Николай Станишевский - Цветы к сентябрю
— Берите! — взорвался Николас. — Берите, анализируйте, словом, делайте хоть что-нибудь! Хватит лопать коньяк и дрыхнуть по ночам!
Детектив опасливо покосился, но ничего не сказал.
— Вы думаете, это написала Она? — хмуро спросил он, выждав несколько секунд.
— Она, — Николас угрюмо кивнул. — Поверьте, я знаю Её почерк.
— Надо будет провести экспертизу, — сыщик вытащил из кармана маленький полиэтиленовый пакетик и пинцет. — На сравнительный анализ почерка. Где вы говорите, находится ваша жена?
— В клинике святого Патрика, — Николас все ещё разглядывал сделанную помадой надпись. — Это — Её любимый тон. Я лично несколько раз покупал подобный.
— Это ещё ни о чем не говорит, — фыркнул детектив. — Сдаётся мне, мистер Николас, вас всё-таки кто-то разыгрывает. Я знаю эту клинику. Оттуда так просто не сбежишь — там охрана почище, чем в тюрьме. Год назад они вообще поставили систему наружного и внутреннего наблюдения…
Николас злорадно ухмыльнулся.
— Ещё бы они не поставили. А насчёт розыгрыша… скажите, что это за игра такая, когда человека хотят довести до сумасшествия?
— У вас приличное состояние?
— Ну… — Николас замялся, — среднее…
— Так, может, дело в деньгах?
— Может быть, — уклончиво ответил Николас. — Хотя, мне кажется, что у человека, который это делает, несколько иные причины.
— И какие именно?
— Понимаете, год назад я поступил довольно жестоко… Я уже об этом рассказывал… Так вот… Сейчас кто-то хочет также жестоко поступить со мной.
— Значит, всё-таки месть?
— Да, если можно так выразиться…
— Вы кого-нибудь подозреваете?
Николас развёл руками.
— Кого я могу подозревать? Я вижу, КТО это делает. Её почерк, Её запах, Её фигура, в конце концов…
— В клинику звонили?
— Я ещё вчера вам об этом говорил.
— Извините…
Сыщик засопел и принялся соскребать помаду в пакетик.
— У меня есть хороший товарищ, — как бы, между прочим, пробормотал он. — Полицейский. Я сейчас сфотографирую эту надпись, а потом поговорю с ним, пусть проведёт своё собственное расследование.
Он вытащил небольшой фотоаппарат.
— А вы сегодня с похмелья чувствуете себя гораздо лучше, — иронично заметил Николас. — Я имею в виду, соображаете быстрее.
— Спасибо, — детектив густо покраснел. — Честно говоря, я поначалу вам не поверил. Навёл справки — вы уже год ведёте замкнутый образ жизни. Мало ли что начинает мерещиться человеку, когда он постоянно один? Но сейчас перед моими глазами — вещественное доказательство. Так что, не сердитесь…
— Не берите в голову, — Николас улыбнулся. — Сами понимаете, довольно неприятно оставаться один на один с…
Он замялся, подбирая нужное слово.
— С… с… неизвестно кем…
— Боитесь?
— Да как сказать? — Николас нахмурился. — Скорее всего, да… И знаете, чего я боюсь?
Детектив вопросительно на него посмотрел.
— Боюсь, что когда увижу вблизи ТУ, которая приходит по ночам, это действительно окажется ОНА…
Он открыл рот, словно хотел что-то ещё добавить, но в это время в столовой пронзительно зазвенел телефон.
18 августа. Чуть позже
— У вас есть параллельный аппарат? — быстро спросил детектив.
— В кабинете.
— Подайте мне знак, когда будете брать трубку. Кашлянете или ещё что-нибудь в этом роде. Самое главное — не волнуйтесь. Если это, конечно, Она. Договорились?
Николас лишь кивнул. Слова давались ему крайне нелегко.
Показав сомкнутые в колечко большой и средний пальцы, детектив исчез за дверью. Телефон продолжал надрываться. Николас посмотрелся в зеркало, исписанное помадой.
— Спокойно, Ник, — медленно произнёс он. — Что бы ни произошло, Она — живой человек. Призраки существуют только в фильмах.
Он шумно выдохнул воздух и бодрой походкой прошествовал в гостиную. Зычно выкрикнув: «Беру!», снял телефонную трубку.
— Да, — как можно спокойнее произнёс он.
— Ник, — тихий шёпот подкрался к нему мягким шлёпаньем мышиных лапок. — Когда тебя ждать?
Послышался едва различимый щелчок, и Николас понял, что детектив включил портативный магнитофон.
— Скоро, — с трудом разлепив губы, произнёс он. — Потерпи, теперь уже скоро…
— Ты обещал сегодня, — шёпот накрыл его мягким покрывалом падающих снежинок. — Я соскучилась…
— Но «сегодня» ещё только началось!
— Ну и что. «Вчера» уже прошло. Я жду тебя постоянно. Честное слово, я устала…
— Я приеду, — Николас почувствовал, как лоб покрывается холодной испариной. — Обязательно…
— Нам надо отдохнуть, — вздохнул шёпот. — Два года назад мы слишком устали друг от друга. Теперь мы устали от одиночества…
— Значит…
— Да. Я всё прекрасно помню. И всегда помнила, просто делала вид, чтобы подыграть тебе. Ты вёл красивую игру, Ник. Я бы никогда не подумала, что ты на такое способен и закончишь именно так…
— Как?
— Жестоко. Неужели я заслужила подобного отношения?
— Дженни, но…
— Тсс-с… Прошу, не произноси моего имени вслух! Нас могут подслушивать…
— Кто?
— В этом месте всегда кто-нибудь кого-нибудь слушает. В холоде и темноте слышится и слышно очень многое. От этого мне становится страшно. Так что больше не делай так, прошу тебя…
— Хорошо, не буду… Извини…
— Я знаю, что ты хотел сказать. Поверь, я не имею никакого отношения к тому, что произошло…
— Но тогда кто?
— Приезжай, я тебе все расскажу. Не по телефону и глядя в глаза…
— Хорошо, я приеду…
— Приезжай прямо сейчас. Здесь очень холодно, и я хочу, чтобы ты меня согрел…
— Я уже еду…
— Я жду…
В трубке послышались короткие гудки. Николас ещё какое-то время подержал её в руке, потом медленно положил на рычаг и тяжело опустился на стул. В дверном проёме появился детектив.
— Я уже справился на телефонной станции, — он широко ухмыльнулся. — Звонок был из клиники святого Патрика.
— Надо ехать… — еле слышно прошептал Николас.
— Куда?
— В клинику. Она всё помнит, Она всё поняла!
— Я думаю, торопиться не стоит, — сыщик загадочно прищурил левый глаз. — Я слышал весь разговор, более того, я записал его.
Он торжествующе продемонстрировал маленький диктофон.
— Надо ехать, — упрямо повторил Николас.
— Нет! — детектив наклонился и пристально посмотрел ему в глаза. — У меня появилось ощущение, что вас специально хотят выманить отсюда. Значит, готовятся что-то сделать в ваше отсутствие.
— Что здесь можно сделать?
— Ну… не знаю… Подсыпать что-нибудь в пищу… Или что-нибудь в этом роде. Может быть, кто-то хочет завладеть эти домом…
— Он никому не нужен, этот чёртов дом, — прошептал Николас. — Он высасывает жизнь…
— Что вы сказали?
— Ничего, — Николас тряхнул головой и поднялся со стула. — Это я так, о своём. Что вы конкретно предлагаете?
— Оставайтесь здесь, — сыщик деловито засуетился. — И наблюдайте за всем. Я смотаюсь в город, побеседую с вашей женой…
— Только как можно аккуратнее!
— Ну, естественно! Здесь меня учить не надо!
— Ни в коем случае не рассказывайте Ей ничего про меня!
— Это само собой разумеется! Вот. А потом я заскочу к своему знакомому, постараюсь договориться о проведении экспертизы. К вечеру буду.
— Хорошо, договорились.
— Если что, звоните на мобильный, — детектив протянул визитную карточку. — Здесь всё указано.
Николас кивнул, взял кусочек картона и положил на стол.
— Пойдёмте, я вас провожу, — тихо сказал он.
— Думаю, ничего страшного в моё отсутствие не произойдёт, — возбуждённо говорил детектив, когда они выходили в прихожую. — Она появляется только по ночам…
Николас опять кивнул и распахнул входную дверь. Лицо его побледнело, глаза округлились.
На ступеньках крыльца лежал букет, собранный из пышных, по-осеннему ярких цветов.
— Это что такое? — детектив нахмурился. — У вас какая-то знаменательная дата?
Николас покачал головой.
— Тогда почему они здесь?
Николас медленно поднял взгляд, в котором сквозила невыносимая тоска.
— Эти цветы — к сентябрю.
18 августа. Ещё позже
Детектив уехал. Николас бесцельно побродил по дому, заглянул на кухню. Милли, как всегда, хлопотала по хозяйству.
— У вас всё в порядке? — спросил он.
— Да, — женщина испуганно подняла голову и улыбнулась. — А что случилось?
— Ничего.
— Странные вещи происходят в последнее время, — Милли принялась яростно крошить варёный картофель. — Вы говорите, что всё хорошо, но в Доме появляется незнакомый мужчина, с которым вы запираетесь в кабинете по ночам. По-моему, он — частный детектив?
