Шэрон Болтон - Кровавая жатва

Ну почему всегда появляется какое-нибудь «но»?

Он отвел ее руку назад и поднес к своим губам.

— Мы еще не ели пиццу и не ходили в кино, — прошептал он.

Она едва смогла расслышать его сквозь шум дождя.

«А еще ты священник…» — подумала она.

— И я не хочу торопить события.

Он отпустил ее руку и приподнял ее подбородок, так что теперь Эви смотрела ему прямо в глаза.

— Это довольно мило, — сказала она. — И очень по-женски.

После этого вернулся прежний Гарри — улыбающийся, обнимающий ее и крепко прижимающий к себе.

— Во мне нет ни капли женского, — прошептал он ей в ухо, — что я только что наглядно продемонстрировал. А теперь, нахалка, давай домой, пока я не передумал.

Когда зазвонил телефон, первой мыслью Гарри было, что он только что заснул и что это должна быть Эви, которая попросит его прийти. Он повернулся на кровати, не в состоянии сообразить, с какой стороны стоит телефон. Знаешь что, скажет он, ну его к черту! К черту пиццу, к черту кино, к черту все остальное, я уже еду!

Нет, не с этой стороны, здесь стоят часы. Показывают 3.01. Он еще раз повернулся и протянул руку за телефоном. Он может одеться за две минуты, добраться до ее дома — еще десять. Так что к 3.15 он может уже…

— Алло, — сказал он, прижимая трубку к уху.

— Викарий? Преподобный Лейкок? — Это был голос мужчины. Пожилого мужчины.

— Да, у телефона, — сказал он.

В животе от разочарования стало холодно. В конце концов придется-таки выходить, но совсем не к теплой женской постели. Кто-то умирает. Смерть и секс — две единственные причины, чтобы звонить кому-то посреди ночи.

— Это Реншоу. Реншоу старший. Меня просил позвонить вам сын.

Тобиас Реншоу, отец церковного старосты, звонит ему в такое время?

— Мой сын извиняется, что не позвонил вам сам и что пришлось разбудить вас, но, боюсь, в церкви Святого Барнабаса необходимо ваше присутствие, причем прямо сейчас. В переулке ждет полицейская машина. Когда приедете на место, вам нужно будет найти старшего суперинтенданта полиции Раштона.

8

Симба, синий плюшевый медвежонок Милли, лежал возле нижней ступеньки лестницы. Когда Том видел его в последний раз, примерно пять часов назад, он был в руках его младшей сестры. Следовательно, либо эта синяя мягкая игрушка внезапно пристрастилась к прогулкам среди ночи, либо здесь было что-то не так. Том побежал по площадке второго этажа к комнате Милли. Детская кроватка оказалась пустой.

Он снова ринулся вниз, захлопнув за собой двери. Он быстро взглянул в сторону комнаты родителей. На раздумья не было времени. Том мог только закричать, когда бегом бросился вниз по лестнице, а потом в кухню. Он слышал, как хлопнула задняя дверь. Тот, кто забрал Милли, только что покинул их дом.

Обегая вокруг кухонного стола, он почувствовал, как пахнуло холодным воздухом. Задняя дверь снова распахнулась, деревянные половицы возле вешалки были мокрыми. На улице по-прежнему шел сильный дождь, и даже здесь, в дверях, когда он вглядывался в кучи земли и строительного мусора на заднем дворе, пронизывающий ветер доставал его, осыпая тучами холодных, как лед, дождевых капель, мгновенно намочивших пижаму.

Его глаза еще не привыкли к темноте. Прищурившись, он смог различить только очертания стены церковного двора и лавровые деревья позади нее. Вдруг со стороны тиса и могилы Люси Пикап он услышал какой-то звук.

Там кто-то был. Тот, кто забрал Милли.

— Папа! — завопил он.

Ему никто не ответил. Выбора не оставалось. Он должен идти туда.

Немилосердный дождь, ливший последние несколько часов, вместе со всем тем, что успело выпасть за предыдущие дни, превратил их сад в сплошное болото. Жирная черная грязь облепила ноги Тома, как только он ступил из-под навеса на землю. Через несколько шагов видно стало получше. Темная фигура пыталась вскарабкаться на стену. В одной руке у нее было что-то тяжелое, что-то, напоминавшее большую черную сумку для инструментов.

— Папа! — снова изо всех сил закричал он, не сводя глаз с фигуры на стене. — Папа!

Отцу никак не успеть! Том рванулся вперед, провалившись в грязь почти по колено, и поспел как раз вовремя, чтобы ухватить беглеца за ногу. Девочка — а кто же это мог быть еще? — попыталась отбиться, с трудом удерживаясь на стене. Она перехватила руками и нанесла еще один удар ногой, который застал Тома врасплох. Ее ботинок попал ему в лицо, и он отпустил ее. Она как будто подскочила и вот уже лежит на стене, отчаянно дрыгая ногами. Наконец ей удалось подняться, но черная сумка, которую она несла с собой, осталась внизу.

Она посмотрела на нее, потом на Тома, а после, резко дернув головой, опустила глаза на стену, на которой стояла. Она покачнулась, едва не упав, и спрыгнула на другую сторону.

Стена начала двигаться. Это было невозможно, но все же это было именно так! Изгиб каменной кладки, образовавшийся за долгие годы сдерживания тонн земли, казалось, начал вздуваться. Том завороженно смотрел, как сначала один камень, потом другой, потом еще несколько отделились от верхнего края и упали в сад. Через образовавшийся проем со стороны церковного двора потекла грязь. Ему показалось, что один из могильных камней придвинулся ближе. Тому очень хотелось убежать, но он словно врос в землю.

Выпуклость на стене вздувалась все больше, словно живот беременной женщины, готовой разродиться чем-то ужасным. Темная фигура по другую сторону стены отступила на несколько шагов назад, потому что грунт под ее ногами начал сползать.

А потом стена просто развалилась, словно выстроенный детьми песочный замок. Камни разлетелись в стороны, и в пролом мощным потоком хлынула черная жижа. Ближайшее к стене надгробие — с могилы Люси Пикап — подползало все ближе и ближе, а потом, расколовшись надвое, упало в метре от ног Тома. Грунт двигался вниз по склону, который раньше сдерживала стена, и Том едва не задохнулся от удушливого запаха гниения и канализационных стоков.

Девочка продолжала отступать. Том сделал шаг вперед, когда рядом, едва не задев его, упало что-то тяжелое. Он покачнулся и потерял равновесие. Уже упав в грязь, он рассмотрел край гроба. Потом деревянные доски рассыпались, обнажив содержимое.

Маленькими белыми зубами Тому улыбался череп. С него, словно старая желтая кожа, еще свисали останки плоти. Том принялся лихорадочно отползать от мертвеца, чувствуя, как внутри нарастает страшный вопль, и зная, что если он выпустит его наружу, то может никогда больше не остановиться.

На него выплеснулась новая волна жижи, в которой плавали какие-то бледные предметы, — он знал, что это могут быть только кости. Том был уже готов отчаянно закричать, когда в лицо ему ударил луч света и чья-то рука схватила его за плечо. Он резко обернулся. Рядом с ним присела маленькая фигурка в желтом плаще с низко надвинутым на голову капюшоном и с фонариком в руках. Это был Джо.

Том вскочил на ноги. Все у него внутри кричало, что нужно быстрее вернуться в дом, разбудить родителей, вызвать полицию. Но когда он направился в сторону входа, брат оттолкнул его.

— Нет, постой! — крикнул Джо, перекрикивая вой ветра. — Мы должны найти ее!

— Слишком поздно! — крикнул в ответ Том. Темной фигуры в церковном дворе уже не было видно. — Она убежала. Мы должны позвать маму и папу.

Джо посветил фонариком вокруг. Том хотел сказать ему, чтобы он этого не делал. Когда видишь все это, становится только хуже. В нескольких метрах от них лежал череп, теперь уже отделившийся от остального скелета. Маленькая статуя Люси упала вместе с остальной частью могилы. Вокруг валялись обломки гроба. Том увидел что-то, показавшееся ему кистью человеческой руки, пальцы были сжаты в кулак.

Джо, похоже, что-то искал. Наконец луч выхватил из темноты черную сумку, с которой пыталось скрыться это существо. Ее уже наполовину засыпало грязью и камнями. С криком Джо ринулся к ней и принялся тянуть за ручки. Том, борясь с отчаянным желанием немедленно убежать, почувствовал, что это может быть важно, и бросился ему на помощь.

Сумка с чмокающим звуком вырвалась из грязи, и мальчики едва не упали, по-прежнему продолжая держаться за ручки. Джо опустился на колени и принялся лихорадочно расстегивать змейку. Наконец он сумел открыть ее, и в бледном свете фонарика Том увидел на его лице улыбку. Он упал на колени рядом с братом и заглянул внутрь. В сумке лежала Милли. Пока мальчики смотрели на нее, глаза ее открылись. На ее маленькое личико начали падать капли дождя, и она часто заморгала, удивленно глядя на братьев.

9

Что-то громко стучало у Гарри в груди. Причем это было не сердце, оно у него никогда так не грохотало. Следует ли ему вмешиваться, должен ли он рассказать им, что может опознать одного из этих мертвых детей?