Джек Кертис - Вороний парламент
– Меня зовут Джозеф, а моего друга – Питер. – Он произнес имена на английский манер. – Скоро будем на месте. Теперь Паскини с нетерпением ждет вас.
Джозеф снял шарф и положил рядом на сиденье. Взглянув на его легкое, с бархатным воротником пальто, Герни отметил про себя, что он щеголь и при этом весьма педантичен. От него не ускользнуло, как тщательно Джозеф произнес по-английски последнюю фразу, сделав акцент на слове «теперь».
Дома встречались все реже, но были большими. Проехав еще полмили, они свернули на узкую, едва различимую дорогу. Дом, к которому они подъехали, прятался за деревьями, рассекавшими огромный газон. В дверях стоял человек невысокого роста. Это был Паскини. Он подошел поздороваться, но руки держал за спиной.
– Мистер Герни, – Паскини поклонился и, стремительно повернувшись, пошел к дому. – Пожалуй, мы сначала позавтракаем, вы ведь не ели? Нам кое-что приготовили.
Все это он говорил через плечо и в дом вошел первым, оставив дверь открытой для Герни. Едва Герни вошел, как хозяин пригласил его к столу, сервированному на двоих, и принялся наливать вино. Такая торопливость, граничащая с невежливостью, объяснялась его деловитостью. Видимо, он привык председательствовать на собраниях. Отпив глоток вина, Паскини жестом показал на блюда, стоявшие на столе, и наконец сел.
– Итак, мистер Герни...
Дом был богатый, убранный с большим вкусом и тщательностью. Герни даже не стал рассматривать картины, чтобы установить их подлинность. Паскини было на вид лет пятьдесят. Невысокий, тщедушный. Откинутые назад волосы с проседью открывали узкое лицо с высоким лбом. Одет он был по-домашнему: в джинсы и светлый шерстяной свитер. Когда он накладывал в тарелку салат, видно было, какие тонкие и быстрые у него руки.
Воцарилось молчание. Наконец Герни спросил:
– Когда украли мальчика, синьор Паскини?
– Шесть дней назад. В четверг. – Он говорил, не отрывая взгляда от тарелки. – По дороге на лекцию. Ну, в общем, он вышел из дома, где жил вместе с другими студентами, а в колледже не появился. Потом позвонили по телефону.
– Его матери?
– Да.
Паскини отодвинул тарелку, закурил и сквозь дым посмотрел на Герни.
– Что же теперь будет? – В голосе Паскини не было прежней уверенности. Стряхнув пепел, он стал нервно вертеть сигарету в пальцах. – Что будет?
– Я уже три дня в Риме, почему же вы сразу не связались со мной?
– Мне велели подождать. Ну, конечно же, не встречи с вами. Они о вас ничего не знают. Сказали, что несколько дней не будут звонить и чтобы я ждал их дальнейших указаний. Это дало мне возможность... понаблюдать за вами.
– Последить за мной?
– Да, если угодно.
– Зачем?
– А почему бы и нет?
Герни улыбнулся и взял рюмку.
– А теперь они дали о себе знать?
– Да.
– И сказали, чего хотят?
Паскини водил сигаретой по пепельнице, потом раздавил ее.
– Десять миллионов долларов.
Герни постарался не выказать удивления.
– У вас есть десять миллионов?
– О да, – сказал Паскини. – Но что теперь будет?
– Вы хотите заплатить?
– Иначе они убьют Дэвида, разве не так?
– Да, они могут.
Паскини кивнул и, положив руки на стол, уронил на них голову, будто пронзенный внезапной болью.
– Вот поэтому-то вы и здесь, мистер Герни.
– А мне нужно быть в Америке – там, где находятся мальчик и его мать. Информацию, которую вы сообщили мне в прошлое воскресенье по телефону, вы, видимо, получили от жены! Ведь это она разговаривала с ними. Я зря трачу время, целых три дня провел впустую.
– Нет, – резко ответил Паскини. – Нужно было познакомиться. Это не... Я не бессердечный. Дэвид мне дорог. Он... Мы редко видимся.
Паскини умолк и закурил сигарету, затем помахал ею, словно желая исключить всякие недомолвки.
– Во всяком случае, вам не следует брать денег у его матери.
– А вы достанете деньги, если потребуется? – спросил Герни. Паскини раздраженно кивнул.
– Что же все-таки будет?
– Я должен получше во всем разобраться.
– Подозреваю, что домашнюю работу вы уже сделали?
– Но мне нужно знать больше.
Паскини развел руками, поворачиваясь из стороны в сторону, как бы демонстрируя все, чем владеет.
– Как видите, я богат, недавно стал еще богаче. Вы будете смеяться, но я заработал на продаже рыбы: дары моря, полуфабрикаты...
В ожидании ответа он глядел через стол на Герни. Тот покачал головой:
– Над рыбой и над богатством смеяться не собираюсь, синьор Паскини.
На миг руки Паскини застыли в воздухе над столом, словно в каждой из них он что-то взвешивал, затем упали на колени.
– С товаром легко, например с рыбой. Просто нужно иметь предпринимательскую жилку. У меня она есть. Ничего больше не требуется. Ну разве что немного денег. Не стоит ничего придумывать или печься о том, что производится. Вы даже не слишком рискуете. Не надо ублажать людей или вызывать их восхищение. Вы производите, продаете и снова вкладываете деньги в дело. Иногда, конечно, можно промахнуться с рынком.
Взгляд Герни остановился на картине, висевшей за спиной Паскини.
– О да! – Тот повернулся и посмотрел через плечо, показав, что понял намек. – Я знаю, они великолепны. Во всяком случае, всегда будут в цене. – Он вздохнул с таким видом, словно хотел сказать, что не признает никаких авантюр. – Недавно один мой компаньон сделал весьма удачное предложение нашим конкурентам. И приобрел контрольный пакет акций их компании. Цены на акции сразу подскочили. И я еще больше разбогател. Все просто. Похитители, наверное, узнали об этом из газет. В результате сын мой стал жертвой.
Видимо, под столом находилась кнопка звонка или еще какое-нибудь устройство, потому что внезапно вошел слуга. Он убрал тарелки и стал сервировать стол для кофе, чувствуя, что помешал разговору хозяина с гостем.
У Герни разболелась голова, и он тер лоб, пока Паскини разливал кофе. Разговор, прекратившийся с приходом слуги, не возобновлялся. Паскини, откинувшись на спинку стула, курил сигару и выпускал голубые колечки, то и дело тонувшие в облаке дыма. Герни смотрел на высокие венецианские окна, продолжая массировать лоб. Снопы солнечного света, врывавшиеся в комнату, жадно поглощали дым, в котором прыгали и плясали золотистые пылинки. Молчание не было ни тягостным, ни дружеским. И Паскини, и Герни думали каждый о своем.
– Давайте пройдемся, мистер Герни. – Паскини махнул сигарой в сторону окна.
Они вышли на широкий, искрящийся под солнцем газон, кое-где перемежавшийся фигурно подстриженной живой изгородью. За самой дальней из них виднелся бассейн, где у выложенного плиткой барьера прогуливался мальчишка-подросток, сачком вылавливая из воды насекомых и листья. Они обогнули бассейн и вошли в сад. Кустарники, большие каменные вазы с цветами, статуи, украшенные скульптурами миниатюрные водоемы с рыбой, от которой по поверхности шли волны. Герни пристально смотрел на эту трепещущую рыбу.
– Говорят, вы хороший специалист.
– Кто говорит?
Паскини покачал головой, как бы давая понять, что, видимо, кому-то это известно лучше, чем ему самому.
– Мне сказали, что вы всегда добиваетесь успеха.
– Пока – да. – Герни не отрывал взгляда от рыб, то и дело бросавшихся на какую-то крохотную наживку. – Но это не важно. Каждый раз все по-новому. Нельзя вывести среднее арифметическое. Если хотите, чтобы я помог, отправьте меня в Америку. Это возможно?
– Пожалуйста.
Они добрались до той части сада, откуда открывался вид на Рим. С каждым шагом панорама становилась все шире, и в поле зрения попадали все новые районы города. На горизонте в голубой дымке темнели нагромождения куполов и зданий. Паскини жестом попросил Герни остановиться и, глядя на него снизу вверх, поскольку тот был выше, задал тот же самый вопрос, на этот раз рассчитывая получить ответ:
– Что же будет дальше?
– Они скажут, как отправить деньги, а я попрошу подтверждения, что Дэвид жив.
Паскини перебил его:
– Вы полагаете – он жив?
– Не знаю. Но думаю, что да.
– А может быть, он мертв?
– И это может быть.
– Вы так и скажете его матери?
– Скорее всего, нет.
– Лучше не говорите.
Герни пожал плечами:
– Не буду, если только не возникнет необходимость.
– Пожалуйста, постарайтесь этого избежать.
– Обещаю. – Герни повернулся и пошел к дому.
– А что потом?
– Я в самом деле не знаю. Двух одинаковых случаев не бывает. Надо поискать следы. Похитители должны поговорить с матерью Дэвида, передать свои требования – так или иначе они проявят себя. Я попытаюсь подобраться к ним поближе, но незаметно, чтобы не взбудоражить их. А пока я должен их услышать. Всегда есть какие-то следы – каждый смертный их оставляет. Мне нужно их найти.
Они шли мимо бассейна. Парень все еще ловил своим сачком насекомых, ловким движением встряхивая его так, что улов застревал в сетке. Заметив, что Герни за ним наблюдает, он плавно потянул за ручку, вынул сачок из воды, с размаху плюхнул его на поверхность бассейна и быстро ушел. Они направились через газон к машине. Там, облокотившись на капот, их ждали Питер и Джозеф. Паскини окинул свои владения сторонним взглядом, оценивая их стоимость.
