Алексей Зубко - Сначала было весело
Не в силах оставаться неподвижной, поочередно напрягаю плечи, переношу тяжесть тела с одной ноги на другую. А в голове, вызывая тошноту и головокружение, пульсирует: «Несколько мужиков по кругу… несколько мужиков…»
Краска подсохла, и сквозняк перестал обжигать холодом кожу, взамен появился зуд.
Словно из пустоты возникает Призрак, тянущий на спине свернутый в рулон ковер.
Опустив его на ближайшей к озерцу возвышенности, окликает карлика:
– Вам еще долго?
– Мы куда-то опаздываем? – флегматично интересуется низкорослый надсмотрщик.
– Так Великой Екатерине и передать?
– Заканчиваем, – едва слышно говорит Господин Кнут и тотчас с ревом набрасывается на ближайшую жертву: – Кому сказал, стоять неподвижно? А ты чего едва кисточкой водишь?
Призрак хмыкнул и вальяжной походкой покинул пещеру.
Звонко хлопнула плеть, прокатился глухой стон…
Какой-то абсурдный дурной сон. Хочу проснуться – не получается.
Подталкиваемая в зад древком плети, из-за колонны выскакивает Ольга. На глазах повязка, на правой ягодице малиновый рубец. Двигаясь вслепую, она то и дело спотыкается.
Проводив несчастную и карлика взглядом, осторожно прикасаюсь к руке пальцем. Краска подсохла и уже не берется. С облегченным вздохом опускаю руки.
Моему примеру следует Нинка.
– А зачем нас все-таки похитили? – произносит мужской голос. – Кто-нибудь знает?
– Я не знаю, – вздыхает женщина.
– Я тоже не знаю, – подает голос Нинка.
– Не знаю… Нет…
У меня мелькнула мысль рассказать об инопланетянах, но произнести подобное вслух не позволил здравый смысл. Ну не могу я в это поверить… В данном случае на сто процентов действует поговорка о необходимости попробовать на зуб, чтобы поверить.
– Нет, не знаю.
Замолкаем. Каждый в тысячный, наверное, раз перебирает возможные версии. И ни одна не находит достойного подтверждения.
Сопя и шаркая ногами, в пещеру втаскивают массивное кожаное кресло юродивые Старухи.
Следом идут двое мужчин, конвоируемые Мордоворотом. Вместо рогатого шлема на них маска арлекина, вместо ожерелья – концертный бант веселой расцветки. И конечно же, повязки на глазах. Мне отчего-то кажется, что каждый раз, когда нас переводят с одного места в другое с завязанными глазами, мы проходим через помещения, из которых виден выход из подземелья. Ну не космический же корабль пришельцев в самом деле спрятан в одной из пещер…
Пока новоприбывшие узники сажают сами себя на цепь, Призраки застилают возвышенность ковром, чтобы сверху установить кресло.
Мордоворот, закончив работу, удаляется за очередной партией пленников. Призраки же принимаются собирать из коротких стальных трубочек длинные шесты, которые вставляют в уже имеющиеся в полу отверстия по сторонам от возвышенности.
Едва они, установив шесты, покидают пещеру, появляется карлик с двумя очередными пленницами и Ольгой с коробком перьев.
Щелкают фиксаторами ошейники.
Девушек приковывают перед возвышенностью, на которой установлено кресло.
– На колени.
Узницы незамедлительно выполняют приказ Господина Кнута.
– Приступай.
Ольга достает из коробки пучок перьев и банку с густой жидкостью.
Жидкость оказывается клеем, которым перья крепятся к телу. Длинные пестрые перья украшают ягодицы, короткие темные образуют линии на ногах и предплечьях.
Карлик, покосившись на кресло, опускается на краешек ковра.
Появившийся плешивый юродивый покосился на него, но не стал возмущаться. Достал из сумки длинные светильники и закрепил на шестах.
Щелчок, и неоновая лампа наполняет пространство бледным светом. Из темноты появляются неровности не очень высокого потолка.
Включив вторую, Призрак поворачивается к карлику.
– Когда всех расставите по местам, пришли эту, – кивок на Ольгу, – поможет Великой Екатерине.
– Хорошо.
Мордоворот еще дважды приводит пленников, мужчин, прежде чем звучит:
– Все. Останься здесь, присмотри за порядком, а я к Великой Екатерине схожу.
– Хорошо.
– Иди за мной.
Ольга, подхватив полупустую коробку, склоняет голову. Господин Кнут проворно завязывает повязку на глаза и, ухватив женщину за руку, тянет прочь.
«Сейчас начнется», – внутренне сжимаюсь я, чувствуя желание посетить то место, куда и короли пешком ходят. За Старуху не уверена, с нее станется и носилками воспользоваться.
Мордоворот, забросив за плечо автомат, отступает в тень.
Всем своим видом выказывая обреченность, в пещеру входят два бомжа. Один из них – виденный на озере попрошайка, который пустил нас по ложному следу в поиске Нинки. Они все здесь заодно. Вот теперь у меня не остается сомнений, что мы находимся в пещерах возле озера и Санатория.
Распространяя острый запах застаревшего пота и стойкого перегара, они углубляются в самую дальнюю оконечность пещеры.
– Кажется, гости собираются.
Мордоворот поворачивается на голос и бросает:
– Соблюдайте тишину, пожалуйста.
Несмотря на мягкий голос, я бы не решилась пойти вопреки просьбе. Недаром же говорят, что большинство инквизиторов, рвавших жертв на части и сжигавших их заживо, говорили вкрадчивыми и ласковыми голосами.
В проеме возникает карлик. По случаю праздника он сменил кожаный передник на белую майку с гордым орлиным профилем.
– Приветствуйте несравненную Великую Екатерину. Ура!
– Ура! – рявкнул Мордоворот.
– Ура! Ура! – прокатилось по пещере.
– Да здравствует Великая Екатерина! – выкрикивает Господин Кнут, потрясая плетью. – Ура!
– Ура! Ура!
Чинно вышагивая, Призраки вносят в пещеру носилки. Их облик остался неизменным. А вот возлежавшая в позе римского патриция Великая Екатерина к пестрому халату добавила замысловатую шапочку с полупрозрачной паранджой и длинным шлейфом воздушного шелка. Почти полностью скрываясь в облаке ткани, рядом с носилками, держась за них одной рукой, идет Ольга.
– Ура! – кричит карлик, дирижируя плетью.
– Ура, ура! – надрываются узники. Словно лягушка, следящая за раздвоенным языком гадюки, они не в силах оторвать взгляд от гипнотизирующих движений плети.
У возвышенности с креслом Призраки остановились. Старуха с видимым трудом, но без сторонней помощи села и махнула рукой.
– Тихо! – пояснил жест карлик.
– Хо… хо… хо… – отозвалось эхо. Но и оно быстро утихло.
Поднявшись на ноги, старуха обвела пещеру взглядом.
– Я объявляю о начале праздника. Да свершится оргия!
Один из Призраков оттаскивает носилки за озеро, там же приковывает Ольгу, забыв снять с нее повязку. Второй тем временем перепрыгивает на островок и сдергивает ткань. Словно занавес театральный упал: «Оргия началась».
Когда юродивый присоединяется к своему напарнику за спинкой кресла, мне удается рассмотреть, что же скрывала ткань. Небольшое каменное изваяние. Довольно грубо вытесанная фигура богини плодородия. Могучие ляжки, огромный живот, шары грудей и совсем маленькая голова. Лица нет. Может, от времени стерлось, может, не было изначально.
– Тело человеческое, – принимается вещать Великая Екатерина, временами срываясь на крик, – сосуд. И в равной степени из него можно испить как влагу животворящую, так и яд смертельный. Из него может проистекать вино хмельное, дарующее веселье, и цедиться болотная тина, смрадная и тошнотворная.
Замолчав, старуха откидывает паранджу. Невидимые взору бомжи завыли, выбивая ритм притопыванием.
Призраки повалились на колени, замерев по обе стороны кресла.
Качая бедрами в такт, Старуха распахивает халат, выпустив на свободу обильные телеса. В мерцающем свете неоновых ламп напоминающие гипсовую статую. Столь же белоснежные, но отнюдь не твердые. Лишь коричневые блюдца сосков кажутся живыми.
Халат опускается на подлокотники, руки скользят по животу, потрясывают грудью, срывают и отбрасывают за спину шапочку.
Мордоворот бесшумно отходит в сторону и покидает пещеру.
Продолжая покачивать бедрами, Великая Екатерина оборачивается вокруг оси, словно позволяя присутствующим рассмотреть себя со всех сторон.
Крайне неприятное зрелище.
Отступив на пару шагов, она опускается в кресло.
Бомжи затихают.
– Я справедливая Великая Екатерина. Я не только наказываю непослушных, но и награждаю заслуживших этого.
– У-у… – завозились у ее ног Призраки, смотря на непокрытые телеса сияющим взором. Сразу и не поймешь, чего в нем больше: вожделения или восхищения.
– Введите заслужившего награду.
Кривоногая фигура отделяется от тени и неспешной походкой профессионального бойца шествует к сидящей на кожаном кресле Старухе. На два шага позади, с автоматом на изготовку, идет Петр Евгеньевич.
«Боксер? – опешиваю я. – Точнее, Максим. Вот уж кого не ожидала встретить здесь. Где он столько времени пропадал?»
Нинка тоже узнала, встрепенулась и подалась вперед. Натянувшаяся цепь остановила порыв.
