они ни относились. Кроме того, он почитает родную землю. Естественно, что гавайское население с восторгом встретит его кандидатуру, как, впрочем, и те, кто борется за улучшение экологической среды, а это могут быть люди с самым разным цветом кожи.
Все, что нужно Маноа — это солидная финансовая поддержка и хорошо организованная рекламная кампания. Вот тогда он станет наиболее приемлемым кандидатом для очень и очень многих. Гайджин выразил уверенность, что лейтенант-детектив Маноа придется по сердцу большинству гавайских избирателей, и так обеспокоенных тем, что на островах высокие посты занимают преимущественно японцы и белые.
Помимо всего прочего, у Маноа будет еще кое-что, кроме денег гайджина и преимуществ, связанных с его происхождением. «Многие известные гавайцы в долгу перед тобой как офицером полиции. Ведь ты сделал им много добра, — сказал англичанин. — В следующем году во время выборов в Сенат настанет и твой час взимать долги».
Маноа кивнул. Он знал одного такого должника, вернее, это была она. Семнадцатилетняя белая девушка, которая подверглась групповому насилию со стороны четырех чистокровных гавайцев. Тогда Маноа ворвался в группу насильников и принялся наносить удары направо и налево. Ему удалось также запомнить их имена. В результате двое из бандитов попали в госпиталь. Отец жертвы оказался крупной шишкой среди газетных тузов и божился, что в жизни не забудет того, что сделал детектив для его дочери. Кроме девушки также существовал банкир, чей сын-педераст позировал для порножурнала. Некий художник по интерьеру, занимавшийся внутренним убранством дома сына, случайно наткнулся на фотографии, а после предпринял попытку шантажировать отца юноши. Маноа навестил декоратора на дому и вышел от него, имея при себе фотографии; негативы и взяв с него слово, что никогда в жизни незадачливый шантажист не станет больше заниматься подобными глупостями.
Не стоит забывать и жену одного из самых известных сенаторов от штата Гавайи — красивую американку японского происхождения. Ее поймали в тот момент, когда она пыталась контрабандным путем пронести через таможню несколько парижских платьев от известного французского модельера, не заплатив пошлину. Дама забилась в истерике, но Маноа успокоил ее и затем позвонил сенатору, который тут же примчался. Ему потребовалось использовать все свое влияние, чтобы прикрыть дело. «Если вам нужен друг, — сказал тогда сенатор, — то он перед вами, Маноа».
Короче говоря, за двадцать лет службы Маноа удалось оказать услуги довольно значительному количеству влиятельных людей. И почему только ему не приходило в голову потребовать что-либо взамен? Да потому, что он не знал, о чем просить. Зато теперь знал.
— Позвоню тебе по поводу выборов не следующий год, — сказал гайджин. — У меня есть человек, который собаку съел на организации избирательных кампаний, и он способен дать дельный совет. Ты победишь, — сказал ему англичанин, — потому что я так хочу.
Кроме того, вряд ли карьера Маноа ограничится гавайским сенатом. Когда гайджин решит, что пришло время добиваться большего, детективу придется также следовать его советам. Например, пробиваться в Конгресс Соединенных Штатов или участвовать в выборах на звание губернатора. Гавайскому народу так нужна помощь. Настоящим гавайцам, разумеется. Кое-что, однако, придется сделать и для гайджина. Детектив принял намек к сведению.
«Вот для чего я появился на белый свет», — подумал Маноа. Приподнятое настроение овладело им, и он едва не запел один из тех гимнов, которые так ему нравились. Он всегда будет помнить эти минуты. Он покинул Японию с глубочайшей уверенностью, что победит на выборах следующего года, даже если для этого придется пожертвовать жизнями нескольких людей. Победа перевернет всю его жизнь. Да что его жизнь? Черт возьми, победа Маноа изменит жизнь на Гавайских островах! Верьте мне, братья...
Прекрасную картину, созданную воображением гайджина, портила некая старая кошелка по имени Алекс Бендор. Ситуация могла стать критической, если бы старуха навела на гайджина парней из ФБР. В этом случае Маноа мог распрощаться с мыслями о Сенате. Откуда он тогда, черт побери, достанет деньги для избирательной кампании? Монета могла поступить только от одного человека — англичанина.
Уберите его — и Маноа не знает, как жить дальше. Что он получит? Куцую пенсию и непыльную работенку в каком-нибудь отеле на побережье в качестве вышибалы? Или — что более вероятно — должность на китайской фабричке макаронных, изделий. Что и говорить — невелика радость! Не жизнь — а сплошное прозябание. Но если за дело возьмется гайджин, Маноа превратится в человека, которого окружающие станут уважительно именовать «мистер». Нет, вряд ли найдется на этом свете человек умнее гайджина. Без его поддержки победить на выборах просто невозможно. Следовательно, женщине по фамилии Бендор ни под каким видом нельзя позволить навредить этому человеку. И чем раньше он с ней разделается, тем лучше.
Интересно, правда, было бы узнать, каким образом какая-то престарелая миссис Бендор в состоянии навредить гайджину? Да очень просто — ей достаточно привлечь внимание одной газеты, всего только одной. Или, на худой конец, заполучить на свою сторону хотя бы одного конгрессмена и ознакомить его с некоторыми документами. Стоит только начаться предварительному расследованию, как все итальяшки кинутся в Нью-Йорк в поисках убежища. Тогда на любую просьбу гайджина итальянцы станут говорить — мы знать ничего не знаем. Мафия не любит, когда имена членов «Коза ностра» появляются в газетах.
Гайджину тоже не понравится, если его имя окажется на страницах газет, особенно сейчас, когда заканчивается строительство роскошного отеля на западном берегу острова Оаху. Отель уже обошелся будущему владельцу в 200 миллионов долларов, не говоря уже о затратах на строительство двух торговых рядов, включая только что открытый на холме Сент-Луис. Но главное, гайджин начал переправлять через Гонолулу крупные денежные суммы, принадлежавшие самым именитым людям Гонконга. Эти операции требовали уже не миллионов, а миллиардов.
Глава якудзы контролировал несколько туристических компаний, перевозивших японских туристов на Гавайи, а потом опять на материк. Компании процветали, поскольку японцы тратили деньги, не считая. Ко всему прочему, туристические компании получали свою долю прибыли от торговли живым товаром и от продажи наркотиков, не говоря уже об азартных играх. Японцы мужского пола чрезвычайно любили всевозможные развлечения. Даже жестокая конкуренция с другой группировкой якудзы не смогла бы помешать гайджину унести с собой кусок жирного пирога, именовавшегося «доходы от туризма». И уже точно никто — ни местные торговцы, ни прибывшая с материка новейшая яку за не могли сравниться с гайджином в том, сколько героина проходило через его руки из района «золотого треугольника» на Гавайские острова и оттуда — непосредственно в Японию.
Вчера братья Ла Серрас прислали гайджину нечто более ценное, чем деньги, особенно учитывая его желание стать во главе всех групп японской мафии — якудзы. Оружие. И притом отличнейшего качества. Куда лучше всего того, что находилось на вооружении местной полиции. Пушки были спрятаны на транспортном самолете, прилетевшем из Ньюарка. Каждый пистолет или автомат выглядел как произведение искусства. Маноа как раз находился в аэропорту, когда транспортник приземлился — за это ему тоже платил гайджин.
В аэропорту лейтенант полиции намеренно задержал разгрузку самолета до наступления темноты, до тех самых пор, пока на взлетном поле не остались он сам, несколько других сотрудников безопасности и группа дезинфекции — все, кто получал от гайджина деньги. Когда Маноа лично проверял самолет, прочие сотрудники таможни, ничего не знавшие о гайджине, вполне на него полагались и нового досмотра не проводили.
Когда Маноа увидел стволы, у него глаза вылезли на лоб. Очень, очень хорошие игрушки. Три автомата «Узи», полдюжины револьверов «Смит и Вессон», модель 60, четыре кольта «Питон» и три пистолета «Смит и Вессон» марки «Грязный Гарри спешл». Маноа, не задумываясь, отдал бы левое яйцо, лишь бы завладеть одной из этих игрушек, но он и помыслить не мог лишить гайджина хотя бы малой части его собственности. Все пистолеты и автоматы поступили новенькими, словно только что из магазина, и к ним прилагался солидный запас патронов. Братья Ла Серрас приложили от щедрот несколько бронежилетов. Что ж, макаронники и в самом деле заслуживали благодарности.
