Александр Мазин - Паника
«Может, и обойдется!» — подбодрил он себя, открывая ключом дверь собственного кабинета.
Куто Туруме не был трусом.
Войдя, чиновник задержался, чтобы ополоснуть лицо.
И потому не сразу заметил расположившихся на балконе двоих мужчин.
Вытерев лицо бумажным полотенцем, Туруме бросил мокрый комок в корзину, повернулся и увидел мужчину, шагнувшего в комнату. Указательным пальцем мужчина поманил к себе чиновника.
Лучше бы он направил на Куто Туруме пистолет!
Тогда бы оставалась надежда: бросься Туруме бежать — и его убьют. Просто убьют. Прямо здесь и сейчас. Но человек не собирался стрелять. И не держал в руках оружия, хотя, конечно, был вооружен. Человек просто поманил пальцем, и Туруме пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть.
— Кое-кто хочет поговорить с тобой, сын мой! — негромко произнес человек, чье имя было так же хорошо известно, как и имя Господина Президента.
— Будь умницей, Куто, и с тобой обойдутся как подобает! Но если будешь вести себя плохо, сам дух Кпанде удивится тому, что я с тобой сделаю!
Возникший откуда-то сбоку громила ухватил Туруме за руку повыше локтя и поволок из кабинета. С такой легкостью, словно и не весил Куто Туруме больше двухсот фунтов.
На сей раз лифтер не стал улыбаться бывшему чиновнику земельного департамента.
Куто Тенту Туруме понимал, чем рискует, выполняя приказ Вулбари. Но вызвать немилость Шейха было еще страшнее, чем попасть в лапы псов Генерала. Конечно, Туруме мог бы удрать, но тогда платить придется семье!
Стиснув зубы, достопочтенный чиновник Туруме перешагнул порог, вернее, прошел через вращающиеся
— Подключи звук! — приказал Веерховен, и из динамиков вырвался царивший наверху шум. Вопли, стоны, бормотание десятков голосов. Дезорганизованная толпа металась по территории, словно орда помешанных. И на весь этот бедлам звуков накладывался сверху какой-то гул, низкий, однотонный, раздражающий уши.
— Фильтр! — велел лейтенант, и компьютер вычленит помеху. Гул исчез. Но всеобщее помешательство осталось.
МТанна вскочил.
— Сидеть) — рявкнул Веерховен, и оператор упал в кресло.
Что бы там ни происходило, стены Центра защищают их от этого сумасшествия.
Мельком увидел Рихард в толпе лицо полковника.
Единственное белое лицо. Такое же исступленное.
Веерховен догадывался о том, что могло довести до подобного состояния его командира. Лейтенанту стало совсем скверно. Но он взял себя в руки и переключился на телекамеру, расположенную так, чтобы можно было видеть пространство перед воротами. Еще минута зрелища превратившейся в сумасшедший дом базы — и никакие психотропы не обеспечат Рихарду хладнокровия.
— Будем ждать! — сказал он. Не столько МТанне, сколько себе самому.
Будь воздухозаборники Центра оборудованы специальными химическими фильтрами, Веерховен мог бы предположить, что применен какой-то газ. Но воздух внизу ничем, кроме влажности, температуры и количества пыли, не отличался от того, что наверху. Да он и не думал всерьез о каком-то газе. Слишком хорошо помнил лейтенант «ОСТАНОВИСЬ!», пригвоздившее его к месту.
Рихард повернул кресло: посмотреть, чем занят его оператор. МТанна по-прежнему потел от страха. Но старательно таращился в экраны мониторов. Выполнял обязанности. Веерховен подумал о таблетках, лежащих в ящике стола. Но кто, черт возьми, знает, как они подействуют на чернокожего?
Когда лейтенант повернулся к экрану, то обнаружил нечто новое.
На расчищенной полосе, перед воротами, стоял человек.
Веерховен дал среднее увеличение. Ну и ну! Совершенно голый, мужчина (уж это вне всякого сомнения!), белый (хотя с довольно странным загаром), прекрасного сложения, красивый, как Антиной.
Пару секунд человек разглядывал стены базы, а потом двинулся к воротам. Походка у него была странная: на почти прямых ногах, вприпрыжку, словно бы он отталкивался от земли одними пальцами ног. В правой руке у человека была короткая бамбуковая палка. В левой — ничего.
Голый человек прошел половину расстояния до ворот не спешил.
«Пулеметы? — подумал Рихард. — Почему они не стреляют?»
И вспомнил, что сам заблокировал их. Стоит ему сейчас пару раз нажать клавишу «мышки»…
Человек остановился около трупа одного из солдат, оглядел его с интересом (Веерховен хорошо видел выражение лица пришельца), потом перевел взгляд на распахнутые ворота, набрал в грудь воздух и издал долгий крик.
Веерховен ничего не услышал, хотя микрофоны были подключены. Зато его снова пробрала дрожь. А зубы МТанны громко застучали. Веерховен почувствовал нечто вроде щекотки под кожей.
Человек продолжал кричать. Рихард перенес изображение на второй экран, а на первый вывел общий вид базы.
Толпы на плацу больше не было. Не было людей и между казармами. Все они сбились в плотную массу у восточной стены. Противоположной к воротам.
Веерховен вздохнул… Вернул первое изображение на большой экран и обозначил контуром голову и грудь пришельца. Ему не хотелось убивать этого человека! Но что поделаешь!
Активировав огневые точки слева и справа от ворот он выдал: «Исполнять!»
Человек исчез за миг до того, как динамики донесли захлебывающийся треск выстрелов. Исчез и появился шагов на десять левее. А пулеметы замолчали.
«Неисправность! — сообщил компьютер. — Сделано четырнадцать выстрелов!»
Веерховен мотнул головой, словно отгоняя наваждение. Впрочем, он не слишком удивился, если честно. Ну неисправность. Ну вышли из строя сразу два пулемета — вероятность чего равна попаданию метеорита в крышу бундесвера. Ну пропал человек и появился в другом месте!
Рихард укусил себя за указательный палец, поскреб короткий светлый «ежик* на затылке… Ап!
Ну конечно! «Память!»
Найдя в записи то самое место, Рихард вывел максимальное замедление и запустил эпизод.
Прошла команда на начало огня. Через пять сотых секунды после этого (значит, уже после первого выстрела) человек пригнулся (очень быстро, хотя запись шла при восьмидесятикратном замедлении), отпрыгнул в сторону (компьютер выдал: «Потеря цели». Веерховен не мог прочесть сообщения в первый раз потому что оно находилось на экране двенадцать сотых секунды) и поднес к губам свою бамбуковую палку. На экране возникла помеха (0,2 сек.) и практически сразу же после восстановления изображения — сообщение о неисправности.
Бамбуковая трубка была по-прежнему у рта человека, и он медленно, очень медленно отрывал ее от губ.
Веерховен снял замедление — и человек с обычной скоростью опустил вниз руку. Лицо у пришельца было сосредоточенное, даже нахмуренное.
Голый человек вошел в ворота. Веерховен смотрел, как он идет своей подпрыгивающей походкой по пустому плацу, перешагивает через брошенное оружие, огибает хозблок и склад боеприпасов, проходит мимо входа в казарму (там, где должен стоять часовой, валяется перевернутая каска с оторванным ремешком), сворачивает направо и направляется прямо ко входу в резиденцию Вулбари. Ее тоже никто не охраняет (Веерховен знает, где те, кто должен охранять Хозяина), пришелец беспрепятственно поднимается по ступенькам и входит внутрь.
Рихард поспешно переключился на другой канал и увидел, как золотокожий юноша пересекает гостиную (полный разгром!), минует еще две комнаты и исчезает из контролируемой зоны.
Лейтенант откинулся на спинку кресла и расслабился. Вернее, постарался расслабиться. Он определенно знал: голый человек возьмет то, что ему нужно (кто сможет помешать?), и уйдет. И никого не станет убивать. Но все равно это было страшно!
— Я знаю тебя! — прошептала Флоренс. — Ты — Сэллери Дейн!
Искрящиеся глаза сына Древней оглядели девушку. Первую девушку из Детей Дыма, которую он видел воочию, а не глазами памяти. Внешне она многим уступала Древним. И Время уже коснулось ее лица и фигуры, хотя девушка была совсем молода… Но было в ней и то, чего Тот-Кто-Пришел не встреч») у Древних. Например, там, где у коэоногих жила память о десятках, сотнях ушедших в мир Темной Луны, у человеческого существа хранилось нечто собственное, личное, принадлежащее только ей. Индивидуальность? Душа? Нет, эти слова не были точными. И что самое странное, даже он не мог определить точного смысла.
Взгляд Того-Кто-Пришел опустился ниже. АНК искал нечто, компенсирующее в этом существе ту безупречную красоту Древних, которая ушла. АНК оценил гибкость талии, линии бедер, полускрытые (не от него, конечно!) мешковатыми, безобразной расцветки шортами (АНК взглянул на девушку глазами Сэллери Дейна, но нашел это скучным), гладкие колени, такие же гладкие, цвета темного меда, голени, лодыжки, перехваченные ремнями сандалий, ступни, заканчивающиеся пятью короткими пальчиками. Вид этих пальчиков вызвал у сына Древней нечто схожее с тем, что испытывает мужчина, глядя на ручку младенца. И Тот-Кто-Пришел вдруг осознал, почему Древние были Древними. Стоящая перед ним была существом неизмеримо более юным, чем его подруги.
