Джон Гришем - Повестка
– Ведь у нас не тюрьма. Процесс реабилитации строится на желании самого пациента.
– Понимаю.
– Все шло гладко, ваш брат даже взялся опекать двух подростков. Не знаю, что вдруг взбрело ему в голову.
– Мне казалось, подобная линия поведения вам знакома.
Мейв повел плечом.
– Да. Пристрастившийся к алкоголю или наркотикам человек ставит точку лишь тогда, когда сам захочет, не раньше.
– Но вам попадались те, кто не может завязать?
– Ни я, ни один из моих коллег никогда в этом не признается.
– Конечно. Но мы-то с вами сознаем, что их немало.
Врач неохотно кивнул.
– Форрест из их числа, доктор. Другим я его не помню.
– Побег вашего брата я считаю своим личным поражением.
– Напрасно.
Они вышли на террасу. Мейв продолжал извиняться, для Рэя же в случившемся не было ничего нового.
На обратном пути он размышлял о том, как Форресту удалось преодолеть восемь миль, что отделяли клинику от ближайшего города. Но, с другой стороны, брат выбирался и из куда более уединенных лечебниц.
Значит, он вернулся в Мемфис, к Элли и старой компании, которая наверняка припасла для своего приятеля щедрую дозу. Следующий же телефонный звонок от Форреста мог оказаться последним, внезапная смерть подстерегала брата за ближайшим углом. Однако он уже не раз доказал свою поразительную способность к выживанию.
Разрезая надвое штат Теннесси, автострада вела в Виргинию. До дома оставалось семь часов езды. Время от времени Рэй поглядывал на безоблачное небо и думал о том, как соскучились руки по штурвалу – пусть даже «сессны».
ГЛАВА 37
Обе новые двери оказались намного тяжелее прежних, да и выглядели они солиднее. В душе Рэй поблагодарил домовладельца, хотя и знал, что попыток взлома больше не будет. Погоня завершилась. Можно было не оглядываться через плечо, забыть о хранилище миссис Чейни, расплатиться с Кроуфордом. Можно было не изводить себя мыслями о деньгах. Ощущение свободы заставило его улыбнуться.
Потянулись будни. Рэй бегал по утрам, летал над Пидмонтом и даже подумывал начать работу над монографией, которую обещал представить ученому совету накануне Рождества или сразу после него. Обида на Кейли стерлась из памяти. Полученный диплом сделал Джоан абсолютно независимой женщиной, и было бы непростительной глупостью упустить столь блестящий шанс.
В квартире ничего не изменилось, если не считать новой двери. Теперь Рэй знал: вещи взломщика не интересовали, тот намеревался запугать, лишить его покоя. Кто там действовал – сам Горди или же его братья,– осталось невыясненным и значения для Рэя теперь не имело.
Шел одиннадцатый час утра. Сварив крепкий кофе, он занялся разборкой почты: никаких анонимных писем, лишь счета коммунальных служб и рекламные буклеты.
В приемном лотке факса лежали два послания, одно от бывшего ученика, другое – от Паттона Френча. Текст, без сомнений, был написан им собственноручно и отправлен с борта «Фемиды», где Паттон продолжал скрываться от адвокатов своей супруги.
Новость впечатляла: вскоре после того, как Рэй уехал с побережья, люди Френча «локализовали» всех троих братьев Прист. При желании узнать подробности Рэй может связаться с его помощником – тому даны четкие инструкции.
Потратив пару часов на звонки, он уже отчаялся, но в этот момент Френч позвонил сам, из Форт-Уорса, где проходила встреча с очередными жертвами «Райекса» и «Кобрила».
– Здесь попахивает тысячью исков,– с воодушевлением произнес далекий собеседник.
– Рад за вас,– ответил Рэй, дав себе слово не пускаться в пустые разглагольствования.
– Линия не прослушивается?
– Нет.
– О'кей. Опасности Горди уже не представляет. Мы нашли его беспробудно пьяным в компании старой подружки и обоих братьев. За деньги можете не беспокоиться.
– Когда именно его нашли?– Рэй разложил на кухонном столе стенной календарь: требовалось сопоставить даты, высчитать все до минуты.
Френч заколебался:
– Подождите. Что у нас сегодня?
– Понедельник, пятое июня.
– Понедельник. Когда вы выехали из Билокси?
– В пятницу, в десять утра.
– Тогда, значит, в пятницу после обеда.
– Это точно?
– Уверен. А в чем дело?
– И потом он никак не мог покинуть побережье?
– Поверьте, Рэй, ни Горди, ни его братья уже никогда не покинут побережье. Они… м-м-м… обосновались там навечно.
– Детали мне ни к чему.– Согнув указательный палец, Рэй постучал им по календарю.
– В чем дело?– повторил Френч.– Что-нибудь не так?
– Да.
– Что?
– Кто-то дотла сжег особняк.
– Особняк судьи Этли?
– Вы правильно меня поняли.
– Когда?
– В ночь с субботы на воскресенье.
– Братья Прист сделать этого не могли, клянусь,– после долгого молчания сказал Френч.– А где деньги?
– Не знаю,– выдавил из себя Рэй.
Сбросить возникшее во время телефонного разговора напряжение не удалось и на пятимильной пробежке. Голова Рэя работала ясно, однако полученная информация ставила в тупик. Домой он вернулся мокрым от пота – и только.
Решив посоветоваться с Гарри Рексом, Рэй набрал номер телефона в его офисе. Патрон отправился на слушание дела в Тьюпело, сказала секретарша, и вернется не раньше девяти вечера. Рэй позвонил в Мемфис, Элли, но к аппарату там никто не подошел. От Оскара Мейва он услышал то, что и ожидал: врачу местонахождение брата было неизвестно.
Да, в привычной колее жизнь удержалась недолго.
Возобновившись сразу после обеда, бракоразводный процесс через час был уже завершен. Гарри Рекс представлял на нем интересы супруга, лихого ковбоя, женатого третьим браком на женщине, которая считала, что разбирается в юридических тонкостях раздела имущества получше любого адвоката. Энергичная тридцатилетняя дама застала благоверного в постели со своей подругой и подняла в зале суда неимоверную склоку. Гарри Рекса, закаленного бойца, трясло от отвращения.
Дело слушал ветеран, освободивший от уз Гименея тысячи супружеских пар.
– Жаль, что с нами уже нет почтенного Этли,– мягко проговорил он, раскладывая перед собой бумаги.
Гарри Рекс ограничился кивком. Его мучили усталость и жажда, он мечтал о том, как купит по дороге домой бутылку холодного пива, с наслаждением сделает первый глоток – прямо за рулем.
– Рядом с ним я проработал целых двадцать два года,– продолжал между тем судья.
– Замечательный был человек,– согласился Гарри Рекс.
– Вы занимаетесь его имением?
– Да, сэр.
– Передайте привет судье Фарру.
– Непременно.
Бумаги были подписаны, брак расторгнут, стороны разошлись по домам друзей. На полпути к машине Гарри Рекса остановил какой-то мужчина, представившийся советником юстиции Джейкобом Спейном. Находясь в зале суда, Спейн краем уха услышал имя Ройбена Этли.
– После него остался сын, Форрест, верно?
– Двое сыновей, Рэй и Форрест,– со вздохом уточнил Гарри Рекс: первый глоток откладывался.
– На бейсбольном поле Форрест был моим соперником и как-то раз неудачным взмахом биты сломал мне челюсть.
– Очень на него похоже.
– Я выступал за клуб «Нью-Олбани». Вам приходилось видеть Форреста в игре?
– Много раз.
– Помните матч, когда он на второй минуте послал мяч прямо в ворота?
– Да.– Гарри начинал нервничать. Сколько еще продлится этот бессмысленный разговор?
– Я играл тогда защитником. Форрест носился по полю как бешеный, размахивал битой и под конец угодил мне ею в челюсть.
– Ну, тот матч он всегда вспоминал с гордостью.
Бей противника, когда он этого не ожидает,– такой тактики придерживался Форрест, особенно в последние пять – десять минут до финального свистка.
– По-моему, через пару дней Форреста арестовали. Какая досада! Да, я же около месяца назад видел его здесь, в Тьюпело, вместе с Ройбеном Этли.
Холодное пиво было мгновенно забыто.
– Можете припомнить дату?
– Точно не скажу, но примерно за неделю до смерти судьи. Все это выглядело довольно странно.
Они прошли под раскидистое дерево, остановились.
– Слушаю вас,– проговорил Гарри Рекс, ослабляя узел галстука. Темно-серый пиджак он снял, как только вышел из суда.
– Мать моей супруги лечится от рака груди в клинике Тафта. Весной я привозил ее на очередной курс химиотерапии.
– Ройбен бывал у Тафта, я видел счета.
– Там-то я их и встретил. В регистратуре стояла очередь, я оставил тещу и вернулся к машине, чтобы сделать несколько звонков. В этот момент к клинике подкатил черный «линкольн», водителя я не узнал, а на заднем сиденье сидел судья. «Линкольн» припарковался метрах в десяти от меня, они направились к дверям. Судью сопровождал грузный длинноволосый парень. Шестым чувством, по походке, наверное, я угадал: Форрест. В темных очках, на голове низко надвинутая бейсбольная шапочка. Отец и сын вошли, а буквально минуту спустя Форрест вновь был на улице.
