Пи Трейси - Смертельная поездка
– Ага, только что. Три часа назад. Я пришла домой, поспала в кресле, сколько мне требовалось, потом приняла душ и приготовила тебе завтрак. Ешь давай, доходяга, пока он не остыл или ты не ткнулся в него носом, – не знаю уж, что скорее случится, но, судя по твоему виду, второе.
Она откатила его, с креслом и завтраком, за другой стол и придвинула к своему старый стул, на котором сидела больше сорока лет. На патрульном пульте не горела ни единая лампочка – с того самого момента, как ФБР отозвало все машины. Дороти смотрела на мертвый пульт с таким же чувством, с каким бы она наблюдала конец света.
– Не понимаю, как ты можешь сидеть на этой штуке, – сказал шериф, уплетая яичницу. – Там в сиденье не осталось ни клочка набивки – если она там вообще когда-нибудь была.
– Если бы чуть больше набивки было в твоей худой заднице, ты бы об этом не задумывался.
Эд улыбнулся. Губы у него были перемазаны в меде с лепешек. Облизнув их, он сказал:
– Клянусь богом, Дороти, если Пат когда-нибудь выставит меня из дома, я поеду прямо к тебе и предложу руку и сердце.
Дороти фыркнула:
– Я старше тебя на двенадцать лет. Не пойдет. Ты еще слишком незрелый.
– Тебе нужно идти в ногу со временем. Сейчас это модно. Мы будем как Шер и ее новый муж – не знаю уж, как его там зовут.
Эта реплика осталась без ответа.
Дороти обернулась и увидела, что он перестал жевать и внимательно, сощурив глаза, смотрит на нее.
Она склонила голову набок, словно курица:
– Что? Только не говори мне, что тебе попалась косточка в ветчине, потому что это ветчина без косточек. В жестянке родилась, в жестянке и ко мне попала.
Он отхлебнул остывшего кофе, чтобы проводить вниз по пищеводу кусок яичницы.
– Забавно. Ты вроде сказала, что на двенадцать лет старше меня.
– И что?
– Значит, тебе семьдесят семь лет, а насколько я помню, судя по документам тебе должно быть шестьдесят девять. Если окружные комиссары узнают твой истинный возраст, они точно отправят тебя на пенсию.
– А кто им скажет?
– Не я.
– Тогда все нормально. И перестань зевать, потому что у меня загорелась лампа на пульте 911. Интересно, что мы сейчас можем сделать без патрульных машин? – Она надела наушники и нажала на кнопку соединения ровно в ту секунду, когда зазвонил телефон у нее на столе.
Последующие полчаса телефоны просто разрывались. Лампа на пульте 911 не гасла и на секунду. Этот шквал звонков утомил даже железную Дороти. К тому времени, как Эд Питала разделался с пятнадцатым вызовом, его лицо приобрело багровый оттенок, а взгляд потяжелел – он был готов сам сделать несколько звонков. Он резко встал и сказал:
– Дороти, последи, пожалуйста, минуту и за пультом, и за телефонами. Мне надо поговорить с Кнутсеном. Справишься?
– Ну не знаю… Мне как-никак семьдесят семь лет.
– А по виду тебе и шестидесяти девяти не дашь.
Она отмахнулась от него, и он направился через переднее рабочее помещение к двери, на которой висела табличка с его именем. Громко постучал и, не дожидаясь приглашения, вошел. Агент Кнутсен разговаривал по той странной штуковине, которую он принес с собой, – по виду она была похожа одновременно и на телефон, и на что-то другое. Кнутсен не подключал ее ни к стенной розетке, ни к телефонному разъему. Эд допускал, что она работает от банки тушеной фасоли. Кнутсен посмотрел на него и поднял вверх палец. Шериф нашел это забавным – пальцем в наше время никого не остановишь, если он не лежит на спусковом крючке.
– Я не собираюсь дожидаться, пока вы тут договорите, ясно? У меня лес горит, и я пошлю на пожар все грузовики, какие только есть в этом округе, – и мне все равно, нравится вам это или нет.
Кнутсен секунду смотрел на шерифа, открыв рот. Эд только сейчас заметил, что он почти мальчишка. Мысль о том, что зеленые юнцы занимают ответственные посты в правоохранительных органах, его обеспокоила. Но еще больше его обеспокоило то, что он увидел в лице Кнутсена, которое менее внимательному наблюдателю показалось бы просто удивленным. Парень был испуган.
– Оставайся на линии, – сказал он в телефон, затем переключил внимание на Эда: – Я знаю о пожаре, шериф. Он под контролем.
– Как же, под контролем! На нас сейчас обрушилась лавина звонков, и последний из них был от моего помощника, который в этот пожар чуть-чуть не въехал. Какое там под контролем! Он идет по кронам и сжигает тридцатифутовые сосны, как спички. Я пришел в свой кабинет не для того, чтобы просить у вас разрешения, я просто предупреждаю, что я возвращу всех своих людей в участок и пересажу их на патрульные машины – нам понадобятся все средства передвижения, какие у нас есть.
– Я понял, шериф.
Спокойный ответ выбил Эда из колеи. Черт. Он просто ненавидел, когда он начинал бить копытом, а его вот так обливали холодной водой.
– А как же вся эта болтовня насчет того, что патрули распугают всю вашу дичь?
– Мы здесь не угрожаем общественной безопасности, а защищаем ее.
Эд прищурился:
– Вы что, нашли, что искали?
– Нет.
– А не может цель ваших поисков иметь какое-либо отношение к пожару?
– Все возможно, но я думаю, что вряд ли. Пожар начался с незначительного возгорания. Некоторое время назад нам стали поступать доклады об облаке дыма, но это не вызвало у нас особого беспокойства, потому что было понятно, что пожар небольшой. Настоящий пожар начался несколько позже, ему предшествовало несколько несильных взрывов. Это могли взорваться баллоны с пропаном или что-нибудь на автозаправочной станции…
Эд поперхнулся:
– На какой автозаправочной станции?
Кнутсен нахмурился:
– Не знаю. А что, в городке под названием Фор-Корнерс их несколько?
– Фор-Корнерс? – тупо повторил шериф, и Кнутсен покосился на него:
– Вы не знали, что пожар начался в этом городе?
Эд покачал головой:
– Мои люди еще не добрались туда. Мне был известен только примерный район.
– Да? Извините. Несколько минут назад мы совершили облет этой территории – я как раз разговаривал с агентом в вертолете, когда вы вошли. Он немногое смог разглядеть, но говорит, что эпицентром пожара могло стать здание, похожее на автозаправочную станцию. Боюсь, от городка почти ничего не осталось.
Эд побелел, колени у него подогнулись. Он схватил ближайший стул и почти упал в него.
– Хейзл? – донесся от двери свистящий шепот. Там стояла Дороти, которая уже не выглядела на шестьдесят девять или даже на семьдесят семь – она казалась гораздо старше.
У Кнутсена с лица пропала мимика.
– Вы знаете кого-нибудь из жителей этого города?
– Там живет моя сестра, – сказал Эд. – Точнее, единоутробная сестра. У нее кафе рядом с бензоколонкой.
Агент потупил взгляд и молчал целую минуту. Затем тихо сказал:
– Он начался с небольшого возгорания и довольно продолжительное время не распространялся. У нее было время уехать из города. Как и у остальных жителей.
Эд словно ссыхался на своем стуле – будто пожар бушевал прямо в его кабинете и вытягивал из него всю влагу.
– Думаете? За последние полчаса мы приняли пятьдесят звонков с сообщениями об этом пожаре – и ни одного звонка из Фор-Корнерса или от его жителей. Если у жителей было полно времени, почему никто из них не поднял трубку и не позвонил?
Холлоран с Родраннером находились в заднем отсеке автобуса: Родраннер сидел за компьютерами, Холлоран оккупировал спутниковый телефон и старался дозвониться до шерифа Питалы, чтобы спросить у него про пожар. Все остальные были впереди и смотрели в большие окна на облако дыма, которое с каждой минутой становилось все более зловещим. Оно достигло уже гигантских размеров и располагалось прямо в центре следующей мертвой зоны – а они находились от нее по меньшей мере в пяти милях. Середина облака, поднявшаяся высоко в небо, была отвратительно черной; края были серыми и быстро расползались в стороны.
– Это не просто лесной пожар, – сказал Бонар. – Черный дым в центре означает, что горит что-то, что было создано руками человека. Наверняка какие-нибудь строения.
Джино – он расположился на диване за водительским сиденьем, с Чарли у ног – сказал:
– Несколько лет назад на болотах к северу от Двойного города[8] произошел крупный пожар. Я так и не понял, что там горело. Я имею в виду, пятьдесят акров мокрого лягушачьего царства полыхало, как сухие дрова в печке. И дым был таким же черным.
– Торф, – сказал Бонар.
– Торф?
– Да. В болотах обычно много торфа – это продукт перегнивания растений и вообще любой органики. Будущая нефть. Горит, как зараза, – только загорается неохотно. И воняет здорово.
Джино вздохнул:
– Вот уж не думал, что доведется путешествовать в компании с Британской энциклопедией.
