Хорхе Молист - Наследие последнего тамплиера. Кольцо
Перед тем как лечь спать, мы решили прогуляться, но Луис сказал, что должен на минутку подняться в свою комнату.
Мы с Ориолем пошли к двери, и я, уверенно переступив через порог, объяснила, почему не хочу дожидаться Луиса:
— Остров маленький, и он найдет его.
ГЛАВА 42
Мы шли к северной стене по переулкам, огороженным заборами. За ними скрывались сады, где росли бугенвиллии и душистый жасмин. В уличном освещении они казались розовыми, желтоватыми и белыми пятнами на зеленом фоне. На небольшой площади у церкви распустились чудоцветы, а на фоне усыпанного звездами неба вырисовывались экзотические контуры пальмы. Это была теплая ночь начала июля, и остров, покинутый туристами, которые отправились обратно на последнем судне, производил впечатление места уединенного, укромного и далекого от цивилизации.
Я взяла Ориоля за руку. Сердце мое возбужденно билось: я испытывала удовольствие от того, что его большая и теплая рука сжимала мою. Мы прошли молча до дорожки, огибавшей самую высокую часть стены.
Перед нами простирались темные воды бухты. Время от времени их прорезали рыбацкие лодки, а стоящие вдоль берега фонари освещали их. Прямо впереди — Санта-Пола, справа — маяк, сооруженный на вершине горы, а еще дальше — город Аликанте.
Мы сели на перила чуть выше того места, где о стену мягко и равномерно разбивались волны.
Помолчав несколько минут, Ориоль заговорил низким голосом, словно продолжая наш разговор в ночь на Святого Иоанна.
— Я все еще горюю из-за смерти отца, из-за того, что он покинул меня.
— Уверена, он не хотел покидать тебя. Возможно, у него был долг чести. — Ориоль вопросительно взглянул на меня. — Может быть, какое-то обещание, данное другу. — Мне совсем не хотелось говорить ему о том, что его отец был полон решимости отомстить за своего любовника. — Ты же знаешь, — продолжила я, поскольку Ориоль молчал, — клятва тамплиеров, священного легиона Фив, о которой ты нам рассказывал… — Я вспомнила о том, что он сам говорил мне: «Хорошо ли это — любить кого-то так сильно, чтобы отдать за него жизнь?»
— Та история еще не закончена, — задумчиво отозвался Ориоль. — Мы и семейство Буа все еще можем пролить кровь. — Это потрясло меня. Точно такие же слова произнес в свое время Артур — Посмотри на этот покой, на эту удивительную красоту, — продолжал он. — Я ощущаю все это как затишье перед бурей. Артур Буа никогда не откажется от сокровища. Не знаю как, но я уверен: он наблюдает за нами. — Рука Ориоля сжимала мою, и, произнося эти слова, он стиснул ее еще сильнее. — Обет, обет тамплиеров. Ты дашь такой же обет вместе со мной?
Это предложение заставило меня задуматься. В историческом плане это был обет, который давали друг другу люди одного пола. Не намекал ли Ориоль на то, что именно в таком ракурсе видит меня? Я не знала, что ответить ему на это, поэтому решила поцеловать его. Мне так хотелось этого. И я потянулась к его губами, чтобы снова почувствовать вкус моря и отроческих лет.
— Так вот вы где!
Я много раз злилась на Луиса, но сейчас испытала к нему самую сильную ненависть. Ну почему он причиняет людям неприятности даже тогда, когда не желает этого? Луис был в конце дорожки и приближался к нам, но оставался еще довольно далеко, чтобы разобрать в темноте, чем мы заняты.
Расстояние до губ Ориоля сразу увеличилось, и я выпустила его руку. Мне не хотелось давать Луису пищу для шуточек.
Когда мы вернулись в наши номера, я все еще чувствовала на своей руке тепло руки Ориоля и сожалела о несостоявшемся поцелуе. Я вздыхала возле окна, выходившего на море, и смотрела на далекие огни какого-то судна, когда услышала тихое постукивание в мою дверь. У меня екнуло сердце.
Я решила, что это Ориоль. Наверное, он чувствовал то же, что и я, и появление кузена раздосадовало его. Я бросилась к двери и, открыв ее, увидела перед собой Луиса. Он улыбался — то ли шутливо, то ли призывно.
— Можно, я составлю тебе компанию? — спросил он.
— Пошел к чертовой матери! Кретин! — Я захлопнула дверь, надеясь, что ударю ею его по физиономии. Неужели этому придурку нравились его дурацкие шуточки?
Возмущение, крушение надежд, отвращение — вот что я испытывала в тот момент, но ярость быстро прошла. Я была удручена, ибо жаждала того поцелуя и почти не сомневалась, что несколько минут назад Ориоль с радостью ответил бы на него. Что-то во мне взбунтовалось. Нет, он не мог оставить меня наедине с неудачей. Я посмотрела на свои кольца. То, что с бриллиантом, поблескивало невинно, светом чистоты, напоминая мне о моих обязательствах перед Майком, а рубиновое, теперь отражавшее страсть, искрилось иронией. Я сняла оба кольца, положила их на ночной столик и сердито прикрыла подушкой. Мне не хотелось видеть их.
Я подумала о матери, о ее связи с Энриком. Она по крайней мере имела смелость сделать попытку. Получилось плохо, но в этом ее вины не было. А я что, трусиха?
Я открыла дверь и осторожно вышла в коридор. Луиса и след простыл. Я остановилась перед дверью Ориоля и подняла руку, чтобы постучаться. В этой позе я и застыла как чучело. Что я ему скажу? «Можно, я составлю тебе компанию? — как предложил мне его кузен. — Ты задолжал мне поцелуй». Я помнила о том, что именно этого Мария дель Map пыталась избежать последние четырнадцать лет. Вдруг мною овладел страх. Что подумает Ориоль? А что, если он в самом деле «голубой» и прогонит меня? А то еще хуже — сделает со мной то же, что Энрик с моей матерью. А как быть с Майком?
Стыдно признаться, но я со всех ног пустилась в свой номер. Опять подумала о матери. Чтобы пойти на такое, нужна смелость! Особенно если питаешь чувства к этому человеку и боишься все испортить. В ту ночь я оплакивала свою трусость, уткнувшись в подушку, а кольца пролежали в ящичке ночного столика.
Утро следующего дня выдалось безоблачным и солнечным. Море было спокойным, а когда я открыла окно, дурное настроение сразу же улетучилось. Я решила в полной мере насладиться предстоящим днем, и после хорошего завтрака, сопровождавшегося лучезарными улыбками, мы трое почувствовали, что преисполнены жизненных сил.
Утро стало продолжением незабываемой второй половины предыдущего дня. Солнце ласкало кожу даже под водой и освещало заросли зеленой посидонии на белом песке. Этот песок контрастировал со скалистыми стенами, почти отвесно уходившими к невидимому дну. Тут же, на разной глубине, в поразительно прозрачной голубой воде плавали миллиарды рыб. Соленый привкус на губах напоминал мне о первом поцелуе. Милое сердцу ласковое Средиземноморье уносило меня в прекрасные дни лета моего детства.
Обследование участка от крайней восточной части Табарки до пляжа не принесло никаких открытий. Однако юго-восточный участок под огромными скалами, на которых расположена оборонительная стена поселка, преподнес нам сюрприз. Там, где мы ожидали увидеть пещеру Кова-де-Льоп-Мари, оказался не один грот, а два, отделенных друг от друга небольшой бухтой. Попасть в них можно было только вплавь. Дно на протяжении нескольких метров находилось под водой, а потом поднималось выше поверхности моря, сменяясь каменистым полом. В обоих гротах местами стояли большие каменные глыбы. Мы были готовы к работе с фонарями, но дальнейшая разведка гротов не дала результата.
В следующие два дня мы обследовали все пещеры, раскапывая инструментами их дно, покрытое песком или галькой.
Наши надежды постепенно угасали. Мы уже не ожидали что-то найти. Воодушевление сменилось усталостью и разочарованием. Мы старались держаться, но все же пришли к горестному выводу, что наша авантюра закончилась.
ГЛАВА 43
На обратном пути Ориоль хотел остановиться в Пеньисколе и посетить морскую базу тамплиеров, откуда Арнау д'Эстопинья наносил удары по неверным.
— Вдруг нам удастся обнаружить какой-нибудь след, — сказал он.
Но мы не были расположены к туристическим прогулкам, поскольку наш моральный дух упал. История о сокровищах и пиратах развеялась как дым после экспедиции по острову, ибо она не дала ничего, что привлекло бы наше внимание, хотя мы тщательно обследовали пещеры. Мы не нашли и намека на то, что Арнау спрятал свое сокровище именно там. Мы также не обнаружили ни одной новой пещеры, хотя заглядывали в каждую расщелину, отваливали камни, раскапывали песчаное дно. Все впустую. Происходило то же, что и с мыльными пузырями. На их поверхности сначала появлялась радуга, потом они быстро лопались, а наши лица выражали разочарование.
— Там мы ничего не найдем, — ответил Луис. — Давайте поскорее вернемся в Барселону.
Я была согласна с ним, но поддержала Ориоля. Мне хотелось угодить ему.
Мы прошли по старой части поселка и осмотрели крепость. Ориоль выглядел энергичным и был в хорошем настроении. Мы же с Луисом погрузились в уныние. Мы видели замок папы Луна, раскольника, жившего на двести лет позднее Арнау и старого командора Пера де Сант-Жуста, который 12 декабря 1307 года сдал крепость, порт и поселок войскам Хайме II, не оказав никакого сопротивления. После эпохи тамплиеров здесь появилось много новых построек, однако до сих пор сохранились архитектурные элементы тринадцатого века, те же самые камни, которые видел Арнау д'Эстопинья, если он вообще существовал.
