Джеймс Роллинс - Пещера
Бросив последний взгляд на останки спасшего их суденышка, он поплыл к берегу. Хотя путь был недалекий, когда Блейкли добрался до береговой линии, легкие его горели, а в левой руке неизвестно откуда появилась боль. Он бросил на высокий берег свои трофеи, а затем, несколько раз поскользнувшись и сильно оцарапав колено, забрался на него сам и встал.
При взгляде на одиноко валявшийся спасательный жилет у него упало сердце.
— Джейсон!
Мальчика не было.
* * *Преодолевая отвращение, Линда взяла руку, протянутую Халидом, чтобы помочь ей. При первом же прикосновении ей захотелось отдернуть свою, но его сухие и теплые пальцы крепко держали ее. Она с неохотой позволила ему подтянуть себя на верхушку огромной груды камней, на которую они взобрались, а затем посмотрела вниз. Освещенный вездесущим фунгусом, пол пещеры находился в сотне ярдов под ними.
— Я был прав. — Халид указал на трещину в стене, которая и являлась целью их восхождения. — Это приразломная линия, и она поднимается вверх. — Египтянин повернул к Линде лицо, на котором светилась широкая улыбка, — Ты чувствуешь? Ветер!
Она и впрямь ощутила легкое прикосновение ветерка к своей щеке, причем ветер дул не из трещины, а внутрь нее. Черная щель словно дышала, пытаясь засосать их.
— Это вселяет надежду, — выдавила из себя Линда и заставила кончики своих губ чуть-чуть приподняться.
В ответ он улыбнулся еще шире. Линда смотрела в его глаза, которые при таком освещении были похожи на две черные дырочки. Когда он отвернулся, женщина с трудом удержалась от того, чтобы не вырвать руку и не кинуться вниз. Однако когда Халид вошел в V-образную трещину в скале, ноги сами понесли ее следом за ним.
На этих наклонных стенах фунгуса не было, поэтому, пройдя несколько ярдов, Халид включил лампу на каске. Ее яркий луч прорезал девственную темноту диковинного коридора. Линда включила свой ручной фонарь и отрегулировала его так, чтобы он светил широким пучком рассеянного света.
Стены расходились в разные стороны и поднимались вверх, как крылья исполинской птицы, а потолок пещеры высоко над их головами был похож на гигантскую плиту, тщательно вырезанную из камня и установленную там руками неведомого великана. Все здесь выглядело таким хрупким, что, казалось, могло обрушиться от любого громкого звука.
— Полагаю, это сравнительно новое образование, — проговорил Халид. — По геологическим меркам, разумеется. Ему, возможно, около тысячи лет или около того. Камень, — он провел лучом фонаря по поверхности стены, — не отшлифован водой, как это было в предыдущей пещере. Эта трещина, должно быть, появилась в результате недавнего всплеска сейсмической активности.
— И фунгуса здесь тоже нет, — промямлила Линда.
— Что?
Она посветила фонарем по стенам.
— Нет лишайника. Если бы этой трещине был миллион лет, фунгус наверняка проник бы сюда.
— Верно, — кивнул египтянин.
— Мы должны соблюдать осторожность и останавливаться на ночлег только в тех местах, где нет фунгуса, — проговорила Линда. Когда она говорила, страх отступал на задний план и она начинала чувствовать себя чуть увереннее. — А если он там будет, я сначала стану проверять его. Во время наших предыдущих остановок я исследовала несколько разновидностей фунгуса. Все они разные. Я больше чем уверена, что большая часть разновидностей этого светящегося лишайника не представляет собой угрозы. У опасного вида — совершенно особая структура грибницы. Поэтому необходимо быть начеку.
— Разумеется. Мы будем осторожны, — сказал Халид и пошел вперед.
Линде хотелось говорить, чтобы отвлечься и не думать, что она идет следом за хладнокровным убийцей.
— Почему для выполнения этой миссии выбрали именно тебя? Из-за твоих познаний в геологии или потому, что ты…
Она чуть было не сказала «террорист», но вовремя осеклась.
— На самом деле я не геолог, — ответил он. — Для этого задания меня выбрали два года назад и с тех пор усиленно накачивали, как ты говоришь, познаниями в области геологии. Не только для того, чтобы я мог выдать себя за Халида, но и чтобы я был готов к тому, с чем могу встретиться здесь, глубоко под землей. Когда я поправлялся после пластической операции, у меня было много времени для занятий.
Линду словно током ударило.
— Так значит, ты вовсе не Халид Наджмон?
Он помог ей перелезть через очередной каменный завал.
— Я всегда был похож на Халида, именно поэтому меня и выбрали. Но мои начальники стремились к совершенству и позаботились о том, чтобы сходство стало полным.
Линда расширившимися от ужаса глазами смотрела в спину человека, который карабкался по камням впереди нее. Только сейчас она начала понимать всю глубину его одержимости, владевшего им фанатизма.
— А что стало с настоящим Халидом?
Египтянин молча обернулся. В устремленном на Линду взгляде его черных глаз читалось осуждение, как если бы она задала бестактный вопрос.
— Как твое настоящее имя?
Он не ответил и на этот вопрос и отвернулся от нее.
— Впереди какой-то свет.
Линда подошла ближе. В душе ее затеплилась надежда. А вдруг это выход? Тоннель здесь расширился до размеров небольшой пещеры, и из-за поворота, который он делал чуть дальше, действительно исходило свечение. Характерное желтоватое мерцание не оставляло сомнений относительно того, каков может быть его источник.
— Фунгус, — устало проговорила Линда.
— Да, — кивнул египтянин, — но ты не смотри, а слушай.
Линда напрягла слух и различила в отдалении низкий гул. Этот звук был знаком ей по тем дням, которые она провела в доме своего деда в пригороде Квебека.
— Похоже на водопад.
— Вот и я так думаю. Однако становится поздно, а учитывая, что впереди нас снова поджидает фунгус, я полагаю, что нам лучше разбить лагерь прямо здесь. К водопаду пойдем утром.
Линда не стала спорить. Ей вовсе не хотелось во второй раз подвергнуться нападению смертоносных спор, но лже-Халида она боялась не меньше. Провести ночь с человеком, который, как она теперь знала, является настоящим головорезом?
Внезапно пространство впереди огласилось громким криком. От неожиданности Линда инстинктивно схватила Халида — или как его там? — за рукав. Кто-то кого-то звал.
Голос раздавался издалека, но это был человеческий голос!
* * *— Джейсон! Джейсон, где ты, черт побери?
«Господи, ни секунды покоя!» — подумал Джейсон, застегнул штаны и вышел из-за сталагмита, за которым стоял.
— Мне нужно было в туалет, — сказал он доктору Блейкли. — Я целый день терпел.
Ученый, с одежды которого все еще стекала вода, подбежал к мальчику. От гнева его брови сошлись на переносице.
— Никогда больше так не делай! Никогда!
— Как? — искренне удивился мальчик. — Не писать, что ли?
— Не убегай.
— Я и не убегал. Я вон там стоял.
Джейсон указал на каменный столб, из-за которого только что вышел.
— Все равно! Тут могут подкарауливать любые опасности. — У доктора отлегло от души, и его лицо смягчилось. — Послушай, Джейсон, мы должны быть очень осторожны и постоянно находиться в пределах видимости друг для друга.
— Хорошо. Я вовсе не собирался…
— Ну ладно, будет тебе оправдываться. Давай-ка теперь поглядим, как обстоят дела с твоим котелком.
Джейсон подошел к небольшому булыжнику и сел. Морщась от боли, он все же позволил доктору Блейкли обработать рану на голове. Когда Блейкли промывал ее, это было совсем не больно и, даже наоборот, немного приятно. Мальчик закрыл глаза и расслабился. И вдруг его голову словно опалило огнем.
— Ой-ой-ой! — заверещал он.
— Не вопи, — строгим голосом приказал взрослый, — я всего лишь прижег твою ранку йодом.
— Щиплется! — плаксивым тоном пожаловался Джейсон.
— И хорошо. Значит, действует.
Блейкли налепил на ранку пластырь, сел и с довольным видом посмотрел на результат своего труда.
— Пластырь нужно будет менять дважды в день.
Джейсон мученически закатил глаза. Только этого ему не хватало!
Блейкли подошел к груде вещей, которые он перетащил с погибшей лодки, и принялся копаться в них.
— Голоден? — спросил он.
— Не-а. Но если у вас есть шоколадный батончик…
Блейкли покопался в контейнере с неприкосновенным запасом и выудил из него шоколадный батончик в герметичной упаковке из фольги. Джейсон расширившимися от удивления глазами посмотрел на ученого, как на волшебника, и потянулся за угощением.
— Размечтался, — сварливым тоном прокаркал Блейкли, а затем разделил батончик на четыре части и протянул одну из них мальчику. Увидев разочарование, проступившее на его лице, он пояснил: — Мы должны экономить.
