Джон Фаррис - Похитители
— Все равно не поверю, чтобы Лона не допустила ни одной ошибки. У меня в голове вертятся сотни вопросов, которые могли бы задать ей Кевин и моя мать и на которые она никогда не сможет ответить.
— Лона сообразительная девушка. Напрасно ты ее недооцениваешь.
— С чего ты взяла, что я недооцениваю ее? — угрюмо буркнула Кэрол. — Я только надеюсь, что мы с ней когда-нибудь еще встретимся. Мне вполне хватит и пяти минут, чтобы рассказать ей, что я о ней думаю.
Кэрол Уоттерсон продолжила расчесывать волосы короткими резкими движениями. В открытое окно залетел жук в твердом панцире и приземлился на колено толстухе. Та угрюмо смахнула его.
— Генерал не очень-то и известный человек, — сказала Кэрол. — Он всегда стеснялся славы и известности. Как вы… я имею в виду, как Рич и Джим вообще выбрали его?
— Рич услышал о генерале Морзе и заинтересовался им. У него есть свои источники информации и деньги, чтобы расплачиваться за нее. Он узнал все, что нужно знать о твоем деде, и только после этого было принято решение… двигаться дальше. Большую роль, конечно, сыграло то обстоятельство, что ты была под рукой в Беркли. Твоя близость и дала ребятам идею, как провернуть это дело. Вся изюминка в том, чтобы убрать одновременно и генерала Морзе, и его компаньона Вернона Меттса. Остановить их кровавый бизнес может только смерть. Если их оставить в живых, то торговля оружием будет продолжаться так же, как всегда. — Крошка пошевелилась с таким видом, будто хотела подняться с шезлонга, но она не могла встать без помощи Кэрол, а Кэрол даже не пошевелилась, чтобы помочь ей. На лбу у Барбары выступили капли пота. — Уже почти одиннадцать. Может, спустимся вниз и посмотрим телевизор? Сегодня показывают «Прощай» с Брандо. Видела? Господи, когда я смотрела его в первый раз, весь фильм проплакала.
В изножьи кровати внезапно показалась тень, и девушки испуганно вздрогнули. Джим Хендершолт в побелевших от пыли рабочих брюках, как всегда бесшумно, поднялся по лестнице на второй этаж и сейчас стоял у кровати и разглядывал их со слабой сардонической усмешкой. Лицо и руки у него тоже были выпачканы мраморной пылью. Казалось, весь он покрыт белой коркой, и только красные глаза холодно и мрачно смотрели на них, будто все знали.
— О чем болтаете, девочки? — полюбопытствовал он.
— Да так, о всякой ерунде. О нарядах и кино, — смущенно ответила Барбара. Кэрол спросила себя, как долго Большой Джим поднимался по лестнице и сколько из их разговора успел услышать, прежде чем они заметили его? Она испуганно вздрогнула, когда увидела Джима, но больше на него не смотрела. — На сегодня закончил? — поинтересовалась Крошка.
Большой Джим зевнул.
— Да, сегодня я много сделал. Не сделаешь мне гамбургер?
— Конечно! Я мигом! Я только что предложила Кэрол пойти вниз посмотреть кино…
Джим бросил на Кэрол Уоттерсон сочувственный взгляд и сказал:
— А по-моему, Кэрол сегодня здорово устала. У нее сонный вид.
— Пожалуй, ты прав. А я и не подумала, что она может устать. Хочешь спать, Кэрол?
Кэрол опустила гребень и посмотрела на Большого Джима с легкой враждебностью.
— Если он говорит, что хочу, то хочу.
Вместо ответа Джим подошел к жене, протянул руки, напрягся и немного отклонился назад, пока она поднималась со стула.
— Ап! — весело воскликнул он.
Крошка смущенно захихикала и поправила платье. Она нежно посмотрела на мужа.
— Иди вниз, — сказал Большой Джим. — Я сам уложу Кэрол спать.
На то, чтобы спуститься, у Барбары Хендершолт ушло три или четыре минуты. Джим стоял у окна и смотрел на улицу, сцепив руки за спиной.
— Мой дядя относится к людям, которые привыкли рано ложиться и рано вставать, — сообщил он. — Поэтому он так и не повесил на окна в спальне жалюзи и занавеси. Ему нравится рисовать рано утром при первых лучах солнца.
— А где сейчас твой дядя? — поинтересовалась Кэрол.
— В Греции. Кажется, в Гидре. Говорят, там потрясающий свет.
— Он хороший художник?
Большой Джим отвернулся от окна и чересчур медленно пожал плечами. Уголки губ приподнялись, как бы добродушно признавая посредственный талант дяди.
— Жаловаться ему не на что: у него есть последователи, его картины покупают.
— Наверное, он не знает, для чего ты используешь его дом.
Большой Джим рассмеялся.
— Правильно, не знает. Дядя здорово удивится, когда все выплывет на поверхность. Но думаю, он сумеет извлечь пользу из славы.
Джим Хендершолт вернулся к постели. Ходит он, как утка, размахивая слишком длинными руками, подумала Кэрол. Она напряглась под суровым взглядом его глаз и как всегда испугалась кровожадного характера и осмотрительно спрятанной мании величия.
— Тебе никогда не стать хорошим скульптором, — заявила она со злостью, желая побольнее уколоть Хендершолта. — У тебя никогда не будет подражателей, и тебе никогда не продать ни одного своего отвратительного истукана.
Сейчас на лице Джима Хендершолта появилось выражение, как у святого, терпящего незаслуженные муки.
— Мне не нужно признание, — заявил он.
Невозмутимость Большого Джима еще сильнее разозлила Кэрол Уоттерсон.
— Что тебе нужно, кроме крови? — зарыдала девушка. — Мне никогда не нравился Рич, я всегда знала, что в нем есть что-то злое, какая-то червоточина, но ты еще хуже его, потому что тянешь за собой бедную Барбару.
Кэрол поняла, что проболталась и выдала Крошку. Она в отчаянии закрыла глаза, не в силах посмотреть на Джима.
Через несколько секунд Кэрол услышала шорох брюк и почувствовала, как его пальцы крепко обхватили ее лодыжку и сняли кандалы.
— Пойди почисти зубы, — велел он.
Дрожащая от страха девушка встала, сошла с возвышения, на котором стояла кровать, и направилась в ванную, держа скованные руки перед собой. Когда она вернулась, Большой Джим поправлял простыни на кровати. Кэрол успела в последний раз торопливо затянуться, прежде чем он конфисковал сигарету и спички. Она чувствовала его взгляд у себя на спине. Когда она забралась на кровать, Хендершолт пропустил длинную цепь в петлю на поясе. После того, как Кэрол вытянулась на кровати, он прикрепил цепь к раме и повесил замок.
Большой Джим выключил свет, но Кэрол не услышала его шагов. Через пару минут она повернулась на левый бок и увидела силуэт на фоне окна, которое сейчас было похоже на сгусток серебра на негативе. Ее глаза быстро устали и затуманились, по щекам покатились слезы. Цепь, сковывающая запястья, лежала холодной змеей на шее. В его присутствии она казалась сама себе какой-то крошечной.
— Значит, наша тайна перестала быть тайной, — насмешливо произнес Большой Джим. — Благодаря славной Крошке. Обрати внимание, я называю ее «Крошкой». В этом есть маленький юмор.
— Действительно смешно, — пробормотала Кэрол таким голосом, будто у нее было сжатие челюстей. Она легла на спину, как бы разрезанная другой цепью, подняла колени, а руки прижала ко рту. Как всегда в подобных случаях, у нее началась икота.
Большой Джим присел на кровать. На поверхности он пах сухостью и пылью, но изо рта у него отвратительно воняло, как из болота. Кэрол подумала, что неизбежное сильное волнение не прошло бесследно и обратилось против его организма.
— Уходи! — прохрипела Кэрол, вздрагивая от отвращения.
Тот факт, что он остался, означал значительные перемены в каждодневном ритуале, который сопровождал ее отход ко сну, и в его отношении к ней, бывшем до сегодняшнего вечера абсолютно равнодушным и профессиональным.
— Сейчас ты узнала, что мы похитили тебя не ради веселья и денег и что у нас есть более серьезный мотив.
Наверное, после этого открытия тебя осенило, и сейчас твоя голова полна идеями, целой кучей блестящих идей.
— Ик!
— Хочешь воды?
— Нет! — простонала Кэрол Уоттерсон. — Я хочу только одного: уйди отсюда!
— Одна идея тебя точно осенила. Ты нашла способ, как открывать и закрывать рот Крошке, будто водопроводный кран. Ты поняла, что ее сердце, как и голова, большой зефир. Только учти, если тебе захочется удрать, к ней бесполезно обращаться с просьбой снять замок, когда меня нет дома. Каким бы мягким не было сердце у Крошки, оно безраздельно принадлежит мне. Неверная Крошка — сожалеющая Крошка.
— Я… ик!.. у меня нет никаких идей.
— А вот это неправда. Может, это и нельзя назвать грубой ложью, но правдой назвать тоже нельзя… Конечно, ты часто думаешь о том, как бы улизнуть отсюда. Особенно учитывая то обстоятельство, что в последнее время ты получила большую свободу и можешь теперь свободно разгуливать по дому. Правда, мы с Крошкой знаем, что у тебя не хватит сил, чтобы пробежать и дюжину ярдов. Стоит тебе сделать несколько быстрых шагов, и ты упадешь в обморок. Так что мы не беспокоимся на этот счет. — Большой Джим взял цепь между запястьями Кэрол и заставил ее поднять руки. — А впрочем, вдруг тебе в голову придет какая-нибудь потрясающая мысль о спасении жизни Великого Старого Солдата и придаст дополнительные силы для побега, — задумчиво произнес он. — Что же мне с тобой делать, удвоить цепи? Не спускать с тебя ни на минуту ни ночью, ни днем глаз? Как ты думаешь?
