Майкл Маршалл - Соломенные люди
– Вы не сделали закладки на страницы, на которые с нее были ссылки?
Бобби пожал плечами.
– Не видел в том никакой необходимости. Все, что я там увидел, – творчество страдающих паранойей ребят, которые тащатся от серийных убийц.
– Всего лишь утечка информации, – сказал человек в пальто, возвращая бумаги женщине. – Верно, это всего лишь фэн-сайты. Не более того. Каким-то образом всплыло реальное имя Мальчика на посылках, и какой-то псих, стремясь во всем походить на своего кумира, создал всю эту дрянь, воспользовавшись его именем. Специально для тех, кто исходит слюной над статистикой убийств, включая плавающий адрес сайта, чтобы нагнать побольше страха. В Сети полно подобного дерьма. Вроде клубов каннибалов, организованных придурками, которые даже в "Макдоналдсе" не сумели сделать карьеру.
Я уставился на него.
– Мальчик на посылках?
– Так называли в прессе человека, которого мы ищем.
– Господи, – сказал я. – Вы все еще ищете этого типа?
– И будем искать, пока не прикончим. Нина, я пошел покурить. А потом предлагаю вернуться назад к цивилизации.
Он встал и вышел.
– Он имеет в виду – арестуем, – тихо сказала женщина, когда он ушел. – Арестуем. Вот что он хотел сказать.
– Да уж, – усмехнулся Бобби. – По мне, так он из тех, кого следует держать на очень коротком поводке.
– Так что там с этими "соломенными людьми"? – спросила она.
– Расскажи ей, Бобби, – сказал я, вставая.
– Спокойнее, – погрозил мне пальцем Бобби. – И помни, что я только что сказал.
Выйдя в холл, я увидел человека в пальто, стоявшего на улице в нескольких ярдах от двери.
– Не найдется сигареты?
Он долго смотрел на меня, затем полез в карман. Я закурил, и мы некоторое время стояли молча.
– Вы ведь тот самый полицейский, верно? – наконец спросил я.
Он не ответил.
– Да?
– Был полицейским. Раньше.
– Возможно. Но я в то время жил в Сан-Диего и читал новости. Особенно мне запомнился один полицейский, охотившийся за серийным убийцей, которого ему так и не удалось поймать. А потом он куда-то исчез. И мне почему-то кажется, что это вы.
– Похоже, вы не так уж мало помните, – сказал он. – Вы точно тот, за кого себя выдаете? Может, вы хотите узнать, сколько у вас осталось поклонников, или проверяете, ходите ли до сих пор в знаменитостях?
– Если бы вы в самом деле думали, что я – это он, то мы бы сейчас с вами не разговаривали. Так что не дурите мне голову.
Он в последний раз затянулся сигаретой и щелчком отбросил окурок в сторону.
– В таком случае – чем вы занимаетесь?
– Я ищу тех, кто убил моих родителей, – сказал я.
Он посмотрел на меня.
– Тех самых "соломенных людей", про которых вы говорили?
– Думаю, да. Однако я понятия не имею, связаны ли они как-то с тем человеком, которого ищете вы.
– Нет, – ответил он, глядя вдаль. – Все это лишь полная чушь и пустая трата времени, которого у нас нет.
– Ваша подруга явно так не считает. Честно говоря, меня это не волнует. Но мне кажется, что сейчас в этом отеле есть как минимум двое, кто связан с органами правопорядка. Те, кто может довести дело до конца. С другой стороны, есть вы и я, в данное время не связанные вообще ни с чем. Мы можем просто стоять тут и ругаться или же попытаться разобраться в том, что происходит, не стараясь перегрызть друг другу глотку.
Он немного подумал.
– Что ж, и то верно.
– Ну, тогда – как вас зовут?
– Джон Зандт.
– Уорд Хопкинс, – ответил я.
Мы пожали друг другу руки и вернулись в отель.
У самых дверей ресторана зазвонил мой мобильник. Я махнул Зандту, чтобы он шел дальше, и вернулся в холл.
Я секунду помедлил, прежде чем нажать кнопку ответа, пытаясь продумать, о чем и как говорить со стариком, который в страхе бежал от меня. Придумать ничего не удавалось. Оставалось лишь выслушать то, что он скажет, и постараться на него не накричать.
Я нажал кнопку, но голос в трубке принадлежал не ему. Мы коротко поговорили, затем я поблагодарил и убрал телефон.
Когда я вошел в ресторан, все сидели вокруг столика, включая Зандта. Женщина подняла на меня взгляд, но я обратился к Бобби.
– Мне только что звонили, – сказал я.
– Ленивый Эд?
– Нет. Девушка из больницы.
– Ну и что?
– Она вчера целый вечер искала информацию.
– Похоже, ты и в самом деле произвел на нее впечатление.
Я не ответил, и он добавил:
– Может, все-таки расскажешь, что она нашла?
– Она проверила все сведения о моих родителях, в том числе и из их родных городов, – сказал я. – И я с трудом могу в это поверить.
Голос мой звучал чуть хрипло. Зандт повернулся и посмотрел на меня.
– Так далеко я не забирался, – сказал Бобби. – Однако у Уорда есть близнец, о котором его родители не сочли нужным ему рассказать.
– Мне теперь кажется, что они вообще мало о чем рассказывали. По крайней мере, правду.
Взгляд женщины был все еще прикован ко мне, и вдруг Хантерс-Рок и все то, что я полагал хорошо мне известным, показалось чем-то вроде любимой книги, которую я когда-то читал и перечитывал, но от которой в моей памяти теперь осталось лишь название.
– Так что же вы узнали? – спросила женщина.
– Моя мать не могла иметь детей.
– Больше не могла? – спросил Бобби. – После тебя?
– Нет. Вообще не могла.
Глава 25
В бар мы отправились все вместе. Эд-младший встретил нас без особого восторга и сообщил лишь, что старика не видел и до сих пор понятия не имеет, где тот может быть. Он продолжал повторять то же самое, даже когда Зандт отвел его в сторону. Я не слышал, что говорил бывший полицейский, но, судя по поведению Эда, вполне можно было предположить, что Зандт умел действовать весьма убедительно.
– Похоже, ваш партнер готов на все, лишь бы поймать убийцу, – заметил я, обращаясь к Нине.
Она отвела взгляд.
– Вы понятия не имеете насколько.
Зандт наконец оставил бармена в покое, и тот снова быстро скользнул под прикрытие стойки.
– Мы зря теряем здесь время, – сказал Зандт, когда мы снова вышли на автостоянку. – Не хочу вас обижать, парни, но я не понимаю, каким образом этот старый пропойца мог бы помочь нам с Ниной в наших поисках. Возможно, для вас это и имеет значение, но нам оно ничего не дает, а Сара все ближе к смерти, с каждой минутой, которая пропадает впустую.
– Так что ты в таком случае предлагаешь, Джон? – спросила женщина. – Вернуться в Лос-Анджелес и сидеть там?
– Угу, – ответил он. – Именно это я и хотел предложить. В твоем доме я тоже не терял времени даром. Мне кажется...
Он покачал головой.
Она нахмурилась.
– Что?
– Расскажу в самолете, – пробормотал он.
– Ладно, – сказал я. – Не буду вам мешать.
Я отошел туда, где стоял Бобби рядом с нашей машиной.
– Похоже, наша компания готова распасться, – заметил я.
– Так что будем делать?
– Пройдемся по улицам, заглянем в бары, закусочные, библиотеки и прочие места, где бывают люди. Здесь не Нью-Йорк, и не так много мест, где он мог бы спрятаться.
– Когда-то ты был с ним знаком. У тебя нет никаких соображений насчет того, куда он мог пойти?
– На самом деле я его толком не знал, – сказал я, глядя в сторону бара. – Я просто заходил сюда выпить, когда был подростком. Мы проводили здесь время, и он продавал мне выпивку. Вот и все.
Я снова вспомнил тот вечер, когда отец приехал в бар вместе со мной, и то, как Эд потом подавал мне пиво, а я чувствовал себя в какой-то степени предателем. Теперь я понимал, что в событиях того вечера мог присутствовать некий подтекст, нечто такое, чего тогда я просто не заметил. Пиво, которое он тогда пододвинул ко мне жестом одновременно грубоватым и доброжелательным, – конечно, это могло ничего не значить, но теперь я уже так не думал. Вполне возможно, что он на самом деле хотел сказать: "Да уж, знаю, каким может быть твой старик". Если так – то из этого еще в большей степени следовало, что Эд вполне мог быть человеком, снимавшим первую половину второго видеофрагмента, и он же валялся без сознания на полу, в качестве подсвечника. Вместе с тем казалось еще более странным, что, встретившись десять с лишним лет спустя, мой отец и Эд ничем не показали, что знакомы. Видимо, в Хантерс-Роке произошло нечто такое, из-за чего распалась компания друзей, но каким-то образом трое из них снова встретились за тысячу миль от него и стали делать вид, будто между ними ничего не было.
Они притворялись даже передо мной, но теперь, похоже, это выглядело вполне осмысленно. Если у моей матери не могло быть детей, то кем, черт побери, был я?
Деревья на фоне пасмурного неба над баром казались иззубренными и холодными. Возможно, их вид или запах хвои в холодном воздухе вызвал у меня столь яркие воспоминания о том вечере. Запахи на это вполне способны, даже еще в большей степени, чем образы и звуки, словно самые старые наши воспоминания до сих пор находят свой путь, полагаясь на обоняние.
