Грег Лумис - Секрет брата Бога
— Не так уж постоянно, как вам кажется, — возразил Хартвелл, бросив на него быстрый взгляд. — Пару лет назад мы крупно погорели.
Он имел в виду случай, когда подозреваемого в терроризме мусульманина самым буквальным образом похитили на миланской улице и доставили для допроса в Египет, где отношение к пыткам гораздо терпимее, чем в Европе. Итальянские власти пришли в ярость и заочно возбудили дело против сотрудников Управления, которых подозревали в причастности. Громкий процесс не состоялся лишь потому, что США категорически отказались выдать обвиняемых.
— Так ты отказываешься? — спросила Герт.
— Я этого не говорил. Мне только нужно разрешение.
Неважно, в какой части казенной системы подвизаются подобные деятели, для них всегда главное — соблюсти установленный порядок.
— В Белграде я не стала дожидаться разрешения, — напомнила Герт.
Лэнга так и подмывало спросить, что такое произошло в столице Югославии, но сдержался. Тем более что вряд ли ответ доставил бы ему удовольствие.
Хартвелл теперь изучал свой маникюр:
— По-твоему, я должен рисковать своей задницей?
— Я же рисковала своей.
Видимо удовлетворившись состоянием кутикулы и длиной ногтей, Хартвелл принялся изучать висевшие на стене дипломы — все из малоизвестных учебных заведений, входящих тем не менее в Лигу плюща[35].
Недовольство Лэнга все усиливалось. Он собрался было что-то сказать, но заставил себя закрыть рот. Неужели он лишился здравого смысла от ревности, наблюдая, как Герт испытывала свои сексуальные чары сначала на турке-полицейском, а теперь — пусть в другой манере — на этом пустом месте, облаченном в костюм? К тому же это ничтожество могло в прошлом быть ее любовником. Или дело в том, что он хорошо помнил старые времена, когда резидент не должен был давать отчета никому, кроме директора, комиссий конгресса да еще изредка Бога? Эти времена ушли в прошлое вместе с Берлинской стеной. Людей, принимавших решения и отвечавших за них, сменили бездельники, боящиеся ответственности сильнее всего на свете.
Хартвелл шлепнул ладонями по столу, заставив Лэнга на время забыть о своем раздражении.
— Кажется, я придумал.
Далее последовала короткая пауза, как будто он ожидал аплодисментов своей выдумке — вероятно, первой если не за всю жизнь, то за много лет.
— В наше посольство в Анкаре почти каждый день летает вертолет морской пехоты. Это дипломатические рейсы — доставка всяких важных бумаг и тому подобного. Я смогу устроить вас на этот вертолет.
— Когда я в последний раз смотрел карту, Анкара находилась в Турции, — сухо бросил Лэнг.
Хартвелл недовольно взглянул на него, но тут же улыбнулся, вновь продемонстрировав ослепительные зубы:
— В Анкаре международный аэропорт.
— И куда оттуда летают? В Кабул, Исламабад? Нам нужно место, откуда можно напрямую улететь в Штаты.
Хартвелл, продолжая улыбаться, пожал плечами:
— Больше ничего не могу предложить.
Герт, предвидевшая реакцию Лэнга, вскинула руку:
— А нельзя ли вызвать в Анкару «Гольфстрим»?
— «Гольфстрим»? — переспросил Хартвелл, с досадой осознавший, что его новый знакомый может оказаться какой-то заметной фигурой.
Ну конечно! «Гольфстрим».
Лэнг позволил себе редкую роскошь — заслониться делом от неприязни к никчемному человечишке, не способному ясно мыслить. Он тут же поднялся и вынул из кармана смартфон:
— У вас найдется место, где можно было бы поговорить без посторонних?
Хартвелл вышел из-за стола, пересек кабинет и открыл дверь, так хорошо замаскированную деревянными панелями, что Лэнг до того не замечал ее.
— Наш конференц-зал, — гордо сообщил он. — Звукоизолирован, ежедневно проверяется.
Через несколько минут Лэнг вернулся.
— Совсем забыл. Самолет сейчас в Дамаске. Мы строим там две детские больницы. Скажите, пожалуйста, когда мы сможем вылететь?
Хартвелл взял трубку стоявшего на его столе телефона, произнес несколько слов, положил ее и поднял голову:
— Часа через два.
— Это нормально, — сказал Лэнг, представив себе карту Ближнего Востока.
— Еще кое-что, — сладким голосом произнесла Герт. — Маленькая дружеская услуга.
У Хартвелла вдруг сделалось такое выражение лица, будто недавно съеденный ленч попросился наружу:
— Я думал…
— Это совсем мелочь. — Для убедительности Герт сложила большой и указательный пальцы и развела их на каких-нибудь полдюйма. — Нам нужно остановиться в монастыре на Принцевых островах и забрать оттуда кое-что важное.
Резидент Управления переводил взгляд с Герт на Лэнга и обратно. До него дошло, что этот пункт они не зря отложили напоследок.
— Невозможно. Это же не Штаты, где вертолеты летают, как им заблагорассудится. Нам нужно согласовывать каждый полет за несколько дней. Кроме того, здесь, как в большинстве европейских стран, есть запретные для полетов районы. Я не могу…
Герт сочувственно всплеснула руками:
— Прямо больно подумать, что весь мир узнает о том, что случилось в Белграде. Это было так забавно…
Но явно не для Хартвелла. Лэнг видел, как его глаза потемнели и он тяжело вздохнул. Впечатление было такое, будто мяч надули до предела, а потом выпустили воздух. Вне всякого сомнения, он видел, как его вожделенная политическая карьера стремительно уносится в недра канализации.
— Ты не… — Он помялся, подбирая слова. — Это ведь было так давно.
— Но все равно потрясающе, — заметила Герт. — Словно сейчас вижу, как…
Хартвелл вскинул обе руки, прекращая сопротивление:
— Ладно, ладно! Я придумаю дипломатическое обоснование…
Через несколько минут Лэнг и Герт сидели в помещении, которое, находись оно где-нибудь в другом месте, можно было бы назвать вестибюлем, и дожидались отправления вертолета.
— Ну, — сказал Лэнг, уже не сомневавшийся в том, что пресловутое приключение в Белграде имело скорее комический, нежели сексуальный характер (правда, это не исключало сексуального продолжения в другом городе и в иное время), — что же там случилось?
Герт не то хохотнула, не то фыркнула:
— О, это было незабываемо…
XVБююкада,Принцевы островаВ это же время
Леванто не представлял себе, каким образом клиенту удалось это сделать. Собственно, у него имелись лишь смутные догадки насчет того, кем мог быть этот самый клиент. Он знал доподлинно лишь несколько фактов — человек, которого он никогда прежде не видел, появился в воротах летней виллы Леванто, находившейся в холмах близ Палермо, сослался на его предыдущего клиента и вручил портфель-дипломат. В дипломате оказалось несколько интересных вещей — турецкий паспорт, авиабилет с пересадками из Стамбула до Палермо и, самое главное, три четверти миллиона купюрами по пятьдесят и сто евро.
Специфика работы вынуждала Леванто вести расчеты исключительно наличными. Обычно он брал половину авансом, а вторую — после выполнения задания. Незнакомец же не только настоял на том, чтобы вручить всю сумму сразу, но и очень беспокоился, сумеет ли Леванто доставить на место свои орудия производства.
Этому вопросу Леванто уделил особое внимание. «Вальтер WA 2000» — очень нежная вещь. Чрезвычайно меткая, возможно, лучшая в мире, но не терпит грубого обращения. Сильный толчок или несколько минут пребывания на ветру, несущем песок и пыль, и ствол с хрупким телескопическим прицелом могут на тысячную долю сантиметра утратить соосность, или с затвором что-нибудь случится. В любом случае малейшее повреждение лишает винтовку возможности точно попадать в цель, находящуюся за милю от стрелка. Потому-то военные снайперы стараются не пользоваться этим оружием.
Винтовка весит более восемнадцати фунтов[36], да и устройство у нее своеобразное. В общем, винтовку очень непросто спрятать даже от самого невнимательного багажного контролера. К тому же Леванто ни за что не согласился везти без постоянного присмотра патроны «магнум-винчестер» 30-го калибра, которые он всегда снаряжал сам. От резкого перепада температуры или влажности с патронами может случиться что-нибудь такое, чего и в микроскоп не разглядишь, а пуля уйдет на несколько метров в сторону от цели. Профессия Леванто не допускала небрежности. Или пуля со скоростью 800 метров в секунду, позволяющей раздробить любую кость, попадает точно куда ты хочешь, или ты всего лишь один из множества любителей, которым лучше заниматься охотой или стрелять по мишеням, не могущим выстрелить в ответ.
Обычно Леванто выслеживал свои цели, изучая их привычки и расписание. Так можно было выбрать самое удобное время и место для работы. Этот заказ придется выполнять по-другому.
