Дэниел Силва - Убийство в Вене
– Надеюсь, он в надежном месте?
– Можно так сказать, Эдриан. Он в этот момент находится на конспиративной квартире в Иерусалиме.
Шамрон протянул руку к плейеру, нажал на «Перемотку», затем на «Стоп», затем на «Пуск».
«Как насчет пятницы?»
«Пятница вполне подходит, только это будет в конце дня. У меня утром встреча, которую я не могу перенести».
«Скажем, в четыре часа?»
«Лучше будет в пять, герр Фогель».
«Хорошо, в пятницу, в пять часов».
Стоп.
* * *Мордехай Ривлин на другое утро выехал из конспиративной квартиры и вернулся в Израиль рейсом компании «Эль-Аль» с «няней» из Конторы, сидевшим рядом с ним. Габриель оставался на месте до четверга, когда в семь часов вечера фургон «фольксваген» с двумя парами лыж на крыше остановился перед квартирой и водитель дважды нажал на клаксон. Габриель сунул свою «беретту» за пояс брюк. Картер пожелал ему удачи; Шамрон поцеловал его в щеку и отправил в путь.
Шамрон раздвинул занавеси и выглянул на темную улицу. Габриель появился из прохода и подошел к окошку водителя. После минуты переговоров дверца открылась и появилась хорошенькая женщина. Кьяра. Она обошла фургон спереди и ненадолго появилась в свете фар, прежде чем залезть на сиденье для пассажира.
Фургон отъехал от тротуара. Шамрон проследил за ним взглядом, пока малиновые хвостовые огни не исчезли за углом. Он не сдвинулся с места. Ожидание. Вечное ожидание. Внезапно он увидел в окне мужчину, прикованного к кровати, с темными очками на глазах, хотя вместо Эйхманна это был Габриель. Картер протянул Шамрону чашку с чаем. Шамрон щелкнул зажигалкой – облачко дыма затуманило стекло.
34
Цюрих
В пятницу, ровно в четыре минуты второго, Конрад Беккер и Узи Навот вышли из конторы компании «Беккер-унд-Пуль». Наблюдатель Конторы позвонил Залману, сидевшему на противоположной стороне Тальштрассе в сером «фиате», сообщил время, а также погоду – дождь лил как из ведра – и передал все это Шамрону в Мюнхен, на конспиративную квартиру. Беккер был одет как для похорон: в сером полосатом костюме и черном галстуке. А Навот, подражая Оскару Ланге в его манере одеваться, был в блейзере от Армани и соответствующей ярко-голубой рубашке и галстуке. Беккер вызвал такси, чтобы ехать в аэропорт. Шамрон предпочел бы частную машину с водителем из Конторы, но Беккер всегда ездил в аэропорт на такси, и Габриель хотел, чтобы его привычки не нарушались. Так что это было обычное городское такси с иммигрантом-турком за рулем, которое и вывезло их из центра Цюриха и провезло по затянутой туманом приречной долине в аэропорт «Клотен», а наблюдатель Шамрона следовал за ними.
Вскоре они столкнулись с первой накладкой. Над Цюрихом появился холодный фронт, превратив дождь в крупу и ледышки и вынудив начальство в аэропорту «Клотен» временно прекратить полеты. Рейс 1578 швейцарских международных воздушных сообщений, направлявшийся в Вену, был вовремя загружен, затем застыл неподвижно на бетонированной полосе. Шамрон и Эдриан Картер, следившие за ситуацией по компьютерам в мюнхенской конспиративной квартире, стали обсуждать, что делать. Надо ли сказать Беккеру, чтобы он позвонил Радеку и предупредил об отсрочке? Что, если у Радека есть другие планы и он решит отменить встречу и перенесет ее на другое время? Команды и машины находились на старте, готовые двинуться в путь. Временная задержка может поставить под угрозу безопасность операции. Ждем, посоветовал Шамрон, и они стали ждать.
К 2.30 погода улучшилась. «Клотен» снова открыли, и рейс 1578 занял свое место в веренице самолетов в конце взлетно-посадочной полосы. Шамрон сделал подсчеты. Лететь до Вены меньше девяноста минут. Если они вскоре взлетят, то все равно вовремя будут в Вене. В 2.45 самолет взлетел, и сложная ситуация рассосалась. Шамрон передал команде приема в венском аэропорту «Швехат», что пакет находится в пути.
Из-за бури над Альпами полет в Вену оказался куда более тряским, чем хотелось бы Беккеру. Стремясь успокоить нервы, он выпил три бутылочки «Столичной» и дважды ходил в туалет – все это было отмечено Залманом, сидевшим на три ряда позади него. А Навот, олицетворение сосредоточенности и спокойствия, смотрел из окошка на черные тучи и не притрагивался к своей минеральной воде.
Они приземлились в «Швехате» через несколько минут после четырех, в грязно-серых сумерках. Залман тенью следовал за ними по аэропорту в направлении таможни. Беккер еще раз сходил в туалет. И Навот еле заметным движением глаз велел Залману последовать за ним. Воспользовавшись уборной, банкир целых три минуты провертелся перед зеркалом – слишком уж долго, подумал Залман, для человека, у которого почти нет волос. Наблюдатель подумал даже пнуть Беккера в щиколотку, чтобы он сдвинулся с места, потом решил: пусть делает как знает. В конце-то концов, он ведь всего лишь любитель, действующий под принуждением.
Пройдя паспортный контроль, Беккер и Навот направились в зал прилета. Там, среди толпы, возвышался специалист по наблюдению по имени Мордехай. Он был в мятом черном костюме и держал картонку с надписью «Баер». Его машина, большой черный «мерседес», стояла на краткосрочной стоянке. В двух шагах от нее находилась серебряная «ауди» с открывающейся вверх задней дверцей. Ключи были в кармане у Залмана.
Залман избегал их по пути в Вену. Он позвонил на мюнхенскую конспиративную квартиру и в нескольких тщательно подобранных словах дал знать Шамрону, что Навот и Беккер прибыли вовремя и направляются к цели.
К 4.45 Мордехай достиг центра города. В 4.50 он пересек границу Пятого округа и стал пробираться сквозь поток транспорта часа пик по Виднер-Хауптштрассе. Через несколько быстрых поворотов в узких боковых улочках он добрался до выезда на Штёббергассе. Залман подвел машину к тротуару и стал наблюдать, как «мерседес» проехал последние несколько метров и остановился у нарядных чугунных ворот Эриха Радека.
– Помигайте фарами, и охранник впустит вас.
Беккер дал команду, и Мордехай сделал, как было велено. В течение нескольких напряженных секунд ворота оставались неподвижны, потом раздалось резкое металлическое лязганье и со скрежетом включился мотор. Ворота медленно открылись, и у входной двери появился охранник Радека – яркий свет люстры создал ореол вокруг его головы и плеч. Мордехай, не желая показать излишнюю нервозность, дождался, пока ворота полностью не открылись, и лишь тогда въехал на маленькую закругленную подъездную дорогу.
Первым из машины вылез Навот, затем Беккер. Банкир пожал охраннику руку и представил своего спутника:
– Мой помощник из Цюриха, герр Оскар Ланге.
Охранник кивнул и жестом предложил им войти. Дверь за ними закрылась.
Мордехай взглянул на свои часы: 4.58. Он взял свой мобильник и набрал номер в Вене.
– Я опоздаю к обеду, – сказал он.
– Все в порядке?
– Да, – сказал он. – Все отлично.
Через несколько секунд на экране компьютера Шамрона вспыхнул сигнал, что Беккер и Навот вошли внутрь дома № 22 на Штёббергассе. Шамрон взглянул на свои часы.
– Сколько времени вы им дадите? – спросил Картер.
– Пять минут, – сказал Шамрон, – и ни секундой больше.
Черная «ауди» с высокой антенной на корпусе была припаркована на расстоянии двух-трех улиц от Штёббергассе, на краю маленькой зеленой площади. Залман припарковался позади нее. Он вылез из машины и как можно небрежней подошел к дверце «ауди» со стороны пассажирского сиденья. Водитель перегнулся и открыл ему дверцу. Звали его Одед – это был плотный мужчина с мягкими карими глазами и сплющенным носом борца. Пара больших умелых рук спокойно лежала на руле. Залман слышал, как он размеренно дышит, словно доктор выслушивает его легкие стетоскопом. Старается успокоиться. Залман был в более выгодном положении: ему удалось днем немного пошевелиться. Одед же сидел на конспиративной квартире в Вене и лишь раздумывал о том, какие могут быть последствия от провала. Не спуская рук с руля, он повернул запястье и посмотрел на светящийся циферблат своих часов. На сиденье рядом с ним лежал мобильник с открытой связью на Мюнхен. Оба молчали и ждали, когда раздастся голос Шамрона и прикажет им вступить в битву.
Шоссе Е-461 ведет на север из Вены. Всего в двадцати пяти милях от нее проходит граница Чешской республики. Там есть переход, обычно обслуживаемый двумя пограничниками, которые не очень стремятся покидать свой пост, чтобы хотя бы мимолетно осмотреть проезжающие машины. Транспорт из Австрии обычно принимают с распростертыми объятиями.
В нескольких милях, на территории Чешской республики, австрийская равнина наталкивается на горы Южной Моравии. В этих горах разместился древний город Микулов, пограничный городок, в котором царит приграничная атмосфера. Это соответствовало и настроению Габриеля. Он стоял у средневекового стального парапета, окружающего старый город, под холодным дождем, который, точно слезы, стекал по его непромокаемой куртке. Он смотрел по склону вниз, в направлении границы. В темноте виден был лишь свет фар машин, двигавшихся по шоссе, – белые огни в его направлении, красные огни, убегающие к границе Австрии.
