Дмитрий Петров - Нелюдь
— Давно это было? — спросил я. Если больше двух часов, то все процедуры бессмысленны и он все равно заболеет.
— Часа два, — ответил Альфред и умоляюще посмотрел на меня. — Феликс, ко мне завтра жена с дочкой прилетают. Вылечи меня от этой гадости, озолочу.
— Посмотрим, если повезет, — отвечал я, начиная процедуру. Это не из самых приятных для пациента, но Альфред стиснул зубы и терпел. Каких только мук не приходится принимать людям по собственной глупости…
Примерно это я и сказал ему, когда все закончилось и он натягивал штаны.
— Зачем тебе это было нужно? — спросил я. — К тебе завтра прилетает жена, у тебя наверняка есть любовница, и не одна.
Альфред самодовольно улыбнулся при этих моих словах и кивнул:
— Конечно, есть. Пальчики оближешь. Давай, как-нибудь познакомлю.
— Нет, у меня достаточно знакомых, — поблагодарил я. — И зачем тебе понадобилась это прошмандовка? Ты же сам говорил, что она тощая, что волосы немытые… Уж прямо так не утерпеть было до города? Там ведь ехать-то от Пушкина десять минут. Поехал бы к любовнице. Или в крайнем случае, нашел бы чистую девочку, валютную. Все-таки гарантия…
— У нее еще грязь была под ногтями, — вдруг вспомнил Альфред вместо ответа на мои слова и мечтательно улыбнулся, закатив глаза. — И потом пахла очень сильно… Конечно, натаскалась на шоферах за целый день. Я про таких слышал, они специально для дальнорейсовиков там стоят.
— Так и зачем тебе это было все? — спросил я. — Ты же не дальнорейсовик, ты бизнесмен… Для чего тебе эта дешевая пэтэушница, или у тебя денег мало, и ты польстился на смехотворную цену? За эту тварь все равно никто больше не даст. Вот она и берет числом, количеством.
— Нет, ты не понимаешь, наверное, Феликс, — доверительно, как бы в прострации, произнес Альфред. — Это же совсем другое… Жена у меня есть. Она красивая. И обе любовницы тоже ничего. Все духами пахнут, дезодорантами. Моются по три раза в день. Вот я и решил для разнообразия с пэтэушницей… Она как наклонилась ко мне, как я увидел ее грязь под ногтями и волосы немытые да запах пота почувствовал — тут, знаешь, прямо такое вожделение накатило, что дух захватывает. Ни с одной любовницей так не бывает уже давно.
— А в дерьме искупаться не пробовал? — шутливо поинтересовался я. — Потому что это почти то же самое, что трахаться с девкой, которая до этого без перерыва была с тридцатью…
— Я понимаю, Феликс, — ответил пациент почти виновато. — Но зажглось, ретивое… На разнообразие потянуло, на романтику…
— Ничего себе романтика, — протянул я. — А теперь, может быть, и подцепил заразу… Два часа прошло, все-таки.
— Нет, этого никак нельзя, Феликс, — встревожился еще больше Альфред. — Завтра жена прилетает… Мне нужно быть здоровым. Я же не могу ей сказать, что не уверен… Я их с дочкой в Болгарию отправил на Золотые Пески. А завтра уже надо их встречать в аэропорту.
— Поехал бы с семьей, — посоветовал я. — И все было бы нормально. А теперь…
— С семьей не мог, — ответил Альфред. — Дела… Да и супруги должны отдыхать друг от друга.
— Но не так же, как ты сегодня, — возразил я. — Не спать с кем попало на дороге.
— Ну, Феликс, давай, может, еще одну процедуру сделаем для верности? — сказал Альфред, глядя на меня отчаянными глазами. — Я все стерплю. Только сделай, жена меня убьет, если хоть что-то заподозрит. Она мне не простит.
Я ответил ему, что сделал ему процедуру достаточно хорошо, и повторять сейчас же ее нет смысла.
— Приезжай завтра часа в четыре, — предложил я. — Когда ты встречаешь жену с самолета?
— В шесть, — ответил он искательно.
— Ну вот, ты все успеешь на машине, — ободряюще сказал я. — Приедешь ко мне в четыре, мы еще раз повторим процедуру, и можешь ехать встречать свою жену.
— Спасибо, Феликс, — почти застонал пациент. — А то она бы убила меня. Она такая строгая, у нее такие правила, что она бы никогда мне не простила. Она бы сразу развелась.
— Это вряд ли, — с сомнением сказал я. — С такими богатыми мужьями не разводятся. Это просто было бы глупостью и безрассудством с ее стороны.
— Ты ее не знаешь, Феликс, — ответил Альфред, закрывая глаза то ли в отчаянии, то ли в блаженстве. — Это — такая женщина… Символ чистоты и совершенства… Она таких моральных правил, что для нее непереносимо даже слышать о таком. Ты не поверишь…
Я не поверил. Я вообще плохо верю в такие вещи. И как в очередной раз выяснилось, я совершенно прав. Потому что через два дня после этого события мне довелось познакомиться с женой Альфреда. Тут я забегаю вперед, но уж расскажу, что через пару дней вечером ко мне пришла красивая женщина и сказала, что она от «Пахомова»… Это как бы условный знак, что она «своя»… Она сказала, что заболела и просит немедленно ее вылечить.
Я осмотрел ее и нашел трихомониаз.
— Я была на отдыхе в Болгарии, — сказала она, лежа в гинекологическом кресле. — И только два дня назад прилетела. На всякий случай я не спала с мужем, когда приехала.
— Вы случайно не супруга Альфреда? — поинтересовался я. Откуда у меня появилась эта догадка? Ведь почти половина Петербурга летает отдыхать на Солнечный Берег в Болгарию. Мало ли женщин заражается там и боится потом заразить своих мужей?
Наверное, тут сыграла роль моя юмористическая натура. Мне показалось, что было бы очень смешно, если бы эта почтенная дама оказалась женой Альфреда… Но совпадения в жизни бывают. Она именно и оказалась его женой.
— Только ради Бога, — сказала она, испуганно тараща на меня свои красивые подведенные глаза. — Альфред ничего не должен знать, вы понимаете…
Как не понять… И она ничего не должна знать об Альфреде. Мне за то и платят.
— Что же вы так неосторожно? — спросил я напоследок, перед тем, как разрешить ей встать из кресла. — Опасность заражения на южных курортах высока.
— Ах, доктор, — сказала она, смеясь и игриво глядя на меня. — Эти болгарские мужчины… Они такие горячие, от них просто спасу нет.
Она потом ушла, и я подумал, что было бы очень смешно, если бы Альфред заразил ее триппером в первую ночь после ее возвращения, а она его — трихомониазом. Что бы они потом сказали друг другу? Кто был бы признан виноватым? Наверное, Альфред.
Ему бы и в голову не пришло, что трихомониазом он обязан своей моральной и строгой супруге…
Итак, у меня была тогда довольно напряженная ночь. Как обычно, последний пациент, застегивая штаны, ушел от меня под утро. Он сел в свою машину, я услышал ревение мотора и вздохнул, понимая, что тяжелая ночь приема страждущих закончена.
Я налил себе большой бокал крымской мадеры, набухал туда лед кусками из холодильника и сел в кресло. Эту мадеру я как-то купил в количестве двух ящиков и теперь это мой ежедневный, а еще лучше сказать — ежеутренний напиток. Кто как встречает новый день, каждый по-своему приветствует лучи восходящего солнца. Кто спит, кто занимается любовью, кто собирается на работу в утреннюю смену. Криминальный доктор Феликс ранним утром пьет ледяную мадеру из большого бокала и считает деньги.
Рубли он откладывает в одну сторону, доллары — в другую. А утром, не успел я как следует выспаться, меня опять разбудил приход Скелета.
— Вы уж меня извините, что я вас беспокою по утрам, — сказал он, входя и видя, как я натягиваю халат. — Но вы сами наняли меня и, наверное, хотите, чтобы я докладывал вам о том, что удалось сделать. Ведь так?
— Конечно, так, — продирая глаза, ответил я. — Вам удалось что-нибудь узнать? Вы видели преступников?
— Конечно, нет, — ответил он раздраженно. — Вы что — принимаете меня за Господа Бога? Я не могу работать так быстро.
— Ну, после того, что вам уже удалось раскопать, я в вас не сомневаюсь, — сделал я комплимент сыщику. — Теперь я уже знаю, что от вас можно ожидать каких угодно успехов.
— Это так, — согласился лишенный ложной скромности Скелет. — Но все же не так быстро.
Он закурил и окутался клубами сигаретного дыма. От кофе он отказался, сказав, что сейчас поедет домой и ляжет спать, и поэтому не хочет терзать свою нервную систему.
— Я ведь всю ночь дежурил возле больницы, — сказал он, и я вспомнил о том, что Скелет ведь теперь действительно приступил к жесткой осаде. Я, кстати, рассказал ему о своем визите в эту больничку и о том, что мне ничего не удалось выяснить.
— А что вы надеялись узнать? — спросил Скелет. — Вы полагали, что стоит вам появиться там, как вам тут же вынесут распотрошенные трупы и заодно все расскажут?
Он сразу закурил вторую сигарету после первой. Было видно, что у него есть что сообщить и он немного нервничает.
— Вы и не могли там ничего найти, — продолжил Скелет деланно-равнодушным голосом. — И не только потому, что никто не делает такие вещи на виду, а и потому, что в больнице этим никто не занимается.
