Крис Кузнецки - Крестное знамение
Пейн с Джонсом некоторое время перебирали возможные варианты, пока Бойду не удалось сменить тему, убедив их, что есть гораздо более важные темы для обсуждения. Свиток и текст на нем.
— Джонатан, — обратился он к Пейну, — не могли бы вы помочь мне кое в чем? Боюсь, я запамятовал слова, которые выкрикивал Манзак в Милане. Что-то о войне. Вы не могли бы воспроизвести их поточнее?
Пейн кивнул.
— «Никакого сострадания не было во времена крестовых походов, не будет его и сейчас. Мы ведем священную войну, и только отсутствие всякого сострадания может обеспечить нам победу».
— Именно! Священную войну! — Бойд с особым пафосом повторил фразу. — И что-то о Христе. Что он сказал о Христе?
— Будто он сражается не за него, и что его нисколько не интересует Христос, так как ему хорошо известно, что произошло в те времена и кто истинный герой.
— Истинный герой! Да, именно таковы были его слова! Великолепно, просто великолепно!
— И вы их понимаете?
— Возможно… Возможно… — Профессор схватил чистый листок бумаги. — А когда вы остались наедине, он вам что-нибудь еще говорил? Что-нибудь о Боге, свитках или священной войне?
Пейн попытался припомнить разговор с Манзаком. Главная сложность, с которой сталкивается следователь при проведении допроса, состоит в отделении существенной информации от чепухи и случайных фактов в сведениях, полученных от подозреваемого.
— Он говорил что-то об истине, и его слова немного смутили меня.
— Об истине? — переспросил Бойд и бросил взгляд на Марию.
Девушка пожала плечами.
Пейн продолжил:
— Он сказал, что его боль продлится недолго, потому что он знает истину, а моя будет вечной, так как я ее не знаю.
— Значит, он утверждал, что ему уже известна истина?
— Примерно так.
— Чертовски странно! Если ему известно, о чем говорится в свитке, значит, свитков много. Но как такое может быть?
В разговор вступила Мария:
— Если Тиберий направил несколько свитков Пакцию в Англию, разве не мог Пакций направить ему в Рим несколько свитков с описанием своего успеха?
— Пакций? — растерянно пробормотал Джонс. — Тиберий?
— Конечно! — воскликнул Бойд. — Какой я кретин! Пакцию было необходимо ставить императора в известность о своих действиях в Иерусалиме, и любой, кто прочел эти послания, сразу же понял их замысел. Даже если не имел никаких сведений о нашем свитке!
— Но неужели?..
— Постойте! — вмешался Пейн. — Мы от вас несколько поотстали. Вы начинаете обсуждать какие-то другие свитки, ничего не объяснив относительно первого.
Джонс кивнул:
— Джон прав. Если вы рассчитываете на нашу помощь, то прежде всего должны посвятить нас в свои секреты. И самый лучший способ — начать с самого начала.
— Это займет много времени.
— Не беспокойтесь, — ответил Пейн. — У нас с вами есть некоторый его запас.
Ларс знал, что его командиру необходимы последние сведения, но страшно не хотел в очередной раз с ним встречаться. По крайней мере не сейчас, не с такими неприятными новостями.
Поначалу он решил, что миссия будет очень простой. Особенно когда узнал, что Пейн воспользовался кредитной карточкой, чтобы купить четыре билета до Женевы на местном железнодорожном вокзале. Каково же было разочарование Ларса, когда выяснилось, что, пока он улаживал вопрос с возмущенным кондуктором у Фрайбурга, Джонс с Бойдом взяли напрокат автомобили в каком-то бернском агентстве. В полном замешательстве Ларс отправил половину своих людей обратно, а другой половине скомандовал продолжать осмотр поезда.
И это было только начало.
Прежде чем его люди вернулись, Ларс получил информацию, что Мария наняла лимузин до Цюриха. Все попытки установить контакт с ее водителем ни к чему не привели из-за сильных радиопомех в Альпах. Затем Ларсу сообщили, что американец по имени Отто Бакнер (а по внешности — Пейн) приобрел шестнадцать билетов на восемь разных автобусов, следовавших по территории Швейцарии, которые в данный момент уже находились в пути и все в разных направлениях.
Конечно же, все приобретенные автобусные билеты предназначались лишь для того, чтобы сбить преследователей с толку. На самом деле Пейн с Джонсом нашли свой транспорт на стоянке в Бернском аэропорту. Они просто дождались, пока какой-то бизнесмен заехал туда, затем Мария начала флиртовать с ним и получила необходимую информацию о том, куда он направляется. Как только она узнала, что он улетает в Париж на целую неделю, Пейн с Джонсом поняли, что смогут взять «БМВ» бизнесмена и доехать на нем до Кюсендорфа, не опасаясь, что о пропаже машины заявят в ближайшее время.
Доктору Бойду удалось разъяснить американцам все, что им было необходимо знать: о своем открытии в Бате, о гипотезах относительно императора Тиберия и о переводе текста свитка. Как только он ответил на все вопросы, Мария подробно осветила загадку смеющегося человека, описала статую на крыше Миланского собора, а также сообщила несколько фактов о правой руке Тиберия, генерале Пакции.
Нет нужды говорить, что в конце всех этих рассказов у Пейна с Джонсом голова шла кругом.
Чтобы хоть чем-то расплатиться со спутниками, Пейн с Джонсом посвятили их в некоторые факты из прошлого, в свои дела с Манзаком и Бакнером и во многое другое, что смогли вспомнить. К тому времени, когда взаимный обмен информацией завершился, оставались только две вещи, относительно которых все были согласны. Во-первых, все четверо пребывали в полнейшем недоумении по поводу имевшейся у них информации. А во-вторых, если они действительно хотели узнать что-то важное в Архиве Альстера, им прежде всего было необходимо хорошенько выспаться.
Так как завтрашний день обещал им еще больше волнующих впечатлений, чем сегодняшний.
Глава 47
Ник Дайал снял комнату в гостинице на расстоянии нескольких кварталов от места преступления, чтобы иметь возможность добраться пешком до Фенвея даже ночью, если у него возникнет желание еще раз его осмотреть. И, по правде говоря, он именно так и должен был поступить, ведь психологически Ник все еще продолжал жить по европейскому времени. Или по африканскому? Честно признаться, точно сказать он не мог, так как за последний день ему пришлось проследовать через восемь часовых поясов.
Дайал сверил часы и решил, что, возможно, ему еще удастся застать кардинала Роуза в Ватикане. Они не беседовали со вторника, и он надеялся, что Роуз отыскал дополнительную информацию по отцу Янсену. Дайал знал, что Янсен был связан с Папской библейской комиссией, хотя так и не смог выяснить, чем конкретно занимался священник. Теперь нужно было узнать, проходил ли Янсен там практику под руководством какого-то кардинала из Дании или Финляндии или его функции в комиссии были более значительными.
Ник услышал восемь гудков, прежде чем на противоположном конце провода подняли трубку.
— Кардинал Роуз слушает.
— Джо? Это Ник Дайал из Интерпола.
— Ник! Я уже заждался, когда ты наконец дашь о себе знать. Я ведь оставил несколько сообщений на твоем автоответчике.
— О, извини. Последние два дня были просто сумасшедшие.
— Си-эн-эн только что сообщила, что обнаружен еще один убитый в Бостоне. Правда?
— Да, правда. Я только что вернулся из Фенвей-парка.
— И жертва снова священник?
— Нет. На сей раз Поп.
— Простите, я вас не понял.
— Жертва — Орландо Поп, — пояснил Дайал, — бейсболист из команды «Янки».
Роуз на несколько мгновений замолчал, раздумывая над полученной информацией.
— Мы явно имеем дело не со случайным совпадением.
— Видимо, вы правы.
— И послание тоже было?
Дайал широко улыбнулся:
— Вы уверены, что являетесь кардиналом? У вас интонация как у настоящего следователя.
— Извините, мне совсем не хотелось бы вмешиваться в чужие дела. Мне просто нужно получить возможно более ясное представление о случившемся. Полагаю, при моем знании Ватикана и при вашем знании подробностей совершенных преступлений мы можем во многом друг другу помочь.
— И я такого же мнения. Итак, что вам удалось узнать об отце Янсене?
— Боюсь, ничего существенного. Я беседовал со своими знакомыми из Библейской комиссии, всех их крайне расстроила утрата. Создается впечатление, что Эрик принадлежал к числу весьма порядочных людей, был одним из тех, кого все знают и любят. И чем больше я узнавал о нем, тем больше сожалел, что мне не довелось с ним встретиться при его жизни.
— А его профессиональные обязанности? Вы выяснили, в чем они заключались?
— Всего понемногу. Отчасти священнические, отчасти исследовательские, отчасти информационные. Он был мастер на все руки, пытавшийся овладеть очень многими умениями.
— А как насчет чего-то не слишком достойного? Секс, наркотики, ну и так далее?
