Джек Керли - Послание
– Знаешь, Джереми, мы можем обсуждать эти вещи по почте. Вопрос: «Твоя душа обожглась?» Пожалуйста, обведи кружочком правильное: «да» или «нет».
– НЕ СМЕЙ НАСМЕХАТЬСЯ НАДО МНОЙ! ЭТО ТЫ НУЖДАЕШЬСЯ ВО МНЕ, А НЕ Я В ТЕБЕ! Я попробую еще разок: Твоя душа обожглась, Карсон?
Я выдвинул стул из-под стола и сел перед братом, глаза в глаза.
– Нет, Джереми, не обожглась.
– Как это необычно, учитывая, что огонь, похоже, был повсюду. Почему?
– Ты мне ответь, Джереми. Тебе, похоже, не о чем думать, кроме как об этом.
Джереми подскочил на кровати и завизжал:
– ПОТОМУ ЧТО Я УБИЛ ЭТОГО УБЛЮДКА, ПОЭТОМУ? Я привязал его ВОПЛЬ к ВОПЛЮ, и я сам ВОПИЛ, пока ВОПЛИ не полились по его ногам, как трубчатые черви и черный мед. Я подставил свое лицо под его капающий ВОПЛЬ, пока он еще был жив и мог это видеть. Вот почему твоя душа, брат, не превратилась в пепел. ЭТО Я СПАС ТЕБЯ!
Джереми вскочил с кровати и прошелся по комнате один раз, другой. Затем согнулся перед зеркалом в позе игрока с бейсбольной битой. Его искаженное отражение на пластике подмигнуло мне.
– Возможно, всего можно было бы избежать, если бы мой дорогой папочка играл со мной в бейсбол… вместо всего прочего. – Он понизил голос и в точности воспроизвел голос нашего отца: – Эй, сынок, как насчет того, чтобы пойти на улицу и немножко побросать наш старый мячик?
– Прекрати, Джереми.
– Нет, сынок, ты неправильно держишь биту, возьми-ка ее вот так.
– Прекрати.
– Черт побери, малыш, я сказал, держи ее вот так!
– Не надо. – Я поднялся.
– Держи ее, маленький придурок!
Я подскочил к нему.
– Джереми!
– Я покажу тебе, маленький придурок, я, блин, покажу тебе… я покажу тебе…я…
Я схватил его за грудки. Джереми откинул голову назад, и вопль из коридоров далекого прошлого пронзил сердце сегодняшнего дня. Моя мама поворачивается и говорит: Иди в постель, все скоро успокоится.
Окошко в двери распахнулось.
– Все в порядке? – спросил охранник. Пробежав глазами по комнате, он увидел спокойно улыбающегося Джереми и меня, стоящего у стены и обливающегося потом.
– Закрой окно! – завопил я.
Когда створка медленно закрылась, я подошел к умывальнику и плеснул себе в лицо холодной водой. Джереми сидел на кровати и улыбался.
– А теперь, когда церемония открытия позади, о чем ты хотел поговорить, Карсон? Дай-ка я угадаю… Последние происшествия в старом добром Мобиле? Я знаю, что, когда ответы не приходят, ты нуждаешься в небольшом совете. Ты принес фотографии и файлы, чтобы я мог повозиться с ними денек-другой? Да, и что-нибудь для освещения?
Когда я приехал на остров Дофин, была уже полночь. С юга приближалась гроза, слышны были раскаты грома, сквозь тучи пробивались отблески молний. Я надеялся, что Эйва спит и я смогу дотащиться до постели и провалиться в темноту, которой мне так хотелось. Но когда я повернул за угол, то увидел на дорожке перед домом «вольво» Гарри. Я резко надавил на тормоз и тупо уставился на машину. Что ему могло понадобиться в такое время? Перебирая разные варианты, я осторожно двинулся вперед и припарковался. Подниматься по ступенькам было тяжело, словно они стали вдвое выше.
Гарри и Эйва сидели неподвижно, будто мраморные. Гарри был изваянием в кресле. Изваяние Эйвы сидело на кушетке, между ее грудью и губами зависла чашка с чаем. Кто-то вылил на меня горячий парафин, когда я проходил через дверной проем, – воск твердел и замедлял мои движения.
– Почему ты здесь завтра? – спросил я, понимая, что слова вырываются какие-то неправильные, и стараясь вспомнить, что хотел сказать. Я снова попробовал, но получилось не лучше: – Я имею в виду Гарри здесь поздно…
Я решил подождать, пока язык начнет нормально двигаться, но пол подо мной зашатался, словно в фундамент бесшумно ударила молния. Она подожгла сваи, потому что дальний конец дома начал рушиться и оседать. Сваи не выдерживают, сказал мягкий голос в моей голове. Но почему тогда мебель не соскальзывает вниз? Я зачарованно наблюдал: мой дом никогда раньше такого не вытворял.
– Как она бьет… – сказал я.
Я услышал холодные переливы струн арфы. Изваяния поднялись в воздух и полетели ко мне, точно бабочки.
– Держи это вот так. Немного вперед. Теперь правильно. Голос Эйвы был записан на пересохшей и никуда не годной магнитофонной ленте, с постоянным шипением и потрескиванием в виде фона.
– Насколько это серьезно? – услышал я голос Гарри, записанный на той же ленте.
– Вторая степень. Выглядит хуже, чем есть на самом деле. Здесь главная опасность в инфекции.
Звуки становились распознаваемыми. Вот прозвучал еще один раскат грома, далекий и приглушенный. Шипение оказалось шумом сильного дождя на моей крыше. Я открыл глаза, выплывая из глубины к искрящейся поверхности. Я попытался сесть, но тяжелая рука Гарри легла мне на грудь.
– Не шевелись, приятель, – сказал он.
Я чувствовал жжение чуть ниже бицепсов. Я был без рубашки и лежал на диване. Эйва растирала меня каким-то лекарственным кремом, по запаху напоминавшим краску, сделанную из гнилой капусты. Я морщился и дергался, но Гарри крепко держал меня за руку.
– Где ты был сегодня вечером, Карс? – спросил он.
– На собрании голубых, – ответил я.
Комната постепенно возвращала себе четкость очертаний. Гарри аккуратно приподнял меня и усадил, а Эйва слабо забинтовала мне руку от плеча до локтя и подложила под нее подушки. Затем ушла в кухню.
Гарри наклонился ко мне.
– А не было ли на этом собрании Джереми, Карсон?
Сердце мое замерло: Гарри все знал! Я закрыл глаза.
– Я говорил о нем, пока был без сознания?
– Ты не сказал ни слова.
– Тогда как же ты?…
– Я знаю о твоем Джереми, приятель. Уже год, как знаю.
Вслух я вопроса не задал, но это сделали мои глаза. Гарри сказал:
– Я детектив, работа такая.
Эйва вернулась со стаканом скотча. Она присела рядом и поднесла его к моим губам.
– Эта штука для тебя вредная, – сказал я.
– Для меня – вредная, для тебя – полезная. Пей, – ответила она.
Тепло опустилось в живот и стало разливаться по телу. Снаружи блеснула молния, и все лампы в доме мигнули. Эхом отозвался гром. Гарри придвинул стул и сел возле меня. Боль в руке начала стихать одновременно с ощущением разобщенности.
– Ты следил за мной до самой больницы год назад? – спросил я.
– Тогда ты не заметил бы за собой хвоста, даже если бы он был привязан у тебя на лбу. Я шел за тобой вплотную до самых ворот. И если это заведение – больница, то Форт-Нокс – просто банкомат.
– Ты не мог оставить все это так. Не в твоем стиле.
– Ты хочешь знать, копался ли я хоть чуть-чуть в этом деле? – сказал Гарри. – Да, черт возьми, копался! И до сих пор не вполне понял, что же выяснил. Я знаю, что Джереми Риджеклифф – твой брат. Ты ездил к нему советоваться насчет Эдриана?
Я не мог смотреть ему в глаза.
– Я не был уверен, что поступаю правильно, Гарри.
– Не мог бы кто-нибудь рассказать мне, что здесь, собственно, происходит? – вмешалась Эйва.
Я отвел взгляд в сторону. Гарри развернул стул и сел лицом к Эйве.
– Год назад патрульный офицер последовал за какими-то наркоманами в населенный крысами канализационный коллектор под городом. Там он наткнулся на тело находившейся в розыске девочки, двенадцатилетней Тессы Рамирес. Ее глаза и лицо были жутко обожжены. Судмедэкспертиза определила, что на глаза ей положили шелк и подожгли. Когда это делалось, она была жива.
При этих словах в голове моей всплыла ужасная картина. Тесса Рамирес, лежащая навзничь среди крыс и битого стекла, вместо глаз у нее – черные угольки, обжигающие мне душу. «Помогите!» – взывала она, хотя к тому моменту была мертва уже неделю.
– О боже! – сказала Эйва.
– Через месяц, – продолжал Гарри, – таким же образом был найден старый пьяница.
– И никаких зацепок?
– Никаких. Ноль. Затем ни с того ни с сего один офицер уличной патрульной службы рассказывает мне, что подушечки из шелка могут быть связующим механизмом между убийцей и его жертвами. Этот коп также предполагает, что жертвы перед убийством выбираются «связующим огнем». Я подумал, что он просто псих, с пеной у рта доказывающий непонятно что, но потом мы проверили – обе жертвы за последние шесть месяцев присутствовали на местах поджогов в качестве обычных зевак. Мы доложили своему начальству. Но управление уже вызвало федералов, ФБР, и их специалисты заявили, что пожары были формой сокрытия улик, а идея о связующем огне – бред лунатика.
– А как же поджоги?
– Совпадение, сказало начальство. Пожары были большими – старый многоквартирный дом в центре и ветхая ферма недалеко от Сараленда. Сотни зрителей. Мне и этому патрульному было приказано меньше трепаться и не мешать работать.
Эйва посмотрела на меня.
