Шэрон Болтон - Кровавая жатва
— Да, я что-то такое слышал, — согласился Гарри, — хотя сам с такими ситуациями никогда не сталкивался.
Не было даже намека на то, что дождь ослабевает.
— К счастью, такое происходит очень редко, — сказал Синклер. — И здесь никогда раньше подобного определенно не случалось.
— С одной стороны, если останки эти, скажем так, свежие, мы должны подтвердить их идентификацию, — добавил Раштон. — То есть убедиться, что данное тело действительно принадлежит человеку, имя которого указано на могильной плите. Вы слушаете меня, ваше преподобие?
— Да, конечно, — откликнулся Гарри.
— Когда опознание проведено, мы вручаем останки вам и семье покойного и поручаем организовать перезахоронение.
— Еще одни похороны… — сказал Синклер, проведя ладонью по лицу. — Для Дженни это будет уже слишком. Как можно матери дважды хоронить своего ребенка?
10
— Мы не должны исключать возможность незаконного вторжения, — сказал Гарри. — Том может говорить правду.
Гарет обеими ладонями сжимал чашку с кофе. Его руки выглядели неестественно белыми, кончики пальцев посинели. Гарри чувствовал, что продрог. Он слышал, что в доме включена система центрального отопления, но события этой ночи, похоже, принесли сюда свой холод.
— Никаких следов, — ответил Гарет, качая головой. — Передняя дверь была заперта, ни одно из окон не открыто и не сломано. Задняя дверь была открыта, но мы держим ключ в замке и внизу там есть щеколда. Том мог сам открыть ее.
— А где он взял сумку?
— Она стояла у входной двери. Я приготовил ее на утро, чтобы взять с собой.
Гарри немного подумал, а потом повернулся и пошел по коридору в сторону передней двери. Под окном лежали спортивные тапочки, шорты, носки — спортивный набор Гарета был вывален на пол. По шагам за спиной он понял, что Гарет следует за ним. Через цветное стекло передней двери он видел на улице две белые фигуры, в оранжевом свете уличного фонаря напоминавшие привидения. Они направились через дорогу, неся что-то похожее на носилки. Потом Гарри заметил следы какого-то серого порошка на ручке входной двери.
— Что это? — спросил он.
— Полиция снимала отпечатки пальцев, — ответил Гарет. — Они обработали так весь первый этаж и комнату Милли. Думаю, они просто страхуются. Они ничего не обнаружили.
— А что насчет Джо? — спросил Гарри. — Что произошло здесь по его словам?
— Джо услышал крики Тома и проснулся, — сказал Гарет. — Он услышал внизу какой-то грохот, натянул все нужное для дождя — проявив удивительное для шестилетнего мальчика хладнокровие! — и вышел на улицу. Там он увидел Тома, лежащего в грязи, и помог ему принести сумку с Милли обратно в дом. Ночью я встал в туалет, понял, что задняя дверь открыта, и спустился вниз. Еще никогда в жизни я не был так напуган, как когда увидел всех троих, промокших до нитки и с головы до ног перемазанных в грязи. Том принялся кричать об этой своей маленькой девочке, Элис была готова отправить их в отделение скорой помощи, а я выглянул наружу и понял, что лучше вызову по телефону полицию. Кстати, что они там нашли?
— Пока толком неясно, — соврал Гарри. Его попросили не рассказывать подробно обо всем, что было обнаружено в саду. — Мне очень жаль насчет этой стены. Если бы я знал, что…
Гарет стоял, уставившись на три крючка, прибитых в ряд рядом с входной дверью.
— Забавно… — медленно произнес он.
— Что там? — спросила Элис, спускавшаяся по лестнице. Гарри повернулся к ней и хотел улыбнуться, но так и не смог этого сделать. Глядя в такое лицо, нельзя было улыбаться. Гарет протянул руку и снял что-то с центрального крючка.
— Мои ключи, — сказал он. — Помните, мы их еще перед этим искали? — Он повернулся к жене. — Это ты их нашла? — спросил он.
Элис отрицательно покачала головой.
— Может, они все время здесь висели, — ответила она.
— Нет, не висели. Я проверял, после того как дети пошли спать. Мне еще пришлось раскопать запасной комплект, чтобы взять его утром. Как они могли тут снова оказаться?
Элис переводила глаза с Гарри на мужа и обратно.
— Том мог… — начала она.
— Ну зачем Тому прятать ключи отца? — сказал Гарри, стараясь подавить нетерпение: они ведь не знали всего того, что знал он. — Если бы он ночью хотел открыть переднюю дверь, тут были другие комплекты, которые он мог взять, разве не так?
Элис кивнула.
— Мои были на месте, — сказала она, глядя на крючки. — Они и сейчас здесь. К тому же он не открывал переднюю дверь. Когда мы спустились, она была заперта.
— Чуть раньше этим вечером ему показалось, что кто-то вошел в дом, — сказал Гарри. — Он был наверху вместе с Эви и вдруг в панике бегом спустился вниз. Помните? Он еще заставил нас проверить весь первый этаж.
— Ну да, — сказал Гарет. — Мы и проверили. И никого в доме не было.
— Не было, — подтвердил Гарри. — Проблема только в том, что, может, и ключей тоже не было.
11
— Три человеческих скелета, — сказал патологоанатом, — почти наверняка останки трех очень маленьких детей, но к этому я еще вернусь.
Гарри было жарко. Комната оказалась меньше, чем он ожидал. Когда Раштон пригласил его присутствовать на оглашении заключения патологоанатома, — формально эти останки все еще оставались на его ответственности, — он надеялся, что ему удастся спрятаться в самый дальний угол. Но ничего не вышло. Никто не смог сесть подальше от места главного действия, здесь просто не было для этого места. По всему периметру комнаты шла стойка из нержавеющей стали. Пол был выложен толстой плиткой и, как в раздевалках современных бассейнов, имел уклон в сторону центрального слива, позволявший легко мыть его. Над стойкой по стенам висели шкафы со стеклянными дверцами. Трое носилок на колесиках стояло в центре комнаты, которая явно не была рассчитана на такое количество объектов экспертизы. Для патологоанатома, его двух ассистентов, команды из трех офицеров полиции и его самого оставалось очень мало места. Уже дважды Гарри пришлось попятиться, чтобы кого-то пропустить. Он посмотрел на часы. Они находились в лаборатории меньше пяти минут.
— Начнем с того, который лежит здесь, — сказал патологоанатом, подходя к первым носилкам. Гарри познакомился с ним всего пятнадцать минут назад и просто не успел запомнить его имени. — В данный момент я буду называть его «Святой Барнабас, номер один», — продолжал доктор. — Он пролежал в земле дольше всех. Мы наблюдаем здесь практически полное скелетирование, с небольшими остатками мышц и связок, удерживающих вместе кости грудной клетки и области брюшной полости. — Он начал обходить носилки, направляясь в сторону черепа. — Правая рука, видимо, отломилась у плеча, когда могила была потревожена, — сказал он, — а часть локтевой кости левой руки пока не восстановлена. Также здесь отсутствует несколько пястных костей левой кисти. Их добавят сегодня днем. Мозг и внутренние органы, разумеется, давно разложились. — Он наконец добрался до изголовья носилок. — Мы также обнаружили следы ткани на верхней части тела и две маленькие пуговицы, провалившиеся в грудную клетку.
— Люси Пикап была похоронена десять лет назад, — вмешался Раштон. — Так что это вполне согласуется с…
Патологоанатом поднял руку.
— Скорость скелетирования трупа меняется в очень широких пределах, — сказал он. — Она зависит от грунта, успешности проведенного бальзамирования, если такое имело место, глубины погребения и так далее. Почва в том месте, где их нашли, щелочная, что, как правило, замедляет скорость разложения тканей. С другой стороны, это очень маленький ребенок. Соответственно, очень маленькая масса тела. Учитывая и то и другое, я бы сказал, что тело было погребено от пяти до пятнадцати лет тому назад.
— Нам может понадобиться несколько больше, чем все эти сведения, Раймонд, — сказал Раштон, который стоял в ногах носилок, прямо напротив патологоанатома.
Раймонд, вот как его зовут. Раймонд Кларк, один из доверенных патологоанатомов в полицейском списке.
— Сколько ей, по-вашему, лет? — продолжал Раштон.
— Я еще только начал, — ответил Кларк. — И мы еще не знаем, принадлежит ли скелет номера один женщине. Что же касается возраста, то тут особых проблем быть не должно. Судя по скелету мы примерно оценили рост ребенка в восемьдесят семь сантиметров, что дает нам возрастные рамки от пятнадцати до тридцати шести месяцев. Потом можно будет уточнить по оссификации.
— По степени огрубления костей? — спросил Раштон.
Кларк кивнул.
— Оссификация происходит в восьмистах точках нашего тела и может дать очень полезные подсказки относительно возраста, — сказал он. — Младенец, например, рождается, уже имея пястные кости рук. Затем формируется череп. В черепе новорожденного есть пять основных костей, которые постепенно огрубевают вдоль мест соединения, называемых швами. У новорожденного ребенка также имеется несколько родничков, неокостеневших участков свода черепа. У нашего юного друга они уже закрыты, а это предполагает, что ему было минимум двадцать четыре месяца.
