Кэтрин Ховелл - Безумие
В квартире Хоткемпа горел свет: Элла заметила его в дверной глазок. Она постучала. Когда свет в дверном глазке исчез, Элла, глядя в него, улыбнулась, но дверь так и не открыли.
– Я знаю, что происходит, – произнесла Элла.
В глазке опять появился свет. Элла представила, как Хоткемп отпрянул и встал у дверного косяка, прислушиваясь.
– Я слышала, как ссорились Ригби и Крис. Они упоминали вас. Крис сказал мне, что есть вещи страшнее смерти.
Из квартиры не было слышно ни звука.
Элла понизила голос:
– Я знаю, что у них есть против вас.
Никакого ответа.
– Пять минут, – продолжала она. – Вы, без сомнения, уделите мне пять минут. Я не собираюсь делать из вас свидетеля, я не буду вести расследование дальше, чем мне понадобится, чтобы найти ребенка. Это все, чего я хочу.
Наконец он заговорил:
– Вы точно не будете продолжать расследование?
– Да.
– Но вы не единственный коп в полиции. А как насчет ваших начальников?
– Они узнают только то, что я им скажу, – заверил Элла, – Послушайте, никто не знает, что я здесь. Никто не знает, что я этим занимаюсь.
– Продавец цветов знает.
– Он не знает о Ригби и о том, как это все связано с Крисом Филипсом. – Эллу бил озноб. На площадке действительно было холодно. – Пять минут, и я ухожу.
Раздался звук снимаемой цепочки и отпираемого замка, Поль Хоткемп открыл дверь.
– Должно быть, я полный идиот, если делаю такое.
Элла была рада ощутить тепло маленькой, скромно обставленной гостиной. Хоткемп указал ей на стул, а сам сел на диван напротив.
– Вот что произошло, – начала Элла. – То нападение не было случайным, как вы все пытаетесь представить. Что-то произошло в тот вечер или раньше, и вы и Крис узнали нечто, что Ригби хотел бы утаить. Теперь Крис думает, что его сына похитили именно поэтому, а вы боитесь за свою жену.
Казалось, Хоткемп задумался над словами Эллы. Вдруг он наклонился вперед и потребовал:
– Встаньте. Поднимите вашу рубашку и повернитесь.
– У меня нет подслушивающих устройств.
– Поднимите рубашку и повернитесь.
Элла встала. Это было унизительно и возмутительно, но именно так она могла получить, необходимые ответы на важные вопросы. Элла выполнила просьбу Хоткемпа, села на стул, положила ногу на ногу и скрестила на груди руки.
– Теперь порядок?
– Я не буду повторять это в суде или еще где-нибудь, – предупредил Хоткемп. – Если меня спросят, я буду отрицать даже то, что мы с вами сегодня встречались.
– Договорились.
– И если я согласился вам помочь, то делаю это исключительно ради ребенка. – Хоткемп закрыл лицо руками. – Боже, что я делаю?
– Все будет хорошо, – попыталась успокоить его Элла.
Как с Росом?
Как же она ненавидела этот докучливый голос, постоянно напоминавший о себе.
Некоторое время Хоткемп качал головой, а затем заговорил еле слышно:
– После того, что случилось с Крисом Филипсом, я лежал в наручниках на земле, а Ригби, держась за шею, сказал мне, что Джейн пострадает, если я когда-нибудь расскажу о том, что произошло. Он сказал, что он и его друзья знают, в каком доме инвалидов находится Джейн, а вы сами видели, что там нет никакой охраны. Ригби сказал, что они убьют ее, – Хоткемп хрустнул костяшками пальцев, – и не просто убьют, а заставят мучиться. Вы же видели ее, она как маленький ребенок. Она ничего не понимает. Всех любит. Ей очень нравится, когда к ней приходят посетители. – Хоткемп вытянул вперед руки. Они дрожали. – Бывают вещи страшнее смерти, вы же знаете?
Элла ощутила на языке горький привкус желчи, а Хоткемп глубоко вздохнул и продолжил:
– Я пришел в тот переулок на встречу с Ригби, чтобы передать ему кое-какую информацию. Иногда я занимался этим, когда мне нужны были деньги, помогал вам, копам, ловить преступников, но не постоянно. Ригби хотел получить информацию о некоторых людях. О конкурентах в его бизнесе или бизнесе друзей – некоторые из них были копами, а некоторые – гражданскими. Но не спрашивайте, я не знаю их фамилий.
– В каком бизнесе?
– Какие-то темные дела, я мало что знаю об этом. В основном наркотики. Они пытались получить контроль над некоторыми районами города. Я слышал, что они доставали более чистый порошок и продавали его дешевле. Ну и все такое прочее.
Элла сразу вспомнила, как много смертей произошло в последнее время из-за передозировки наркотиками, и о Лили Джонс, которую нашли мертвой в зарослях кустарника в парке.
– И что произошло потом?
– Крис был вместе с Ригби. Я его видел только мельком, но никогда с ним не разговаривал. Он ни в чем не принимал участия. Ригби велел ему ждать в машине, пока мы разговаривали, но вдруг он вышел и направился к нам. Он хотел узнать, что происходит. Крис и Ригби начали спорить, и по словам Криса я понял, что он догадался о чем-то. Он обвинил Ригби в том, что тот запятнал честь мундира коррупцией, спросил, не имел ли он отношение к ограблениям, и сказал, что ненавидит таких полицейских, как Ригби. Ригби стал ему угрожать, а потом набросился на него. Началась драка. Вокруг не было ни души. Ригби повалил Криса на землю со словами: «Я тебя убью, я тебя убью, ты не понимаешь, сколько денег это приносит». Я хотел убежать, но испугался, что Ригби действительно убьет Криса, поэтому я взял железный прут и ударил его по шее.
Возможно, Хоткемп спас Крису жизнь.
– Вы заслужили награду, а не арест.
– Так вот, Ригби продолжал бить Криса еще какое-то время, а потом вскочил на ноги и набросился на меня. В следующий момент я лежал в наручниках, а он стоял надо мной, держась за шею, и бил меня ногами. Крис вы звал подкрепление. Думаю, Крис понимал, что Ригби его не послушает и не остановится, и только когда приехала полиция, Ригби перестал меня бить.
– Они еще о чем-нибудь говорили?
– Насколько я мог слышать, нет. Просто переглядывались.
– А затем против вас возбудили уголовное дело, – продолжила за него Элла. – И возможно, вас посадят из-за этого в тюрьму.
– Если это та цена, которую нужно заплатить за безопасность Джейн, то я не против, – ответил Хоткемп. – Но кто станет меня слушать?
– Я.
– Я имею в виду официальное заявление. Какой начальник поверит мне, а не двум полицейским? И даже если Ригби окажется в тюрьме, у него есть друзья.
– У нас есть программа защиты свидетелей…
– Где вы можете спрятать тридцатилетнюю женщину с умом пятилетнего ребенка?
Хоткемп был прав. Все, что могла сделать Элла, – это использовать его рассказ для расследования своего дела. По крайней мере, пока. Элла протянула Хоткемпу руку.
– Спасибо за доверие.
Хоткемп пожал ей руку.
– Не подведите меня.
Элла швырнула мобильный телефон на пассажирское сиденье. Она не хотела звонить Дэннису сейчас и рассказывать о том, что произошло сегодня вечером. Ей необходимо время, чтобы решить, что говорить и как.
Она завела машину, включила печку на интенсивный обогрев и стала потирать посиневшие ладони. Теперь она точно знала, на что способна банда. Если Ригби связан с бандой, как утверждает Хоткемп, и если банда выкрала Лачлана, то шансы найти малыша живым были невелики. Но Элла боялась даже думать об этом.
21:07
Софи сидела, нервно выпрямившись, когда в кафе ворвался Ангус. Он 'быстро подошел к столику, сел напротив Софи. Она ждала, что Ангус заговорит первым. Он положил. руки, сжатые в кулаки, на стол и наклонился вперед. Софи тоже наклонилась вперед, к Ангусу.
– Эта работа, – сказал он тихо. – Черт бы ее побрал!
Софи не мигая смотрела на Ангуса.
– Что тебе удалось узнать?
– Они почти полностью сняли обвинения с Сойера, – ответил Ангус.
– Дерьмо собачье.
– Этот парень – маститый доктор со связями, хирург. У него богатые и влиятельные пациенты, поэтому он знает многих людей, и, безусловно, те, в свою очередь, знают нужных людей и детективов, которым ничего не стоит сделать так, чтобы он вышел сухим из воды. Но ему это не удастся.
– Они ничего не предпринимают?
– О, они якобы ведут за ним наблюдение, но это сводится к тому, что они наблюдают за домом снаружи: смотрят, выходит ли Сойер из дома, – объяснил Ангус. – Но если все уже сделано, то ему не нужно никуда выходить, не так ли?
– Но ведь Лачлан – ребенок офицера полиции, – возразила Софи.
– Я знаю. Это должно для них что-то значить.
– Это должно значить для них многое, – уверенно сказала Софи.
Костяшки на кулаках Ангуса побелели.
– Знаю, настанет день, когда я уйду с этой работы. Если полицейские не могут защитить друг друга, я не вижу смысла продолжать бороться.
Голос Ангуса дрогнул, а Софи ощутила холод и пустоту в душе.
– Итак, что они собираются делать?
Ангус вытер глаза рукавом.
– Через несколько дней они снимут наблюдение, а затем сократят количество людей, занятых расследованием этого дела. Они скажут, что все направления расследования отработаны и что больше они не могут держать людей здесь, ведь они нужны в другом месте. Вскоре останется только пара следователей, но и те ничего не смогут сделать. – Ангус опустил глаза. – Затем дело получит статус нераскрытого, и его положат в долгий ящик.
