Джеффри Дивер - Голубое Нигде
Санчес все еще беспокоилась о дочери и звонила ей каждые несколько часов, чтобы узнать, как у нее дела. Женщина явно хотела повидаться с бедной девушкой, и Бишоп отправил ее домой. Отпустил также остальных полицейских и Миллера, а Мотт пребывал в гораздо лучшем состоянии духа после работы со СВАТ — отправился ужинать и спать.
Патриция Нолан, однако, не торопилась в отель. Она сидела рядом с Джилетом и вместе с ним просматривала файлы «ISLEnet», пытаясь наскрести побольше информации о демоне «Лазейки». Но последнего они так и не нашли, и Джилет объявил, что бот, очевидно, совершил самоубийство.
Потом Джилет устало откинулся на спинку стула, захрустел суставами и потянулся. Бишоп увидел, как он заметил розовую пачку листов с телефонными сообщениями. Просветлев лицом, хакер подхватил их. И явно расстроился, обнаружив, что ни один из звонков не адресован ему, — возможно, огорчился, что бывшая жена не позвонила, как он ее просил прошлым вечером.
Да, Фрэнк Бишоп знал, что чувствами, например, любовью, наделяются не только добропорядочные граждане. Он скрутил дюжины убийц, которые плакали, когда их уводили в наручниках, — и не из-за предстоящих тяжких лет в тюрьме, а из-за разлуки с женами и детьми.
Бишоп отметил, что хакер вновь принялся печатать — нет, набирать — текст в воздухе, уставившись в потолок. Писал что-то своей жене? Или просил отца о совете и поддержке, или рассказывал брату, что, как только появится возможность, он бы хотел с ним увидеться.
— Ничего, — пробормотала Нолан. — Мы в тупике.
На мгновение Бишоп ощутил то же отчаяние, которое было написано у нее на лице. Потом подумал: «Подождите-ка… Я отвлекся». Он понял, что попал под гипнотическое, колдовское влияние Голубого Нигде. Оно перепутало все мысли. Теперь детектив подошел к белой доске, уставился на заметки об уликах, распечатки и картинки. С этой частью мира он знаком хорошо.
Так делай же…
Бишоп взглянул на распечатку жуткой фотографии Лары Гибсон.
…что-нибудь.
Детектив подошел вплотную к фотографии, внимательно рассмотрел ее.
— Смотри, — обратился он к Шелтону.
Пухлый мрачный коп присоединился к нему.
— Что такое?
— Что ты видишь?
Шелтон пожал плечами.
— Не знаю. А ты что?
— Я вижу улики, — ответил Бишоп. — Другие вещи на фотографии — на полу, на стенах… Они могут рассказать, где Фейт убил ее, спорим?
Джилет подошел поближе и взглянул на ужасную картину.
На распечатке бедная девушка оказалась на переднем плане. Бишоп указывал на то, что еще открыл снимок: пол, покрытый зеленоватой плиткой. Там же находился квадратный оцинкованный металлический провод, идущий от бежевого кондиционера или батареи. Стена представляла собой бетонную плиту. Возможно, котельная в подвале, где имелась кое-какая мебель. Еще виднелась часть двери и рядом нечто, похожее на мусорный бак, наполненный до краев.
Бишоп сказал:
— Мы отошлем фотографию в ФБР. Пусть взглянут специалисты.
Шелтон покачал головой:
— Не знаю, Фрэнк. Думаю, он слишком умен, чтобы рубить сук, на котором сидит. Слишком рискованно. — Он кивнул на снимок: — Он привез ее куда-то в другое место и убил. Здесь он не живет.
Но тут возразила Нолан:
— Не согласна. Вы правы, он умен, но видит все в другом свете.
— То есть как?
Джилет, казалось, сразу понял.
— Фейт не думает о реальном мире. Он пытается скрыть все компьютерные улики, но не обращает внимания на физические доказательства.
Бишоп кивнул на фотографию.
— Подвал выглядит довольно новым и батарея тоже. Или кондиционер. В ФБР могут выяснить, есть ли определенная строительная компания, использующая в работе именно такие марки или материалы. Мы сузим зону поиска.
Шелтон пожал плечами:
— Слегка притянуто за уши. Но почему бы не попробовать?
Бишоп позвонил другу из бюро. Рассказал о фотографии и их предположении. Они поспорили пару минут, и детектив положил трубку.
— Он собирается загрузить картинку из сети самостоятельно и послать ее в лабораторию, — сообщил Бишоп.
Потом он взглянул на ближайший стол и заметил большой конверт, адресованный ему. По штемпелю выходило, что его отправило центральное полицейское отделение подростковой преступности штата Калифорния. Наверное, пакет принесли, когда он находился в мотеле «Бэй вью». Детектив открыл конверт и просмотрел содержимое. Судебное досье на Джилета, которое он запросил после побега хакера прошлым вечером. Бишоп уронил пакет на стол, посмотрел на пыльные настенные часы. Десять тридцать.
— Думаю, нам всем следует отдохнуть, — предложил Бишоп.
Шелтон не вспоминал о жене, но напарник чувствовал, как он хочет вернуться домой, к ней. Пухлый детектив вышел, кивнув партнеру.
— Увидимся утром, Фрэнк, — улыбнулась Нолан. Джилет не удостоился ни кивка, ни прощального жеста.
Бишоп повернулся к Джилету:
— Мне бы не хотелось провести тут еще одну ночь. Я еду домой. И ты со мной.
Патриция Нолан, услышав слова детектива, мигом рванулась к хакеру. И небрежно заметила:
— У меня в отеле достаточно места. Компания платит за номер люкс. Если хочешь ко мне в гости, добро пожаловать. Там потрясающий мини-бар.
Но детектив усмехнулся и проговорил:
— С этим делом я и так на огромной скорости несусь к увольнению. Думаю, будет лучше, если он поедет со мной. Заключенный на поруках, понимаешь.
Нолан хорошо восприняла поражение — Бишоп решил, что она уже почти оставила попытки сделать из Джилета своего поклонника. Женщина взяла сумочку, стопку дискет, ноутбук и вышла.
Когда Бишоп и Джилет направились к выходу, хакер спросил:
— Не возражаешь, если мы остановимся по пути?
— Остановимся?
— Я хочу кое-что купить, — объяснил Джилет. — И кстати, не одолжишь мне несколько долларов?
Глава 00011100/двадцать восемь
— Вот и приехали, — объявил Бишоп.
Они остановились возле дома, маленького, но окруженного великолепным садом, наверное, в пол-акра величиной — громадный участок для Кремниевой долины.
Джилет спросил, как называется город. Бишоп ответил, что Маунтин-вью.[19] Потом добавил:
— Конечно, горами тут и не пахнет. Единственное, что мы видим, — дом моего соседа, Доджа, а в ясный день — тот большой ангар на Моффет-Филд.
Он показал на север, в сторону автомобильных огней, бегущих по шоссе № 101.
Они пошли по изгибающейся дорожке, сильно потрескавшейся и выгнутой. Бишоп сказал:
— Смотри под ноги. Я никак не соберусь ее подправить. А виновата во всем авария в Сан-Андреас. Он всего в трех милях, вот там. Вытри ноги, пожалуйста.
Он открыл дверь и пригласил хакера внутрь.
Жена Фрэнка Бишопа, Дженни, оказалась хрупкой женщиной лет тридцати пяти. Ее приплюснутое лицо нельзя было назвать красивым, только в общих чертах привлекательным. Если Бишоп — с налакированными волосами, бачками и белыми рубашками с коротким рукавом — напоминал путешественника во времени из пятидесятых, его жена ничем не отличалась от современных домохозяек. Длинные волосы во французской косичке, джинсы, рабочая рубашка. Приятная и спортивная, хотя Джилету, вышедшему из тюрьмы и окруженному загорелыми калифорнийцами, она показалась очень бледной.
Дженни не выразила никакого неудовольствия — или даже удивления — оттого, что муж привел домой на ночь преступника, и Джилет решил, что ее предупредили о госте заранее, по телефону.
— Ели? — спросила она.
— Нет, — ответил Бишоп.
Но Джилет протянул бумажный пакет, где лежало то, ради чего они останавливались по дороге из ОРКП.
— Мне хватит этого.
Дженни не смущаясь взяла у него пакет, заглянула внутрь. Засмеялась:
— Вы же не собираетесь ужинать тартинками. Вам нужна настоящая еда.
— Нет, правда…
С улыбкой на лице и сожалением в душе Джилет проследил, как выпечка исчезает в кухне.
Так близко и все же так далеко…
Бишоп развязал шнурки, стащил ботинки и надел шлепанцы. Хакер тоже снял ботинки и в носках прошел в холл.
Комната напомнила Джилету о доме его родителей. Белый нуждающийся в замене ковер от стенки до стенки. Мебель от Дж. С. Пенни или Сеарса. Дорогой телевизор и дешевая стереосистема. Щербатый кухонный стол, сегодня вечером разложенный, как письменный, — кажется, у них день оплаты счетов. Дюжина конвертов аккуратно сложена для последующей отправки. «Пасифик белл», «Мервинс», «Мастер-Кард», «Виза».
Джилет присмотрелся к нескольким фотографиям на камине. Там их стояло около четырех-пяти десятков. Еще больше на стенах, столах и книжных полках. Свадебная фотография показывала молодого Бишопа, такого же, как и сейчас, не исключая налакированные волосы и бачки (хотя белая рубашка под смокингом твердо держалась на месте).
