Стивен Кинг - Игра Джералда
Снаружи снова завыл пес, и Джесси вдруг тоже обрела голос. Она завыла вместе с ним каким-то страшным, животным воем, в котором уже не было ничего человеческого.
«Джесси, держись! Не поддавайся! Беги! Беги отсюда!» Гость ухмылялся ей, шевеля бесцветными губами; в уголках губ посверкивали золотые клыки, и они напомнили ей Джералда. Золотые зубы. У него были золотые зубы, а это значит, что он…
«Жив или мертв? Во всяком случае, он реален, но это мы уже установили, так? Единственный вопрос в том, что теперь делать? У тебя есть какие-то мысли, Джесси? Если да, то тебе лучше их сформулировать, потому что времени нет!» Призрак выступил вперед, все еще держа короб открытым, словно давая ей время восхититься его сокровищами. На нем было ожерелье – странное ожерелье. Густой, неприятный трупный запах становился все явственнее. И все яснее чувствовался дух зла, который он нес. Джесси попыталась отступить назад, но не смогла сдвинуть ног. Они словно приросли к полу.
«Он хочет убить тебя, Джесс, – сказала Рут. И Джесси поняла: это правда. – И ты ему позволишь это сделать? – В голосе Рут не было ни гнева, ни удивления – только любопытство. – Ведь все это происходит с тобой, неужели ты просто будешь ждать?» Пес завыл. Рука с длинными, крючковатыми пальцами вновь стала перебирать содержимое короба. Кости глухо стучали. Бриллианты и рубины бросали ночные отсветы.
Не осознавая, что она делает и зачем, Джесси схватила свои два кольца, которые были на среднем пальце левой руки, дрожащими пальцами правой. Сделав это, она почувствовала только глухую отдаленную боль в правом запястье. Джесси носила эти кольца неизменно в течение всех лет своего замужества, и как-то раз, чтобы снять кольцо, ей пришлось намылить палец. Но на этот раз кольца легко соскользнули с него.
Она протянула свою окровавленную правую руку к существу, которое уже приблизилось к книжной полке, висевшей у входа в кабинет. Кольца лежали на ее ладони, образуя мистическую цифру 8, прямо перед повязкой. Существо остановилось. Улыбка на кривых бескровных губах угасла, уступив место какой-то другой гримасе, которая могла выражать как гнев, так и одобрение.
– Вот, – сказала Джесси хриплым, чужим голосом. – Вот, возьми их. Возьми и оставь меня в покое.
И прежде чем существо успело пошевелиться, она швырнула кольца в открытый короб. Кольца попали в раскрытую пасть короба, и она отчетливо услышала чей-то серебристый смех, когда перстень помолвки и обручальное кольцо ударились о какое-то ожерелье и запрыгали по костям. Губы призрака выпятились, и снова раздался мягкий монотонный свист. Он сделал еще шаг вперед, и Джесси испустила вопль ужаса.
– Нет! – крикнула она, повернулась и бросилась бежать по коридору в холл. Ветер метался за окнами, и дверь хлопала, и ставня скрипела, и выл пес, и ночной гость шагал за ее спиной. Она продолжала слышать этот ужасный свистящий звук: в любой миг призрак мог дотянуться и схватить ее за плечо этими мертвенно-белыми кривыми пальцами на конце невероятно длинных рук, и она уже чувствовала эти шевелящиеся белые щупальца на своем горле…
Джесси успела добежать до задней двери и толкнуть ее: забыв о лестнице, она подвернула правую ногу и теперь падала, успев сообразить, что должна повернуться так, чтобы упасть на левый бок. Она упала на левый бок, как и рассчитывала, но тем не менее ударилась так сильно, что искры посыпались из глаз. Перевернувшись на спину, она подняла голову и посмотрела на дверь, ожидая увидеть узкое белое лицо незваного пришельца. Но его не было видно. И свист не был слышен. Однако это ее не успокоило, потому что пришелец мог появиться в любую секунду, схватить ее и перерезать глотку.
Джесси встала, попробовала идти, но ее ноги, ослабевшие от страха и потери крови, подогнулись, и она упала на штакетник, за которым стояли мусорные ведра. Облака, филигранно отделанные лунным светом, неслись по небу с востока на запад. Старая ель то исчезала во мгле, то вспыхивала серебром. Пес снова завыл, на этот раз совсем неподалеку, и это придало ей силы. Она оперлась о штакетник левой рукой и с трудом поднялась на ноги. Некоторое время, пока мир вокруг не перестал кружиться, Джесси не выпускала опору из рук. Потом она пошла прямо к машине, вытянув в стороны обе руки для равновесия.
Обернувшись назад, она была поражена. Ночью в лесу под луной дом был похож на косматую голову великана. Действительно, дверь – это рот, окна – глаза, а лес за домом напоминает волосы…
Пришла и другая мысль, которая вызвала у нее смех. И даже мозги есть в голове. Мозги – это, конечно, Джералд. Мертвые и гниющие мозги.
Она снова рассмеялась, на этот раз громче, и подошла к машине. Пес ответил, теперь где-то рядом. Страха больше не было. Она вдруг подумала: наверное, его блохи кусают, вот он и скулит.
Ноги ее не держали, и она вынуждена была ухватиться за дверную ручку, чтобы не свалиться на асфальт. Ее разбирал смех. Джесси не понимала, чему она смеется.
– Наверное, мне надо будет сделать переливание крови. Джералд мертв, а вот кровь пса будет в самый раз, – сказала она, и это вызвало у нее приступ смеха. Все еще смеясь, она засунула руку в правый карман. Ища ключ, она вновь почувствовала ужасный запах: существо с коробом стояло прямо за ее спиной.
Смех замер на ее губах. На миг ей показалось, что она видит эти узкие щеки и черные провалы хищных глаз. Но на ступеньках никого не было, и лишь открытая дверь чернела прямоугольником в стене дома, освещенного луной.
«Поспеши, – сказала Хорошая Жена Бюлингейм. – Садись-ка в машину, пока не поздно, а?» – Уползу, как амеба, и разделюсь на части, – согласилась Джесси и засмеялась еще громче, доставая ключ из кармана. Он чуть не упал из ее дрожащих пальцев, но ей удалось его подхватить. – Сексуальная штучка, – сказала она, с истерическим смехом глядя на ключ.
В окне дома появилось узкое белое лицо пришельца – и снова исчезло. Теперь только ветер хлопал дверью – только ветер, и больше ничего.
Джесси открыла дверцу, села за руль «мерседеса» и попыталась втащить свои непослушные ноги. Она захлопнула дверцу, и когда закрыла контрольный замок (он запирал все двери машины плюс багажник; разумеется, тут проявилась несравненная немецкая надежность), неизъяснимое чувство облегчения охватило ее. Она испытывала опущение сладостного душевного комфорта, с которым ничто в мире не могло сравниться – разумеется, кроме первого глотка воды из той лужицы в ванной.
«Как я была близка к безумию и смерти, как близка…» Ладно, все теперь позади. Джесси вставила ключ в гнездо зажигания и повернула его. Никакой реакции.
Однако она не испытала паники. Волна комфорта и покоя несла ее. Думай, Джесс. Она подумала, и быстро пришел ответ: «мерседес» с годами износился (Джесси была уверена, что такие машины никогда не становятся старыми), и в последнее время машина иногда барахлила. Несмотря на немецкую надежность. Так, иногда выбрасывал фокусы стартер: при этом водителю следовало ударить разок-другой по рычагу коробки передач между сиденьями, и ударить сильно. Но поворачивать ключ и ударять по рычагу – эти операции требовали обеих рук, а правая рука и без того ужасно болела. Мысль о том, что надо по чему-то ударить этой рукой, заставила ее содрогнуться, и не только из-за возможного приступа боли: она была уверена, что от этого снова откроется рана на запястье.
– О Господи, помоги мне… – прошептала Джесси и снова повернула ключ. Ничего. Не было даже щелчка. И тогда новая идея появилась в ее голове: ее неудачные попытки завести машину не имели ничего общего с коробкой передач или стартером: это была работа ночного визитера. Это он перерезал телефонные провода. А потом поднял капот машины, сорвал распределительный клапан и выбросил его.
Дверь хлопнула. Джесси вздрогнула и нервно посмотрела в том направлении. Белое длинное ухмыляющееся лицо выступило из темноты дверного проема. Еще несколько секунд, и он подойдет, схватит камень и разобьет ветровое стекло, а потом…
Джесси перегнулась, достала левой рукой рычаг над коробкой передач, ударила по нему изо всех сил, потом дотянулась правой рукой до ключа и снова повернула его.
И опять тишина. Раздался только тихий, ехидный смех мертвеца. Хотя, возможно, это ей показалось.
– Пожалуйста, Господи, помоги завести эту колымагу! – простонала она. Рычаг коробки передач чуть дрожал под ее ладонью, и когда на этот раз она повернула ключ, двигатель ожил. – Heil, mein Fuhrer!
Она даже всхлипнула от облегчения и зажгла огни. Пара оранжево-желтых сверкающих глаз уставилась на нее с дороги. Она закричала, чувствуя, как сердце разрывается, стучит прямо в горле, душит ее… Наконец она поняла – это был тот самый пес, который оказался, если так можно выразиться, последним клиентом Джералда.
Бывший Принц замер, ослепленный яркими огнями. Если бы Джесси сразу перевела сцепление, машина рванула бы и задавила его. Эта мысль даже оформилась в ее голове как желание, но лишь на миг. Ненависть и страх перед псом ушли: она увидела, как он худ и жалок, как там и сям свисают с него клочья шерсти, слишком жидкой, чтобы защитить его от холода грядущей зимой. Он присел на задние лапы и прижал уши от страха.
