Гленн Купер - Хроники неприкаянных душ
— Билл, вам не кажется, что мы совершаем ошибку, давая это в прямом эфире? А если он действительно мошенник? Тогда нам конец.
— Кэсси, я познакомился с Уиллом Пайпером, — ответил тот. — И провел с ним некоторое время. Могу вас заверить: он не мошенник.
— Хочу вам напомнить, — произнес слово Зекендорф, — что я посоветовал Уиллу не отвечать на вопросы, касающиеся убийства Липинских и обстоятельств его ранения. Проводится уголовное расследование, которому не надо мешать.
Увидев входящую в палату ведущую, Нэнси отошла в сторону. Кэсси сразу направилась к постели Уилла и посмотрела ему в лицо.
— Мне сказали, что вы не мошенник.
— Меня называли по-разному, мэм, но мошенником — никогда.
— А меня уже много лет никто не называл «мэм». Вы с Юга, мистер Пайпер?
— Да, я южанин, из маленького городка во Флориде.
— Рада познакомиться с вами в таких необычных обстоятельствах. До эфира у нас десять минут, так что давайте договоримся. Это интервью посмотрят множество людей. Мир хочет услышать ваш рассказ. Вы готовы, мистер Пайпер?
— Нет, до тех пор пока вы не станете называть меня «Уилл».
— Хорошо, Уилл, начнем.
Режиссер эфира разогнул по очереди пальцы на руке, пока не остался один, и показал его Кэсси. Та посмотрела в камеру и начала читать с телесуфлера:
— Добрый вечер, леди и джентльмены. Меня зовут Кэсси Невилл. Сегодня программа «60 минут» представит вам интервью, значение которого невозможно переоценить. Мы в прямом эфире из Нью-Йорка, из больничной палаты человека, о котором сейчас говорят во всем мире. Постараемся выудить у него комментарии к газетной статье, какая, по моему искреннему убеждению, является самой большой сенсацией нашего времени. Мы узнали о существовании таинственной библиотеки, о книгах, где предсказаны даты рождения и смерти каждого человека на планете. Библиотеку доставили в США в 1947 году, и с тех пор она находилась в подземелье на базе «зона-51» в Неваде, где ее использовали для секретных целей. Перед нами человек, все это раскрывший. Бывший агент ФБР Уилл Пайпер. Он был вынужден скрываться от людей, которых власти уполномочили хранить тайну библиотеки. Но теперь ему не нужно опасаться преследования. Он здесь, рядом со мной, и расскажет вам свою невероятную историю. Добрый вечер, Уилл!
Через несколько минут Кэсси успокоилась. Уилл внушал такое доверие, что все ловили каждое его слово. Голубые глаза, красивое лицо героя боевиков — он был очень фотогеничен. Когда крупным планом показывали лицо Кэсси, было ясно, что она очарована.
Зафиксировав факты, Кэсси захотела поговорить с ним о библиотеке как с обычным средним американцем. Выяснить, что он думает обо всем этом, и таким образом проверить реакцию остальных.
— В прошлом году внезапно умер мой брат Джон, — печально произнесла Кэсси. — От аневризмы. Кто-нибудь знал об этом заранее?
— Думаю, да, — ответил Уилл.
— Возмутительно!
— Я с вами согласен.
— Разве его семье не следовало знать об этом? Да и ему самому тоже.
— Не мне читать властям мораль, но если кому-то из них было об этом известно, надо было сообщить человеку, если он того хотел.
— А если бы он не захотел узнать?
— Я бы не стал его принуждать.
— Но насчет себя вы поинтересовались?
— Да. Я буду жить по крайней мере до 2027 года.
— А если бы оказалось, что это случится на следующей неделе, или в следующем месяце, или в следующем году?
— Полагаю, люди восприняли бы это по-разному. Что касается меня, я бы отнесся к подобному известию спокойно и проживал бы каждый оставшийся день с большим чувством и подъемом.
Кэсси с улыбкой кивнула.
— Теперь о 27-м годе. Вы сказали, что записи в книгах заканчиваются на этой дате.
— Да. 9 февраля 2027 года.
— Почему так?
— У меня нет ответа.
— Там, кажется, есть упоминание об Апокалипсисе.
— Да, но туманное. Людям не надо по этому поводу расстраиваться.
— А что вы думаете о монахах, написавших книгу?
Он покачал головой.
— Они, несомненно, обладали исключительными способностями. Однако относительно их я не могу строить домыслов. Найдутся люди более квалифицированные, чем я, они вскоре выскажут свое мнение. Я всего лишь федеральный агент на пенсии.
Невилл выдала свою знаменитую улыбку.
— Вы религиозны?
— Не очень, хотя вырос в семье баптистов.
— Могу я спросить, верите ли вы в Бога?
— В какие-то дни верю больше, в какие-то меньше.
— Библиотека изменила ваши взгляды?
— Нет. Мы в очередной раз убедились, что в мире существуют проблемы, непостижимые нашим разумом.
— Что вы почувствовали, узнав о существовании библиотеки?
— Наверное, то же, что и большинство людей. Я был потрясен и до сих пор не оправился от этого.
— Расскажите о Марке Шеклтоне, государственном служащем, который похитил в «зоне-51» базу данных, а потом был серьезно ранен в перестрелке.
— Мы однокурсники. Жили в одной комнате в общежитии в Гарварде. Я стал свидетелем его ранения. Он был всегда грустный, задумчивый.
— Что заставило его мистифицировать «убийства Судного дня»?
— Полагаю, корысть. Ему хотелось лучшей жизни.
— Корысть?
— Да. Он был очень умный. И вполне мог выиграть.
— Если бы вы не раскрыли дело.
— Это также заслуга и моей напарницы, специального агента Нэнси Липинской. — Он поискал ее глазами и улыбнулся. — Теперь она моя жена.
— Счастливая женщина! — Кэсси кокетливо вздохнула. — Так что, правительство США не хочет, чтобы мы знали о библиотеке?
— Да, это очевидно.
— И люди во властных структурах считают, что для сохранения тайны можно даже убивать?
— Конечно. Вон сколько людей погибло.
— Вы тоже должны были быть в их числе.
— Да.
— Поэтому решили выступить публично?
Уилл подался вперед.
— Я патриот. Бывший сотрудник ФБР. Верю в закон, порядок и нашу систему правосудия. Правительство не имеет права брать на себя функции судьи, присяжных и палача одновременно, даже при охране секретных документов. У меня есть серьезные причины утверждать, что, если бы я не стал действовать, эти люди расправились бы не только со мной и моей семьей, но даже с друзьями. Пытаясь добраться до меня, они уже убили многих. Поэтому я решил вверить свою судьбу в руки сограждан.
— Мне сказали, что вы не станете отвечать на вопросы о мистере и миссис Липинских и об обстоятельствах своего ранения. Надеюсь, лечение проходит успешно?
— Да, говорить об этом я пока не имею права. Но в любом случае скоро все станет известно. Насчет здоровья — спасибо. Я иду на поправку.
— Во время общения с прессой по поводу предполагаемого «убийцы Судного дня» вас называли «Пайпером в пестром костюме».[27] Вы действительно такой?
— Я не играю на флейте и не любитель крыс.
— Вы знаете, что я имею в виду.
— Я, безусловно, не ведомый, но никогда не считал себя лидером.
— С сегодняшнего дня все может измениться. А почему вы выбрали молодого репортера из «Вашингтон пост», который вчера опубликовал сенсационную статью на первой полосе?
— Он муж моей дочери. Я подумал, что это поможет его карьере.
Кэсси рассмеялась.
— Замечательная искренность. Итак, Уилл, последние вопросы. Считаете ли вы, что библиотеку откроют для людей? И следует ли это делать?
— Будет ли библиотека открыта для людей, об этом пусть кто-нибудь спросит сегодня президента. А вот следует ли, это вопрос сложнее. Не мне решать. Я бы предложил собрать в большой комнате умных и, что немаловажно, хороших людей со всего мира, и пусть разберутся.
Когда выключили вольфрамовые лампы и сняли с груди Уилла миниатюрный микрофон, Нэнси крепко обняла мужа и прошептала:
— Мы их победили. Победили подонков. Теперь они ничего не смогут с нами сделать. Ничего.
Президент Соединенных Штатов Америки выступил с короткой речью, в которой основной упор сделал на вопросы национальной безопасности и защиту от внешних врагов. Он подчеркнул также важность деятельности разведывательной службы. В связи с этим было косвенно признано существование базы «зона-51» как части данной службы. В заключение президент пообещал в ближайшие недели проконсультироваться с ведущими конгрессменами и лидерами мировых держав.
Утром в своей квартире в респектабельном лондонском районе Ислингтон Тоуби Парфитт в ожидании, пока согреется в микроволновке круассан, развернул газету «Гардиан», которую принес почтальон. Журналист писал о том, что недавно обнаружил в Интернете каталог теперь уже давнего аукциона фирмы «Пирс и Уайт». На первой полосе красовалась фотография книги 1527 года. Журналист звонил Тоуби вчера вечером, просил прокомментировать ситуацию, но тот отказался.
