Ли Уикс - Приз победителю
Люси вынула из ящика пару больших солнцезащитных очков, чтобы прикрыть синяки и шрамы, и выскочила из квартиры. Через несколько минут она уже спустилась на платформу станции метро в Ваннае и села в поезд. Следующая станция была «Адмиралтейская», так что девушка без труда добралась до места в условленное время. Чан послал в метро шофера, чтобы встретить ее.
— Бедная Люси. — Они сидели на заднем сиденье лимузина Чана, шофер которого возил их по кругу. Мафиози протянул руку и дотронулся до ее лица. — С другой стороны, ты же привычна к боли… — Он улыбнулся уголками рта. — Однако ты не сможешь работать еще некоторое время, не так ли?
Девушка едва заметно наклонила голову.
— Жаль. — Он повернул голову и посмотрел в окно. — Кстати, как поживает твоя сестра? — Люси заметила, как при этих словах у него дрогнула нижняя губа. — Я тут поразмышлял на досуге и решил, что не прочь встретиться с ней снова. — Чан отвернулся от окна и посмотрел на Люси, ожидая ее реакции.
— Не думаю, что это удачная идея, мистер Чан.
Он похлопал ее по коленке.
— Твоя мама-сан сказала мне, что ты неважно живешь в семье.
Девушка одарила его удивленно-смущенным взглядом.
— Видишь, Люси, я все о тебе знаю. — Мафиози ухмыльнулся. — В частности, о том, что в последнее время у тебя не складывается общение с сестрой. Между тем ты очень много сделала для Ка-Лей и была для нее как мать. Так что постарайся найти с ней общий язык и убедить ее, чтобы она вела себя хорошо. — Чан наклонился к ней поближе. — Надеюсь, сестра из Англии не настраивает ее против тебя? Коли так, ты можешь вообще потерять ее, чего мне не хотелось бы. Полагаю, и тебе тоже. — Он сделал паузу, чтобы выяснить, какой эффект произвело это риторическое заявление. Ка-Мей опустила глаза и стала сосредоточенно разглядывать собственные колени. Чан, так и не дождавшись ответа, продолжил: — Или причина твоего дурного настроения в том, что тебе показалось, будто я не слишком добр и не тороплюсь разрешить ситуацию с долгом к твоему удовольствию? Но это дело поправимое. — Он отодвинулся к окну, чтобы лучше ее видеть. — У меня есть предложение, которое тебе наверняка придется по вкусу. Ну же, улыбнись скорее. Жизнь вовсе не так плоха, как тебе представляется.
Люси посмотрела на него и нервно усмехнулась.
— Что, если мы снова начнем дружить, как прежде, забыв про этот долг? — Он махнул рукой, словно прогоняя муху. — Тебе бы понравился такой подход?
Ка-Мей сдержанно кивнула.
— В таком случае вот мое предложение. В последнее время я много думал о тебе и твоей сестре, и у меня созрел план, касающийся вас обеих. Я хочу, чтобы ты лучше заботилась о Ка-Лей, ибо она хорошая девушка и заслуживает этого. Кроме того, я испытываю к ней нежные чувства. Так что тебе придется бросить работу в клубе, чтобы присматривать за ней. Но не волнуйся — я поддержу тебя материально. — Он достал блокнот, вырвал листок и пододвинул по сиденью к Люси. — Я также хочу, чтобы вы переехали. У меня есть свободные апартаменты со всеми удобствами, где вы можете поселиться. Вот адрес.
Люси на мгновение лишилась дара речи и молча гипнотизировала собеседника взглядом, ожидая продолжения. Она чувствовала, что за всем этим должен скрываться какой-то ужасный подвох, поскольку Чан никогда просто так ничего не делал.
— Итак, с этого дня Ка-Лей моя. Отныне я ее хозяин и буду ее содержать. Она станет моей наложницей. Твоя же работа будет заключаться в том, чтобы обслуживать ее и следить за тем, чтобы с ней… хм… ничего не случилось. Ка-Лей не должна выходить из дома без сопровождения. Ты все поняла, Люси?
Та со страхом подумала, что поняла его слишком хорошо.
— Но есть еще одна вещь, которую я потребую от тебя, прежде чем окончательно спишу твой долг.
Однако даже Люси при всем ее жизненном опыте оказалась не готова к тому, что последовало за этой преамбулой.
Глава 66
Джорджина выбежала мокрая из душа, когда зазвонил ее сотовый.
Девушка очень надеялась, что звонит Мэнн. Хотя они расстались не лучшим образом, она отнюдь не исключала того, что их первая встреча может стать прологом более тесных отношений. Однако позвонила Люси, попросившая об одолжении. Джорджина старалась проявлять максимум доброжелательности по отношению к сестре, несмотря на то зло, которое та причинила Ка-Лей. Более того, жалела ее. Но как бы то ни было, они с сестрой подумывали о том, чтобы сменить место жительства, и ждали выздоровления Люси, чтобы объявить ей об этом.
— Ты уверена, что мне удастся найти эту мастерскую по ремонту обуви, Люси? Я не хочу опоздать на встречу с Ка-Лей. Мы с ней договорились встретиться в баре «Париж» в два часа пополудни, когда закончится ее смена. Хотим провести вместе остаток дня. Она очень нуждается во мне в настоящее время, так как все еще опечалена… хм… всем случившимся.
— Ты не опоздаешь, клянусь. Я расскажу тебе, как туда добраться. К тому же это тебе по пути. Надеюсь, не слишком досаждаю тебе своими просьбами?
— Не слишком, не беспокойся, Люси. Если тебе очень нужно, я схожу туда.
Часы показывали полвторого дня. Стоявшее высоко в небе солнце испепеляло оживленную улицу, по которой шла Джорджина. Девушка чувствовала, что ей здорово припекает затылок. Подняв руку, она поскребла голову, чесавшуюся под волосами от пота. Более всего на свете ей хотелось найти место, где можно было бы скрыться от палящего зноя.
Свернув в узкую, мощенную камнем улочку, Джорджина остановилась и прислушалась к странным звукам, доносившимся до нее из старого, полуразвалившегося дома. Это были щелчки, сопровождавшие игру в маджонг, которая шла здесь чуть ли не круглые сутки. К этому часу владевшее игроками напряжение достигло предела. У них покраснели и чесались от недосыпа глаза, а манеры стали откровенно грубыми. Крича друг на друга во все горло, они с остервенением впечатывали костяные фишки в деревянную поверхность стола.
Джорджина стояла на проезжей части, вслушиваясь в эти звуки и задаваясь вопросом, что может являться их источником. Прежде ей никогда не доводилось слышать щелканье костяных фишек маджонга. Она до такой степени погрузилась в мысли, что лишь в последнее мгновение заметила несшийся по дороге грузовик, проехавший мимо на расстоянии каких-нибудь нескольких дюймов и едва не задевший ее краем кузова.
За рулем грузовика сидел Ман-По. На одной из ферм он принял на борт свой привычный груз, состоявший из охлажденных свиных туш, и теперь вез его в ресторан в противоположной части города. Джорджина учуяла грузовик почти в то же самое мгновение, как его увидела: ее буквально обдало волной вырвавшихся из открытого кузова резких запахов свиной крови, комбикорма и навоза. Девушка механически проводила грузовик взглядом, заметив в задней его части наваленные как попало свиные туши с зияющими поперечными разрезами на горле. Мертвые животные печально взирали остекленевшими глазами в небо, а их украшенные копытцами конечности мерно подрагивали в такт с колебаниями кузова. Правивший машиной Ман-По высунул из окна голову и одарил девушку странным пустым взглядом, в котором, казалось, навеки запечатлелось недоумение перед жизнью. Потом грузовик повернул за угол и скрылся из виду.
Джорджина, отпрянув от машины, поскользнулась и едва не упала. Устремив затем взгляд под ноги, она заметила ручеек воды, извивавшийся между булыжниками мостовой, и, проследив за ним глазами, поняла, что он вытекает с территории находившегося поблизости народного рынка. Джорджина пересекла улицу, зашла на рынок и оказалась в окружении толпы среди многочисленных прилавков, лавочек и загончиков со всякого рода домашним скотом. Это был традиционный китайский рынок, где выставлялось на продажу все, что могло летать, бегать, ползать или плавать. Согласно китайскому поверью, человек может и должен употреблять в пищу любую живность, какая только существует под небом. В воздухе пахло рыбой, мясом и ароматическим дымом курительных палочек.
Хотя Джорджина сразу же потеряла ориентацию в этом человеческом море, она не торопилась уходить. Матерчатые навесы давали желанную тень, позволявшую ей укрыться от прямых солнечных лучей, а вода, вытекавшая из-под прилавков с фруктами, приятно холодила ступни сквозь тонкую подошву туфель.
Она остановилась рядом с группой людей, собравшихся у прилавка, за которым царил мощный мужчина с плоской физиономией и огромной бритой головой. Он стоял у деревянной разделочной доски, положив одну руку на рукоять большого ножа, а другую — на горловину мешка с помещавшимся в нем товаром. Последний отличался подвижностью, поскольку полотно мешка пульсировало, словно оболочка некоего живого органа. Более всего мешок напоминал огромное сердце, вырванное из тела, но все еще продолжающее сокращаться.
