Михаил Нестеров - Жмурки с маньяком
Скривившись, Карл отвел взгляд от старого товарища. Он все-таки ожидал, что Белуха задаст ему хотя бы один-единственный вопрос: когда он стал работать на Наркиса? Но вопрос так и не прозвучал.
Не говоря ни слова, Карл достал пистолет, навернул на ствол глушитель. Когда-то он уже проделывал точно такие же движения. Только сейчас пистолет был другой, девятимиллиметровый «вальтер». Хейфец подошел к Белухе вплотную и дважды выстрелил ему в сердце. Когда тело упало, Карл произвел еще один выстрел в голову.
Прихватив деньги, Хейфец обернулся на старого товарища. Белуха лежал на полу, легкая куртка быстро пропитывалась кровью и мочой.
Вениамин Губенко в нетерпении поджидал Андрея Белуху. Нужны были деньги, и если тот не привезет их, сорвутся поставки «сырья» из Украины. Три месяца назад из Желтковска была получена пробная партия «сырья»: в двух маленьких, но надежных свинцовых контейнерах — сильнейший концентрат энергии от убитых животных. На каждом из них — пометка: «собаки», «кошки». Концентрат представлял собой «тяжелую» дистиллированную воду.
Ли тут же опробовал «сырье» на четырехстах граммах глюкозы, высвобождая энергию. «Собственно, какая разница? — сказал он. — Лишь бы не ошибиться в пропорциях». Вениамин в тот момент напрягся: Алберт один раз уже ошибся, поэкспериментировал, дав Евгению Корнееву «оригинальный» состав. У Губенко, медика по образованию, сложилось впечатление, что Ли делал этот состав, абсолютно ничем не руководствуясь — так, от фонаря. Это и вылезло для них боком.
Через десять дней прибудет новая партия «сырья», довольно внушительная, речь пойдет уже о десятках миллионов. Из них, правда, часть уйдет украинцам, но те получат мелочь, пятьсот-шестьсот тысяч долларов; если бы они знали, сколько заработает на этом компания Губенко, они бы запросили за эту «самую грязную работу» втрое или четверо больше. Часть денег пойдет в таможню — одним аспирином сыт не будешь.
Еще немного — год-другой, — а там, когда под половицей накопится хотя бы десять миллионов, он переберется в какой-нибудь теплый американский штат, купит виллу, откроет иное, чем сейчас, дело, заживет спокойно, не оглядываясь по сторонам и не дергая головой на каждый телефонный звонок; забудет идиотскую рожу Белухи, наглую — Хейфеца, косоглазую — Ли.
Грезы окутали Вениамина, и он не услышал, как в кабинет вошел Карл Хейфец. Словно через толщу подушки услышал он его голос:
— А где Алберт?
Губенко приоткрыл один глаз и презрительно бросил:
— Пошел вон!
Месяц назад Вениамин искал поддержки у Хейфеца, был благодарен ему за то, что Карл принял самостоятельное решение, не расправился, как с журналистом, с Ириной Голубевой. Но прошло время, элегантный директор зверофермы стал забывать прежнее состояние, не помнил Вадима Барышникова, из памяти стерлись серые лица двух людей в клетке, обреченных на муки, и, уж конечно, не тревожили его те, в чьем организме продолжался распад препарата, медленно, но верно поражая жизненно важные органы, препарата, который производился в лаборатории его фермы.
Карл улыбнулся.
— Значит, Ли пошел вон~ А ты, Веня, не хочешь уйти вслед за ним?
Вот такой наглости от Хейфеца Вениамин никак не ожидал. Он побелел и сжал кулаки.
— Пошел вот отсюда, я сказал! Прыжками!
— Хорошо. — Хейфец послушно вышел. Но вернулся уже через три минуты в сопровождении Алберт Ли. Тот был одет в берет и клеенчатый фартук.
Карл подошел к Вениамину и вытряхнул его из кресла. Губенко перелетел через стол и опустился на четвереньки.
Алберт сложил руки на груди. Ему стало интересно, чем все это закончится.
Хейфец невозмутимо уселся в кресло и положил перед собой пистолет.
— Я уже говорил одному ублюдку, что он будет слушать только меня. Теперь я говорю это вам обоим. Если ты, Веня, еще не понял, я могу пояснить, прострелив тебе обе щеки навылет.
— Убедительно, — кивнул Алберт. — Но на каком основании? И где Андрей?
— Когда я приехал к нему домой, он собирался в дорогу.
— Он покинул нас?
— Увы~
— Понятно~ — Ли едва заметно покачал головой, однако глаза его оставались бесстрастными. — И ты решил занять его место, так, Карл?
— Нет, Алберт, — ответил Хейфец, глядя ему в глаза, — это место другого человека. С этой минуты у вас есть хозяин — Тимур Двали. — Карл хмыкнул. — Чьи интересы я представляю достаточно давно.
«Пиздец~» — подумал Вениамин.
Глава девятая
На следующий день — вторник 6 июня — в агентство А.Хлопкова пришел Мельник. Его ждали. Все детективы были в сборе.
Бросая беспокойные взгляды на Мельника, Хлопков кивнул Малышу:
— Валя, расскажи, чем закончилась твоя прогулка по вечерней Москве.
— Вчера около десяти вечера, — начал Авдеев, — я оставил Хелен в гостинице, а сам, как правильно выразился Алекс, отправился на прогулку. Возле кафе «Лакомка» меня поджидал цветной, симпатичный парень. По-русски разговаривает лучше меня.
«Тебе нужен именно я, — сообщил он, разглядев меня как следует. — Слушай и запоминай: вот сейчас при мне есть скэг, перхоть дьявола — она же кокаин, опиум, героин, экстази».
«Ты прямо как ходячая лавочка. А глюкозы на твоих полках нет?»
«Тебе одну, две?»
«Давай пару».
"Двадцатка «зелени».
Детектив выложил на стол две ампулы и бросил взгляд на Мельника.
— Цветной парень назвал мне несколько мест, где можно достать глюкозу. Больше всего ее толкают возле дискотек и ночных клубов. Как я понял, по всей Москве, во всех районах. Вот такие дела.
— Круто работает Алберт Ли, — покачал головой Хлопков. — Впечатляет.
— Впечатляет, — подтвердил Малыш и торжественно закончил: — Вот это мы вперлись! Выехали прямиком на грузинскую наркомафию. Я чувствую себя затравленным интерполовцем. Нас погрузят в бочку с соляной кислотой, и мы растворимся. Что будем делать, Илья?
Мельник ответил не сразу. Он снял черные очки и повертел их в руках. Уловив мертвый блеск стеклянных глаз, Малыш только покачал головой и с досадой рубанул рукой воздух. Ему искренне жаль было парня. Но он жалел и себя. Только недавно в его представлении была полная площадь мэров, судей, адвокатов, милиции, и вот теперь над площадью зависли десятки вертолетов, по веревочным лестницам спускаются черноглазые грузины в дорогих костюмах — точь-в-точь итальянцы из «Крестного отца». У каждого в руках оружие и бутылки с соляной кислотой. Они сливают ее в бочку. Ведут его, Валентина Авдеева, и с головой в едкую жидкость.
Дело-то Павла Мельника интересное, Малыш завелся — шало, увлекательно, хотя и рискованно. Но вот риск перевалил за ту грань, за которой черное море безумия.
Мельник надел очки и уверенно произнес:
— Дальше продолжать это дело не имеет смысла. Ли работает на мафию, у него «крыша» в милиции, мэрии, суде и так далее. Практически он неуязвим. Мы ничего не сможем сделать.
— Как это ничего не сможем сделать? — спросил Малыш, но произнес эти слова вяло. Он знал, что сейчас скажет Алекс: «Я согласен с Ильей. Мы ничего не сможем сделать. Дело закрыто».
И он не ошибся.
На следующее утро в приемную Хлопкова вошла более чем серьезная Светлана Турчина. Она поставила на стол большой пластиковый чемодан. Глядя Малышу в середину груди, она тихо сказала:
— Это тебе. На память.
И, резко развернувшись, вышла.
Малыш открыл чемодан: там была видеокамера Павла Мельника.
Прямо с работы Светлана отправилась к Илье. Она нажала клавишу у двери подъезда и ждала, когда он произнесет привычную фразу: «Квартира Мельника. Назовите свое имя, пожалуйста». Но динамик воспроизвел женский голос. Девушка подумала, что «не туда попала».
— Извините, — сказала она. — Мне нужна 72-я квартира.
— Вам незачем извиняться. Вам нужен Илья?
«Наверное, с ним что-то случилось», — молнией пронеслось в голове девушки.
— Да, да, мне нужен Илья. Что с ним?
— По-моему, все в порядке. Вы Светлана?
— Да.
— Входите, пожалуйста.
«Кто это еще там? — недовольно думала Турчина, поднимаясь на лифте. — Да еще таким тоном: „По-мо-оему, все в порядке“. Сейчас посмотрим, кто ты такая».
Дверь открыла светловолосая женщина лет тридцати на вид, короткая стрижка, полное отсутствие макияжа на лице, слегка вздернутый нос, зеленые глаза.
— Здравствуйте, Света. Проходите в комнату. Илья сейчас принимает ванну.
От этих слов Светлана чуть не грохнулась на пол. Ревность всколыхнула ее грудь, и девушка отчетливо увидела, что цвет волос у незнакомки пегий, пострижена она клочками, цвет глаз соответствовал цвету лишайника, а кожа лица до того жирная, что ни одна косметика не ляжет.
«Я-то пройду, — взбеленилась Светлана и, чуть не сбив незнакомку с ног, ворвалась в квартиру. — Сейчас я покажу тебе, кто находится здесь по праву».
Она подошла к бару и~ рука ее дрогнула. Она впервые увидела ИХ отдельно. Они — один на другом — лежали на дне стакана: круглые, огромные. Девушка ни разу не видела протезов глаз, вид их буквально потряс ее. В них было все: глубокая синева, отчетливый зрачок, даже красные прожилки~ не было только жизни.
