Джеймс Роллинс - Пещера
Эшли отпрыгнула в сторону, дернула ногой и вырвала ее из жуткого живого капкана. При этом она столкнулась с Беном, и пистолет в его руке непроизвольно выстрелил. Они лишились одного бесценного патрона из остававшихся трех.
— Что ты творишь, женщина? — возмущенно завопил Бен, толкая ее и не сводя глаз со стаи похожих на волков существ, скребущих когтями землю.
— Там, в «червоточине», что-то есть! Оно меня с-схватило!
Бен бросил быстрый взгляд на отверстие в стене, но ничего не увидел.
— Я ничего не… Мать честная! — Теперь и Бен, словно ужаленный, отпрыгнул от дыры, из которой появилось нечто непонятное. — Твою мать!
Эшли сначала показалось, что это ребенок — голый и покрытый грязью, но, когда существо выпрямилось и повернулось к ней, она поняла, что ошиблась, и сделала еще один шаг назад.
Оно было около четырех футов роста, согнутое и раздетое, причем вид его гениталий говорил о том, что оно определенно мужского пола. Длинные грязные волосы были стянуты на лбу кожаным шнурком, а грудь и конечности покрыты грубой свалявшейся шерстью.
Первой мыслью Эшли было то, что перед ней — оживший представитель гоминид, человекообразный. Возможно, какой-нибудь карликовый неандерталец. В пользу такого предположения говорили тяжелые надбровные дуги, глубоко под которыми прятались маленькие глазки, широкий приплюснутый нос, направленный в ее сторону и усердно нюхавший воздух, выступающая нижняя челюсть и характерные верхнечелюстные кости, которые придавали его лицу — или морде? — сходство с бульдогом.
Однако в целом это нюхающее и скверно пахнущее существо не соответствовало ни одному типу известных ей как современных, так и ископаемых (а последних Эшли изучила вдоль и поперек) человекообразных. Его ближайшим родственником мог бы быть австралопитек, но все же существо, стоявшее перед ней сейчас, очень сильно отличалось от ископаемых высших приматов, кости которых были впервые обнаружены в пустыне Калахари. Оно было не таким неуклюжим и громоздким, его покрытые шерстью чуть заостренные уши чутко реагировали на любой звук, настороженно двигаясь в двух плоскостях.
Внезапно существо шагнуло в их направлении.
Бен поднял пистолет.
Увидев блестящий предмет в руке незнакомца, существо повернулось к непонятным животным, открыло рот, усеянный острыми зубами, и, махнув на них мускулистой рукой, прокричало:
— Ункх! Ункх!
Страшные звери, словно цирковые собачки по команде, дружно развернулись и исчезли в зарослях высокой травы. Затем мохнатый дрессировщик повернулся к Бену и сложил руки на груди.
Австралиец опустил пистолет, скосил рот на сторону Эшли и, не разжимая губ, спросил:
— Ну и что ты об этом думаешь, Эш?
— Точно не знаю, — почти не дыша, ответила она, — но, по-моему, мы только что повстречались с первым из наших пещерных строителей.
Левое ухо существа повернулось в противоположную от людей сторону. Чуть опустив веки, оно, похоже, прислушивалось к чему-то. Через несколько секунд оно открыло глаза, развернулось и вразвалку двинулось прочь.
Эшли смотрела ему вслед. Судя по походке, его тазобедренная структура также отличалась от всех известных ей видов гоминидов. Что же это такое? Кто он такой?
Отойдя на несколько ярдов, существо остановилось, повернулось к ним и снова скрестило руки на груди.
— По-моему, он хочет, чтобы мы пошли с ним, — сказала Эшли, шагнув вперед.
Бен остановил женщину, придержав ее за локоть.
— Мы понятия не имеем, что нас ждет! — яростно зашептал австралиец. — А вдруг он приглашает нас на ужин в качестве основного блюда? — Затем Бен повысил голос и прокричал ожидавшему их коротышке: — Послушай, мой мохнатый друг, куда ты нас зовешь?
Существо посмотрело на Бена, повернулось и пошло дальше.
Эшли смотрела вслед удаляющейся нелепой фигуре, думая о том, что обязана узнать как можно больше об этих существах. Решив наконец, что терять им все равно нечего, она двинулась следом, бросив Бену:
— Я думаю, нам нечего бояться. Если бы он желал нам зла, то мог бы натравить на нас этих гривастых бестий.
Бен неодобрительно покачал головой, но все же пошел за ней.
Двигаясь в нескольких ярдах позади своего проводника, они вышли на узкую тропинку, петлявшую через желтое поле. Однако прежде чем ступить на нее, мохнатый вытащил большой кинжал из-за пояса, из которого состоял весь его гардероб. Лезвие представляло собой длинный прозрачный кристалл. Это был алмаз!
Бен предостерегающим жестом придержал Эшли. Кто знает, вдруг это чудище задумало напасть на них?
— Догаомаруби, — проговорило существо и взвесило на ладони алмазный клинок, словно пытаясь что-то объяснить.
— Ага, — кивнул Бен. — Как скажешь, дружок. Только засунь эту острую штуковину обратно в штаны.
— Боже мой! — воскликнула Эшли. — Да ведь он пытается говорить с нами! Значит, они обладают способностью речевого общения? Просто невероятно!
Существо повернулось и повело их в глубь желтых зарослей. Похожие на пшеницу колосья качались над его головой, но были по грудь Бену и Эшли. Ей приходилось раздвигать растения, в то время как человекоподобному удавалось скользить по тропинке, не потревожив ни единого стебля. Из-за этого Эшли казалась сама себе огромным и неуклюжим слоном. Через час пути она начала спотыкаться.
Позади нее, пыхтя и недовольно ворча, сквозь заросли продирался Бен.
— Вот бы сейчас мачете! — мечтательно произнес он.
— Или трактор, — добавила Эшли. — Мне нужно отдохнуть.
И тут же, словно по мановению волшебной палочки, перед ними открылась широкая поляна. Тропинку пересекал неширокий ручей, через который был переброшен каменный мостик. Их проводник с кинжалом в руке сидел на камне возле мостика.
— Догаомаруби, — повторил он и указал на два гладких камня.
Заинтригованные, Бен и Эшли переглянулись, а потом Бен снова посмотрел на мохнатого.
— Догаомаруби, — снова сказал тот, и в этот раз в его тоне прозвучала большая настойчивость.
— Он хочет, чтобы мы сели, — сказала Эшли, подошла к одному из камней и сняла рюкзак. — «Догаомаруби», должно быть, означает «привал».
— Давно пора, — проговорил Бен, с облегчением сбросив свой рюкзак и плюхнувшись на соседний камень.
Существо подошло к Бену и протянуло ему свой кинжал.
— Спасибо, — произнес австралиец, взяв нож, и растерянно посмотрел на Эшли. — Это что, подарок, или я должен дать ему что-то взамен?
— Понятия не имею. В разных культурах разные обычаи. В некоторых попытка дать что-то в обмен на подарок считается оскорблением.
— Так что же мне делать? А может, он хочет, чтобы я что-нибудь сделал с помощью этого кинжала? Например, разрезал себе ладонь и стал его кровным братом?
Эшли только пожала плечами.
Во время этого разговора человекообразный переводил взгляд с Эшли на Бена и обратно, а его уши двигались, словно он не хотел пропустить ни одного слова. В конце концов он громко заворчал, забрал нож у Бена и, опустившись на колени, задрал его брючину. Бен попытался было убрать ногу, но затем застыл.
Эшли ахнула и приложила ладонь к губам.
— Что это такое?
Встав с камня и подойдя к Бену, она стала рассматривать его ногу. К голени австралийца присосался огромный, величиной с ладонь, черный слизняк. По его телу пробегали едва заметные волны, и оно прямо на глазах увеличивалось в размерах.
Их проводник потянулся к ноге Бена и с помощью алмазного ножа стал осторожно отдирать паразита от кожи человека. Слизняк сопротивлялся, не желая расставаться с добычей, но затем отпустил присоски и свалился на землю. На коже Бена остались два розовых круглых пятна, и посередине каждого из них выступило несколько капель крови.
— Долбаные пиявки! — заорал Бен, затем вскочил и, морщась от гадливости, стянул штаны.
На его теле пировали еще пять таких же паразитов. Эшли с отвращением заметила, что один слизняк присосался прямо под его правой ягодицей. Она посмотрела на собственные брюки, и ей внезапно показалось, что на ее ногах копошатся тысячи таких же омерзительных тварей. Эшли понимала, что это всего лишь игра воображения, но тем не менее моментально расстегнула пояс и сняла брюки. Затаив дыхание, она опустила глаза и увидела, что две черные лепешки устроились на ее левом бедре и еще одна на правом. Черт! Ей даже думать не хотелось о том, переносчиками каких болезней могут оказаться эти гигантские кровососы.
Бен — без штанов и с позеленевшим лицом — ждал, пока мохнатый закончит срезать паразитов с его конечностей. Когда же это произошло, проводник подошел к Эшли.
— Я сама, — сказала она и протянула руку, чтобы взять у него алмазный кинжал.
Проводник посмотрел на ее руку, затем перевел взгляд на лицо женщины. Желая придать настойчивости своему жесту, Эшли вытянула руку еще дальше. Он помедлил, но, казалось, понял, даже едва заметно кивнул, и вложил рукоятку кинжала в ее ладонь.
