Роберт Харрис - Призрак
Кролл улыбался самому себе, рисуя что-то в желтом блокноте. Мэддокс внимательно смотрел на меня. Я перевел дыхание и продолжил:
— Мы знаем, что книгу покупают не ради имени большого человека. Фактически на одном имени денег не сделаешь. Книги, фильмы или песни покупают лишь тогда, когда в них имеется сердце. Душа!
Кажется, при этих словах я похлопал себя по груди.
— Вот почему политические мемуары являются черной дырой в книжном бизнесе. Имя на афише может быть громким, но все знают, что, оказавшись в зале, они увидят старое скучное шоу. И кому захочется платить за него двадцать пять долларов? В книгу нужно вложить немного сердца — и именно это я делаю, работая с мемуарами. А чья история более сердечная, чем парня, который начал с самых низов и через десяток лет правил страной?
Я склонился вперед.
— Вы понимаете, в чем фокус? Автобиография лидера может быть гораздо интереснее, чем мемуары поп-звезд. Поэтому я рассматриваю мое невежество в политике как преимущество. Я намеренно взлелею его. Кроме того, в работе над книгой Лэнгу не требуется моя помощь в освещении политики. Он сам является политическим гением. По моему скромному мнению, он нуждается только в одном — в том же, что и великие киноактеры, бейсболисты и рок-звезды. Ему нужен опытный помощник, который умеет задавать вопросы, раскрывающие глубину его души.
Наступила тишина. Меня немного трясло. Рик одобрительно похлопал под столом мое колено.
— Отлично сказано.
— Полнейшая чушь, — выпалил Квайгли.
— Вы так считаете? — спросил его Мэддокс, не сводя с меня взгляда.
Он произнес эту фразу нейтральным тоном, но на месте Квайгли я почувствовал бы опасность.
— Конечно, Джон, — ответил Рой, выпуская на волю надменное презрение, которое он унаследовал от четырех поколений оксфордских ученых. — Адам Лэнг — это историческая фигура, и его автобиография станет мировым событием в издательском деле. Фактически мы имеем дело с фрагментом истории. И здесь неуместна стратегия…
Он попытался найти в захламленном уме какую-то броскую аналогию, но завершил свою речь весьма неубедительно:
— …стратегия бульварных журналов о знаменитостях.
В зале вновь воцарилось молчание. За тонированными окнами по дуге акведука двигался транспорт. Дождевая вода размывала отблески стационарных прожекторов. Лондон все еще не мог вернуться к нормальной жизни после инцидента с террористом-смертником.
— Между прочим, у меня все склады завалены «мировыми событиями в издательском деле», которые я почему-то не могу сбыть с рук, — медленно и тихо сказал Мэддокс.
Его большие и розовые, как у манекена, ладони по-прежнему покоились на столе.
— И в то же время миллионы людей зачитываются журналами о знаменитостях. Что вы думаете, Сид?
Кролл продолжал улыбаться и делать зарисовки в блокноте. Мне стало интересно, что именно его так забавляло.
— Позиция Адама в этом вопросе проста и понятна, — наконец ответил он.
(Адам! Он метнул это имя так же небрежно, как мог бросить монетку в кепку нищего бомжа.)
— Лэнг относится к книге очень серьезно. Она является его заветом, если вам будет так угодно. Он собирается выполнить свои договорные обязательства. И, естественно, ему хотелось бы, чтобы книга имела коммерческий успех. По этим причинам он с радостью принял вашу помощь, Джон. И мудрые советы Марти тоже. Конечно, он все еще опечален трагедией, которая случилась с Майком. Тот был незаменим.
— Я понимаю, Сид.
Мы все издали соответствующие восклицания.
— Майк был незаменим, — повторил адвокат. — Но… ему нужно найти замену.
Он задрал подбородок вверх, наслаждаясь своим юмором, и в этот миг я осознал, что не было ни одного несчастья в мире — ни войны, ни геноцида, ни голода, ни детского рака, — в котором Кролл не смог бы разглядеть забавную сторону.
— Я уверен, что Адам одобрит наши усилия, если мы найдем ему другого помощника. В конце концов, дело сводится к его личной привязанности.
Очки Кролла сверкнули в свете лампы, когда он повернулся ко мне.
— Вы прокачали тему?
— Еще не успел, — ответил я.
— Жаль. Адаму нравится работать с людьми, которые уже нарастили мышечную массу информации.
Квайгли, все еще дрожавший от «затрещины» Мэддокса, попытался восстановить свой пошатнувшийся авторитет.
— Я знаю хорошего писателя из «Гардиан», который дважды в неделю занимается в тренажерном зале.
Наступила неловкая пауза.
— Может быть, обсудим практические аспекты работы? — предложил собравшимся Рик.
— Прежде всего нам нужно уложиться в месяц, — сказал Мэддокс. — Это пожелание Марти, которое я полностью разделяю.
— В месяц? — переспросил я его. — Вы хотите книгу через месяц?
— Рукопись уже существует, — ответил Кролл. — Она просто нуждается в некоторой обработке.
— В большой обработке, — мрачно добавил Мэддокс. — Ладно. Рассмотрим вопрос с другого конца. Мы планируем выпустить книгу в июне, значит, рассылка тиража по магазинам должна пройти в мае. То есть на редактуру и печать отводятся март и апрель. Итого, мы должны получить текст к концу февраля. Его тут же начнут переводить на немецкий, французский и итальянский языки. Для серийных заказов нам нужно разместить статьи в газетах и журналах. Публицистические обзоры принимаются в фиксированные сроки. То же самое относится и к телевидению. Кроме того, нам необходимо зарезервировать место на складах. Поэтому конец февраля — это предельный срок. В вашем резюме мне понравился один момент: вас считают опытным писателем, который может выполнить заказ в кратчайшие сроки.
Он взглянул на страницу печатного текста, где, судя по всему, были перечислены мои работы.
— Вы производите приятное впечатление.
— Он ни разу никого не подводил, — заверил его Рик, обнимая меня за плечи и прижимая к себе. — Это мой парень.
— Плюс ко всему вы британец. Я думаю, что «призрак» Лэнга должен быть британцем. Чтобы книга получилась в добрых старых тонах.
— Мы согласны, — сказал Кролл. — Но работать вам придется в Штатах. Адам полностью задействован в американском лекционном туре и в программе по сбору средств для своего фонда. Не думаю, что он вернется в Великобританию раньше марта.
— Месяц в Америке! — вскричал Рик. — Так это же прекрасно, верно?
Он нетерпеливо посмотрел на меня, желая, чтобы я сказал «да». Однако в тот момент в моем уме крутилась мысль: месяц! Они хотят, чтобы я написал книгу за один месяц…
Я медленно кивнул.
— А вы не будете против, если я на какое-то время привезу рукопись сюда, чтобы спокойно поработать над ней?
— Она останется в Америке, — бесстрастно ответил Кролл. — Мы хотим гарантировать абсолютную конфиденциальность. По этой причине Марти предоставил Адаму свой особняк на Мартас-Виньярде. Там вас никто не потревожит. Доступ к рукописи имеют лишь несколько человек.
— Вы так говорите, как будто речь идет не о книге, а о термоядерной бомбе! — пошутил Квайгли.
Никто не засмеялся. Он огорченно потер вспотевшие ладони и добавил:
— Надо бы взглянуть на рукопись одним глазком. Возможно, я взялся бы за ее редактуру.
— Теоретически никто не возражает, — сказал ему Мэддокс. — Но реальные дела мы обсудим позже.
Он повернулся к Кроллу:
— В этой схеме не учтен контроль над процессом правки. А нам ведь нужно проверять, как продвигается работа.
Пока они обсуждали контроль над соблюдением сроков, я наблюдал за Квайгли. Он сидел прямо, но совершенно неподвижно, словно одна из тех жертв в фильмах ужасов, которую пронзают кинжалом и которая, стоя в толпе, незаметно для всех умирает. Его рот слегка приоткрывался и закрывался, будто он шептал предсмертные слова. Однако даже в тот момент я понимал, что в его рассуждениях имелся разумный смысл. Если Рой являлся редактором, почему он не мог увидеть рукопись? И почему она хранилась в особняке на острове у Восточного побережья США?
Почувствовав локоть Рика, вонзившийся в мои ребра, я повернулся к Мэддоксу. Он как раз обращался ко мне:
— Когда вы могли бы отправиться в путь? Допустим, мы остановим свой выбор на вас, а не на ком-то другом. Как скоро вы можете вылететь в Штаты?
— Сегодня пятница, — ответил я. — Дайте мне на сборы один день. Тогда я смогу отправиться в путь в воскресенье.
— И начать работу в понедельник? Это было бы чудесно.
— Вы не найдете никого, кто двигался бы быстрее этого парня, — сказал Рик.
Мэддокс и Кролл переглянулись друг с другом, и я понял, что получил их заказ. Как позже сказал Рик, вся хитрость заключается в том, чтобы ставить себя на место заказчика. «Это похоже на интервью с новой уборщицей. Ты хочешь, чтобы кто-то излагал тебе историю уборки и обсуждал теорию очистки унитазов? Или ты хочешь, чтобы кто-то приходил и молча наводил порядок в твоем доме? Они выбрали тебя, потому что думают, что ты разгребешь их дерьмо».
