Майкл Ридпат - Последний проект
Я извлек из конверта фотографии и, разложив на столе, стал их снова разглядывать.
Неужели Фрэнка убил Джон? Если он, то почему? Не исключено, что между ним и Фрэнком возникла ссора. Но у меня на это счет нет никаких доказательств. Кроме того, я не мог представить Джона в качестве убийцы. Но ведь я не мог представить и того, что между ним и Фрэнком существуют интимные отношения. Только сейчас я понял, что в жизни Фрэнка имелась темная сторона, о существовании которой я ничего не знал. И именно в этой, скрытой от людских глаз жизни, возможно, следовало искать мотивы убийства.
Как к этому открытию отнесется Лайза? Среди геев у нас друзей не имелось. Но это вовсе не было нашим сознательным выбором. Я знал, что Лайза придерживается весьма либеральных взглядов по поводу секса, считая, что выбор сексуальной ориентации – личное дело каждого человека. Но совсем иное дело, если речь идет об отце. Одним словом, я понятия не имел о том, как она на это среагирует.
Меня начала разбирать злость. Я злился не из-за того, что Фрэнк оказался геем, а потому, что он постоянно обманывал свою дочь. Многие годы он жил двойной жизнью, ничего не говоря ей об этом. Что касается меня, то я вполне способен пережить это открытие, но мысль о том, какую боль, узнав правду об отце, может почувствовать дочь, выводила меня из себя. Теперь, после его смерти, это разоблачение пережить будет труднее, чем в то время, когда он был жив. Более того, воспоминания Лайзы об отце отныне обретут совсем другой характер, и многие его поступки предстанут перед ней в совершенно ином свете.
У меня не было уверенности, что смогу удержать это открытие в тайне. Однако в том, что фотографии я ей показывать не стану, я не сомневался.
21
Презентация проекта «Тетраком» должна была состояться в три часа дня, и мое присутствие на ней было обязательным. Я прибыл в офис в час дня, рассчитывая, что в это время все будут на ленче, и смогу спокойно поговорить с Джоном. Но оказалось, что он еще с утра уехал в Лоуэлл улаживать дела с «Нэшнл килт».
Боб Хехт, как и другие руководители «Тетраком», оказались парнями тертыми. Все они в разное время окончили школы бизнеса, и им уже несчетное число раз приходилось выступать с презентациями своих проектов. Это было заметно с первого взгляда. Стиль «Тетраком» являл собой разительный контраст с отчаянным энтузиазмом и безоглядной решимостью Крэга. Я не знал, чья манера мне ближе. Наверное все же манера Крэга импонировала мне больше – в ней было много личностного. Презентация «Тетраком» была хороша тем, что являла собой пример мастерского шитья ручной работы, скроенного по меркам инвестиционного комитета. Мне казалось, что даже изваяние Пола Ревера прислушивается к словам Боба Хехта в почтительном молчании.
На презентацию, кроме Джона, явились все: Джил, Арт, Дайна, Рави, Даниэл и ваш покорный слуга. Даниэл и я голоса в этом высоком собрании, естественно, не имели. Арт явился позже остальных, и его глаза влажно поблескивали.
Когда Боб Хехт закончил речь, Дайна его поблагодарила и тут же призвала присутствующих задавать вопросы.
Я посмотрел на Арта, но тот что-то увлеченно чертил в правом нижнем углу своего делового блокнота. Джил задал какой-то туманный вопрос о возможности сговора традиционных потребителей продукции «Тетраком». Подобная консолидация, по мнению нашего шефа, могла бы привести к снижению доходов производителя. Хехт ответил в лучшем стиле выпускника школы бизнеса, а я, улыбнувшись про себя, представил, как в ответ на этот вопрос Крэг бросил бы презрительно: «Полная чушь!». Рави поинтересовался, насколько серьезной может быть конкуренция со стороны производителей с Дальнего Востока. А Даниэл спросил, не будут ли биржи испытывать избыточного предложения коммуникационного оборудования к тому времени, когда «Тетраком» полностью развернет свое производство. Все вопросы были к месту, и на них последовали исчерпывающие ответы. Дайна выглядела страшно довольной.
Когда Даниэл начал задавать уточняющий вопрос, послышалось глухое рычание. Все головы повернулись в сторону Арта, продолжавшего что-то рисовать в углу блокнота. Линии этого рисунка становились, как мне показалось, все более и более отрывистыми и жирными.
Дайна подняла брови, давая сигнал Даниэлу продолжать. Но все дело испортил Боб Хехт. Он послал Арту улыбку и произнёс:
– Слушаю вас, сэр…
Отличник школы бизнеса, видимо, решил, что поступит мудро, если позволит всем потенциальным противникам проекта открыто высказать свои претензии. Однако на сей раз он крупно просчитался.
– Вы это мне? – буркнул Арт с таким видом, словно его грубо разбудили. Сонные до этого глаза партнера заблестели, а лицо покраснело еще сильнее, что означало приближение грозы.
– У вас, кажется, имеется вопрос?
– Да, – откашлявшись, сказал Арт. – У меня имеется вопрос. И не один.
– И что же вы желаете узнать? – спросил Хехт, и по тону вопроса я понял, что его желание пообщаться с Артом начало угасать.
По выражению лица Дайны я понял, что её охватывает паника.
– Я желаю узнать, почему у такой вонючей компании, как ваша, хватает наглости клянчить у нас деньги?
– Арт! – выкрикнул Джил.
– Это вполне уместный вопрос, – продолжал Арт. – Отвечайте…
– Мы полагаем, что обладаем уникальным…
– Можете не продолжать, мистер Хехт, – остановил его Джил и, обращаясь к своему партнеру, произнес: – Арт, я был бы тебе очень признателен, если бы ты задавал нашим гостям более конкретные вопросы.
Арт посмотрел на Джила, затем обратил взгляд на Хехта, потом, немного помолчав, он самодовольно ухмыльнулся и продолжил:
– О’кей, раз вы этого хотите. К скольким венчурным компаниям вы обращались, прежде чем добрались до нас?
– Вы – первые, – без задержки ответил Хехт. – Мы решили сразу обратиться к самым лучшим.
Дайна послала ему благодарную улыбку.
– Первые, с какого интересно времени? – не унимался Арт.
– Что вы хотите этим сказать?
– Это верно, что вы в прошлом году посетили кучу венчурных фирм, и все они послали вас куда подальше?
Настало время паниковать Хехту. На его привлекательном, дышащим честностью лице на какой-то миг появилось выражение неуверенности. Но его все заметили. Дайна переводила напряженный взгляд с Арта на Хехта и обратно. На морщинистом лице Джила, как мне показалось, появились новые складки. Что касается Арта, то он широко улыбался.
Хехт взял себя в руки и ответил:
– Да, это верно. В прошлом году, когда у нас еще не было работающей модели, мы провели несколько неформальных консультаций с рядом венчурных компаний. Как вы понимаете, это было сделано с целью совершенствования долгосрочного планирования нашей работы.
– Сколько раз вы «консультировались»?
Хехт умоляюще посмотрел на Дайну, моля о помощи. Но та молчала.
– Примерно полдюжины.
– Меня интересует точное число, – настаивал Арт.
– Дайте подумать… – сказал Хехт и после короткой паузы закончил: – Восемь.
– Значит восемь? И что же это были за фирмы?
Хехт назвал восемь крупнейших венчурных компаний, большая часть которых размещалась на западном побережье. Дайна покраснела. Она понимала, что эти вопросы должна была задать она. Или, уж если на то пошло, я.
– Понимаю… – протянул Арт.
Все ждали следующего вопроса. Но Арт не спешил. Наслаждаясь моментом, он слегка покачивался, откинувшись на спинку кресла. Молчание становилось уже тягостным. Наконец, последовал вопрос:
– Почему же вы не вернулись к этим фирмам после того, как у вас появилась действующая модель, мистер Хехт? Вам, видимо, было ясно, что эти разумные люди ни при каких обстоятельствах не рискнут дать вам свои деньги. Я ведь прав, не так ли?
– Нет! – почти выкрикнул Хехт, понимая, что рискует нас потерять. – Я все вам объясню, – продолжил он, оглядывая сидевших перед ним представителей венчурного капитала. – В то время в нашу команду входил еще один человек. Он выступал у нас в роли почетного председателя, поскольку предоставил нам первоначальный капитал. Мне удалось узнать, что именно этому человеку не доверяли венчурные фирмы.
– Любопытно. И как же звали этого человека?
– Мюррей Редферн.
Арт и Джил переглянулись. Мы с Дайной последовали их примеру. Первые двое явно что-то знали об этом человеке, мы же, в отличие от них, первый раз слышали это имя.
– С Мюрреем Редферном связано несколько весьма шумных скандалов. В конце 80-х годов несколько венчурных компаний потеряли из-за его авантюр огромные деньги, – пояснил Джил. – Даже первый созданный нами фонд понес потери.
– Всё это мы, увы, узнали слишком поздно, – сказал Хехт. – Мы выкупили его долю, продолжили разработку продукта и пришли к вам.
– Вы нам соврали, – заявил Арт.
– Нет, я этого не делал, – запротестовал Хехт. – Я сказал вам правду.
– Вы солгали мисс Зарилли.
