Обнуление - Илья Сергеевич Ермаков
Детский дом, что вот-вот сгорит дотла.
Там дети… дети Альбины, Якова, Нелли и Андрея.
— Нам нужно спешить. Мы еще успеем, Андрей.
Но он молчит. Ему слишком страшно.
— Там твой сын! Там Денис! Мы должны его вытащить! Идем же!
Но Андрей не уверен, что детей еще можно спасти.
Меня же это не останавливает.
Я снова выхожу в зимнюю ночь и бегу за черной душой Василисы.
Глава 19. Красные следы на снегу
Широкие двери Приюта приоткрыты. Черная тень, усыпанная цветами, скользнула внутрь.
Я рванулась вперед, устремляясь за ней следом, но вдруг меня схватили за руку и остановили.
— Постой, — бросил Андрей.
Смотрю на него и недоумеваю. Почему он нас тормозит?
— Мы должны спешить.
— Олеся, Приют вот-вот сгорит. Там опасно. Мы не знаем… что там внутри.
— Андрей… я не понимаю… почему ты сдаешься?
— Не разумнее ли сначала найти Катерину и разобраться с ней?
— А как же Василиса? Как же Денис? Как же остальные ребята? Мы не можем их предать огню…
— Мне жаль, Олеся. Я не знаю, правильно ли мы поступаем.
— У нас нет выбора, Андрей. Душа Василисы привела нас сюда — к новым жертвам сектантов. Мы не можем оставаться здесь и ждать, когда Приют охватит пламя пожара.
— Олеся… прошу…
Смотрю ему в глаза.
Если он готов остаться здесь — пусть остается. Но я пойду. Я точно решила.
— Мне нужно идти, Андрей. Ты со мной?
Он не ответил.
Андрей отпустил мою руку, позволяя мне уйти.
Я двинулась к дверям Приюта, а Андрей пошел за мной. И хорошо. Он передумал. Мы вместе. И честно — от этого мне гораздо спокойнее.
Не дойдя до дверей Приюта, я замираю.
Следы.
Детские маленькие ступни.
Красные следы…
— Кровь…
Множество мелких следов детей рассыпаны по переднему двору Приюта. Алые змейки ведут к дверям Приюта.
Вокруг следов виднеются красные россыпи капель.
— Идем, — скомандовал мне Андрей, — ты права. Надо спасти детей.
И мы вошли внутрь.
Холодные пустые стены Приюта встретили нас. Впереди виднелись парадные лестницы и разветвления коридоров на два крыла.
— Где нам ее искать? — озадачилась я.
— Не знаю. Давай для начала все проверим. И пойдем наверх.
— Хорошо.
Вокруг пусто.
Все обветшало. Рассыпаны детские игрушки. Темно. На стенах висят битые зеркала. Мебель покрыта слоями пыли.
Словно это место много веков как заброшено.
— Смотри, следы!
Я заметила красные дорожки. Кровь вела по лестнице на второй этаж.
— Идем.
Поднимаемся наверх. Следы ведут в правый коридор. Мы проходим мимо ряда дверей, ведущих в комнаты детей.
— Слишком тихо, — подметил Андрей, — тебе не кажется это подозрительным?
— Да. Тут очень тихо.
Ни шороха, ни голоска. Никаких звуков.
Я чувствовала себя, закованной в гроб.
А потом мелькнули цвет во мраке. Былые лилии и красные розы.
— Иди ко мне… мама…
— Василиса!
Я побежала на голос.
— Олеся, подожди!
Андрей рванулся за мной.
— Я тебя жду… — голос души Василисы.
Я иду, милая, иду. Я спасу тебя, доченька! Спасу!
— Мама… помоги…
Она просит о помощи! Она в опасности! Она боится Катерину! Она не перешла на ее сторону. Ах, как приятно это осознавать. Моя дочь — все еще моя дочь. И я верну ее!
— Скорее мама… ко мне… сюда… сюда…
Ее голос звучит все громче и отчетливее. Я приближаюсь. Я бегу по одному коридору, который сменяется точно таким же следующим коридором. Все однообразно. Это не Приют, а какой-то лабиринт!
Двери, двери, двери… бесконечный поток дверей мелькает по обе стороны от меня.
А я ухожу все дальше и дальше от лестницы.
— Олеся! Подожди! Не так быстро! — Андрей гонится за мной.
Я набираю скорость.
Словно на финише марафона!
Я не просто бегу — несусь.
— Мамочка… пожалуйста… спаси…
Василиса, милая… куда же ты от меня убегаешь? Подожди! Прошу! Подожди! Я уже бегу. Я уже рядом. Я уже здесь.
— Она идет…
Она? Катерина?
Пусть приходит! Я набью ее смазливое личико!
— Она близко… она уже близко…
И я близко, милая. Я уже рядом!
— Прошу, мама… защити меня от нее! Спаси!
Она кричит. Она зовет меня на помощь.
Я бегу, Василиса! Бегу!
— Мама… мама… я так тебя люблю…
И я люблю тебя, Василек! Ах! Прости! Прости меня за все! Я не должна была забывать тебя. Я не должна была бросать.
Но больше я тебя не оставлю.
Я не дам тебя ей!
Мы убежим. Непременно. Вместе!
— Мама… мамочка!..
Ее тень скрывается за дверью в конце коридора. И я ускоряюсь. Она там. Она ждет меня. Я бегу.
— Олеся! Постой!
Но я не стою. Я мигом подбегаю к двери и плечом выбиваю ее. Я врываюсь в следующую комнату, и на меня обрушивается свет…
— Огня…
Что?
— Боишься?
Немыслимо…
— Ты боишься огня?
Передо мной стоят дети. Дети в белых пижамах. Их ноги босы. А ступни в крови. Все выбриты наголо. Кожа бледна. Глаза красные. И под белыми ногтями проступают алые капельки.
Они держат в руках зажженные факелы.
Сколько их?
Десять?
Тринадцать?
И среди детей я вижу знакомые лица…
— Денис!
И еще…
— Вадик! Лиза! Оливия!
Как и другие дети, они одеты в белые пижамы. Бритые головы, красные глаза и кровавые ноги…
— Нет… что они с вами сделали?
Где Василиса?
Она здесь?
Я хищно осматриваю толпу детей взглядом. Я смотрю им за спины. Смотрю в лица каждого. Василисы среди них не оказалось.
— Олеся! Ты меня с ума сведешь своим бегом! — Андрей наконец нагнал меня и встал за спиной, переводя дыхание.
Он мигом обратил внимание на детей и ужаснулся, увидев среди них своего сына.
— Что здесь происходит?
Он делает шаг и вырывается вперед меня.
— Андрей, нет! — командую я.
Он протягивает руку Денису. Денис смотрит на отца пустым взглядом и стеклянными глазами. Как и все остальные, он держит в руке горящий факел, словно меч.
— Денис, сынок. Это папа. Ты помнишь меня? Пойдем домой, а? Я пришел за тобой. Я тебя заберу, ладно? Идем же…
Андрей делает еще один шаг вперед.
Но я понимаю: Денис уже не его сын. Их изменили. Их испортили. Их сломали.
Катерина… и ее сектанты… когда они все успели?!
Она отняла у нас все: друг друга, детей и самих себя.
Что она за монстр? Как только она себя выносит?
Зачем ей все это?
— Андрей, надо уходить, — велю я, — Денис уже не твой сын.
— Молчи! — рявкнул Андрей. — Здесь мой сын, Олеся. Это Денис. Я знаю своего сына! Это он!
— Андрей… не
