Крис Кузнецки - Крестное знамение
— Ну что ж, пора начинать, — громко произнес Пейн, пытаясь перекричать шум вертолетов. — Только, пожалуйста, не воспринимайте это как выражение моих личных чувств к вам.
Он резко толкнул Бойда на землю, понимая, что за ними наблюдают Манзак и его друзья. Пейн продолжил игру, опустившись на колени рядом с профессором и сделав вид, что проверяет надежность веревок у него на запястьях. Бойд подыгрывал ему, отчаянно извиваясь и издавая яростные повизгивания, словно старшеклассница, участвующая в драке подушками в девичьем общежитии. Пейн дал ему понять, что он несколько переигрывает, слегка ударив по затылку.
— Кончай, Сьюзи, веди себя как настоящий преступник.
В первом вертолете открылся люк и оттуда вылез Манзак. Без улыбки. Без приветственного взмаха рукой. Не подав Пейну никаких знаков одобрения. Другими словами, он демонстрировал то же полнейшее внешнее безразличие, с которым они были знакомы по Памплоне. Наполовину убийца, наполовину робот. Но в целом полнейшее дерьмо. К несчастью, Пейну было неизвестно, собирался ли Манзак выполнять условия их первоначального договора. Конечно, Пейн понимал, что имеет дело не с настоящим Манзаком, но, с другой стороны, у него не было никаких гарантий, что «ненастоящий» Манзак не работает на ЦРУ, — ведь хватило у него влияния вытащить Пейна из тюрьмы. Вполне возможно, ЦРУ дало имя Манзак нескольким оперативным сотрудникам с целью намеренного внесения путаницы.
И замысел сработал, потому что Пейн действительно запутался. Он не знал, заберет ли Манзак Бойда в ЦРУ для допроса или пустит ему пулю в затылок, как только тот отойдет от Пейна. Он — так же как и его друг — не знал, кому и чему верить. Они не знали, совершал ли Бойд те преступления, которые ему приписывали: подделки, контрабандный вывоз ценностей, взрыв автобуса, — или он был жертвой сложного заговора. Проще говоря, Пейн с Джонсом по большому счету ничего не просекали.
Как бы то ни было, Манзак крикнул:
— Отличная работа, Пейн! Вы действительно профессионал с большой буквы.
— Да и вы профессионал в ясновидении, как оказалось. Как вам стало известно, что он в наших руках?
— У нас есть свои способы. И мы редко ошибаемся.
— Рад за вас, — отозвался Пейн, пытаясь придать своей физиономии предельно равнодушное выражение. — Каковы наши ближайшие планы?
Манзак приблизился к нему.
— Мне необходимо побеседовать с вами, перед тем как я приму решение.
— Чего же в таком случае мы ждем? — спросил Пейн. — Какой из этих двух вертолетов мой?
— Вы полетите в первом вместе со мной. — Манзак сделал еще шаг по направлению к Пейну. — Но вначале мне необходимо вас обыскать.
— Простите?
— Послушайте, Джон, я прекрасно понимаю, что вы можете подумать. Тем не менее не могу позволить не агенту взойти на борт вертолета без предварительного обыска. Таково правило нашего управления.
Несколько мгновений Пейн внимательно всматривался в Манзака, чувствуя сильнейшее искушение врезать ему по физиономии, хотя и понимал, что это может повредить исполнению их плана. Поэтому, решив не совершать глупостей, положил руки на затылок и нехотя согласился на обыск.
— Старайтесь не прикасаться к моей заднице, хорошо? Не хочется вызвать ревность у Бакнера… Кстати, где он? Мне очень не хватает вашего амбала и его в высшей степени интеллектуальных бесед.
— Скоро он появится.
— А я уж подумал, он дома и готовит вам обед.
Манзак натужно рассмеялся.
— Знаете, Джон, я нахожу ваш юмор несколько парадоксальным. Ведь не я здесь, а вы проводите время с дружком. А кстати, где ваш возлюбленный Джонс? Полирует ногти?
— Черт возьми! Вот так шутка! Не смешная, но все-таки шутка. Я обязательно перескажу ему. Он мне просто не поверит.
— Но вы не ответили на мой вопрос. Где ваш напарник?
— За углом, в нашем «феррари». Если я дам ему сигнал, он тут же появится вместе с девицей. Вы что-нибудь о ней слышали?
— Да, конечно, мы слышали о Марии и о вашем «феррари». Хотя из соображений безопасности пусть они лучше там пока и остаются.
— Ах вот как? И почему же?
Вместо ответа Манзак извлек из кармана пальто детонатор и нажал кнопку. Мгновение спустя «феррари» взлетел на воздух, языки пламени и обломки поднялись над крышей склада более чем на двадцать футов, увлекая за собой корпус автомобиля. Затем все стало сыпаться обратно, сотрясая землю словно при калифорнийском землетрясении.
В иной ситуации Пейн отпрыгнул бы в сторону и бросился бежать, но не сегодня. Не тогда, когда языки пламени в небесах бледнели по сравнению с огнем, пылавшим у него в глазах.
Он наконец нашел доказательство, которого ему недоставало.
Ни слова не говоря, Пейн сделал шаг по направлению к Манзаку, жалея о том, что не может повернуть голову на триста шестьдесят градусов, как это делала та сучка из «Экзорциста». К несчастью, наступление Пейна было прервано роем пуль, что прожужжали у него над головой. Предупредительные выстрелы Бакнера, вылезавшего из вертолета.
— Не шевелицца! — прохрипел он с сильным европейским акцентом. — Я прослежу.
Манзак широко улыбнулся ему.
— Теперь вы понимаете, почему он молчал в Памплоне. Отто не силен в английском, зато в качестве телохранителя не имеет себе равных.
Его телохранитель? Кто же в таком случае эти ребята? Пейн убедился, что они не сотрудники ЦРУ, в тот самый момент, когда они взорвали «феррари». И поначалу решил, что скорее всего парни входят в состав той итальянской группы, которая организовала два предыдущих инцидента. Теперь, услышав акцент Отто, он понял, что, по-видимому, ошибался. Тот явно не итальянец. Скорее всего немец.
«Черт, — размышлял Пейн, — сколько же стран участвуют в нашей заварушке?»
— Поднийми доктор и подводи его ко мне!
У Пейна возник соблазн тут же прикончить его, но одного взгляда на «Калашников» в руках Отто оказалось достаточно, чтобы он изменил решение. При желании Отто мог разнести Пейна на мелкие кусочки одним прикосновением пальца.
Нет, решил Пейн, наверное, все-таки будет лучше, если он поднимет доктора и будет сохранять молчание.
Во всяком случае, пока.
Еще совсем недавно Джонс смотрел на фотографию Марии и мечтал о романтических перспективах их знакомства. И вот теперь он лежит рядом с ней в полной темноте, не зная, удастся ли кому-нибудь из них остаться в живых.
— Так как мы вместе рискуем жизнью, — заметил Джонс, — нам стоит познакомиться. Меня зовут Дэвид Джонс. Сокращенно Ди-Джей.
Она пожала ему руку.
— Мария Магдалина Пелати. Тяжеловато произносить, правда?
— Пелати? — переспросил он. И несколько мгновений размышлял над странным созвучием, но потом все-таки пришел к выводу, что это просто какое-то совпадение. Тем более что девушка произнесла свое имя с явным английским акцентом. — Итальянское имя?
Мария кивнула.
— Большую часть жизни я провела в Англии, поэтому почти и не считаю себя итальянкой. И англичанкой тоже не считаю. Черт, я сама не знаю, кто я такая.
— Как насчет того, чтобы считать себя экзотической соблазнительницей?
Залившись краской, девушка улыбнулась его словам.
— Принимается.
— Превосходно! Если вы наконец поняли, кто вы такая, давайте перейдем к делу. Видите вон те два вертолета? Один из них я должен уничтожить.
— И каким же образом?
— Извините, вам придется подождать и посмотреть. Хочу сделать вам маленький сюрприз.
Мария разочарованно вздохнула.
— Ладно, но по крайней мере вы предупредите меня, когда…
Именно в это мгновение взорвался их «феррари», осветив небо языками пламени, от которых сердца у них в груди забились как от сильнейшего импульса дефибриллятора. Джонс инстинктивно прикрыл своим телом Марию, сохранив достаточно самообладания, чтобы прошептать:
— По-видимому, как раз сейчас и настал удобный момент.
Выполняя приказ, Пейн подошел к доктору Бойду, поднял его с земли и прошептал на ухо:
— Старайтесь не шевелиться… Начинаются интересные дела.
— Молчать! — крикнул Отто с расстояния в несколько футов. — Никакие разговоры с доктор!
Пейн кивнул и положил руку профессору на поясницу.
— Черт! Я просто хотел убедиться, что с ним все в порядке. Ну проявите хоть немного сострадания.
— Сострадания? — прохрипел Манзак. — Никакого сострадания не было во времена крестовых походов, не будет его и сейчас. Разве вы еще не поняли? Мы ведем священную войну, и только отсутствие всякого сострадания может обеспечить нам победу.
Пейн резким движением поднял рубашку Бойда и вытащил оттуда «беретту», которую заблаговременно там спрятал.
— Разве это не противоречит тем принципам, которые вы якобы защищаете?
— Вам неизвестно, что я пытаюсь защищать! Вы, видимо, считаете, что я сражаюсь за Христа или за какое-то другое человеческое заблуждение. Вы ошибаетесь. В моем мире подобные вещи не имеют никакого значения, ибо я знаю истину. Я знаю, что произошло две тысячи лет назад. И я знаю, кто истинный герой.
