Бренда Новак - Убежище
Дождь припустил еще сильнее.
— Нет. Я не хочу, чтобы Черити узнала, что я здесь. Нет причин ее вовлекать без надобности. Боннер вполне конкретно сказал, что Фейт в амбаре.
— Что-то не похоже, чтобы там кто-то был.
Хоуп заметила, что меж старых амбарных дверей просачивается слабый свет.
— Нет, кто-то там есть. Вот только непонятно кто.
Паркер проехал вперед, огибая старые, давно сломанные машины, перевернутую тачку и еще какие-то фермерские приспособления, какими давно уже никто не пользуется. Он припарковался рядом с трактором, фургоном и остатками прошлогоднего сена в связках, которые были покрыты белым пластиком.
Хоуп вышла из машины, и сидящая на цепи собака дико залаяла.
Паркер поморщился.
— Если раньше они и не знали о нашем приезде, то теперь точно в курсе, — произнес он и, попросив Хоуп подождать, вытащил из багажника монтировку.
Хоуп посмотрела на инструмент, и на ее лице отразилась решимость. Ей не хотелось думать, что им понадобится оружие. Но она не станет настаивать, чтобы Паркер от него отказался. Он имеет право защищаться. И было бы глупо не рассматривать вероятность насилия.
— Иди за мной, — сказал Паркер, но Хоуп побежала к амбару. Тревога за сестру пересиливала осторожность. Перед глазами у нее стоял мертвый и искалеченный Оскар, лежащий на коврике у входной двери. Она не позволит случиться чему-то подобному с Фейт.
Паркер в несколько шагов догнал ее и дернул за руку, заставив оказаться у него за спиной. Собачий лай перешел в тявканье. Пес, побегав кругами, в конце концов сел на влажную землю.
Из амбара доносились неясные голоса, но из-за ветра Хоуп не удавалось разобрать ни слова.
Закрывая Хоуп собой, Паркер глянул в просвет между дверями.
— Что-нибудь видишь? — спросила она.
Он покачал головой:
— Придется идти вслепую.
Взяв монтировку на изготовку, Паркер распахнул дверь амбара. Тяжелая деревянная створка с грохотом ударилась о стену, и пятеро мужчин в помещении вздрогнули, как от выстрела.
Хоуп сразу же узнала своего отца, дядю Рулона и Элтона Тэтчера, отца Боннера. С ними также был еще один мужчина, друг семьи. И глава церкви Арджей Гриссом. Они сгрудились в углу, защищая собой что-то или кого-то: Фейт.
— О боже. — Хоуп протиснулась мимо отца и остальных и увидела сестру, которая лежала на куче соломы. — Фейт? Как ты?
— Хоуп? — Голос Фейт был слабым, и она дрожала, несмотря на то что была укрыта несколькими пальто.
Единственным источником света была свисающая со стропил у двери маленькая лампочка, но Хоуп увидела, что Фейт ранена. У нее была разбита губа, синяк под глазом и бог знает что еще повреждено.
— Что произошло? — спросила Хоуп, опускаясь около сестры на колени.
— Эрвин. Он… он избил меня и… — она облизнула распухшие губы, — пытался меня изнасиловать. Здесь… где, по его словам, ты отдалась Боннеру. Но… — Хоуп показалось, что Фейт слабо улыбается, — у него ничего не вышло. И… он очень разозлился. — Она попыталась засмеяться.
— Что ты здесь делаешь? Как ты нас нашла? — потребовал ответа их отец.
Хоуп не обратила внимания на его вопрос.
— Где Эрвин?
— Он уехал, — сообщил кто-то.
— И куда же? — спросила Хоуп, обращаясь к присутствующим. — Куда уехал Эрвин?
— Мы не знаем, — сказал ее отец с мрачным видом. Он смотрел на нее непонятным взглядом, но Хоуп видела, что он взволнован.
— Боннер занимается его поисками, — встрял отец Боннера, Элтон. — Он позвонил мне, как только Эрвин здесь появился.
— Этого не случилось бы, если бы ты поступила правильно, — сказал за спиной Хоуп Арджей.
Но Хоуп осматривала травмы Фейт.
— Вы считаете, что правильно — это выйти замуж за Эрвина? — парировала она.
Она глянула на отца и заметила, как у него дернулась щека.
— Я сказал ему, что он тебя получит, когда ты станешь достаточно взрослой.
— Получит меня? Мы живем не в ветхозаветные времена. — Хоуп задела болезненное место, и Фейт застонала. — Это не тебе было решать, — добавила она.
— Господь с тех пор не изменился, — вставил Арджей. — Это было Его решение.
Хоуп решила, что раны Фейт скоро заживут, но боялась, как бы Эрвин не навредил ребенку.
— Слушайте, вы все! — сказала она стоящим позади мужчинам. — Вы что, действительно думаете, что это моя вина?
Никто не ответил.
— Как Эрвину удалось сбежать? — спросила она. Потом взяла руку Фейт и нежно сжала. — Мы увезем тебя отсюда, — тихо сказала она сестре.
— Боннер услышал в амбаре какой-то шум. Вышел посмотреть, что там, а Эрвин тем временем сел в машину и уехал, — объяснил Рулон.
Паркер уронил на землю монтировку и опустился на колени рядом с Хоуп.
— Скорую уже вызвали?
Арджей отодвинул отца Хоуп в сторону и выступил вперед.
— Я не знаю, кто вы такой, — сказал он, глядя на Паркера с откровенным подозрением. — Но посторонним здесь делать нечего. Это наше внутреннее дело, и мы сами обо всем позаботимся. Нам не нужна помощь ни от вас, ни от Хоуп, ни от кого-либо еще.
— Вы имеете в виду, что вам не нужны неприятности, — сказала Хоуп, раздумывая, как же им с Паркером перенести Фейт в машину, не причиняя ей еще большей боли.
— Эрвин за это заплатит, — сказал Паркер. — Он не останется безнаказанным.
— Он заплатит, — согласился Арджей, — но так, как принято у нас. Мы на некоторое время лишим его поддержки общины. Это научит его не идти против нас.
Хоуп пихнула Паркера в бок:
— Нам надо унести ее отсюда.
— Нет проблем. — Паркер подсунул под Фейт руки, но Рулон остановил его, положив руку на плечо.
— Не делайте этого, — сказал он. — Может, тебя, Хоуп, и не волнует благо общины, но нас волнует. У Фейт просто синяки и ссадины, они заживут. А ее побег… она просто напрашивалась.
— Напрашивалась? — повторила Хоуп, словно не веря своим ушам. — Тогда вы такой же ненормальный, как Эрвин. — Она убрала волосы со щеки Фейт и показала на огромный синяк. — Вы это называете «просто синяки и ссадины»? Кто знает, что еще с ней сделал Эрвин. Возможно, он бил ее ногами, он мог навредить ребенку. Вы же слышали, Фейт говорит, что он пытался ее изнасиловать.
— Она его жена, — сказал Арджей. — Муж не может изнасиловать жену.
— Бред собачий! — взорвался Паркер.
— Джед… — Взгляд Хоуп остановился на отце, который нависал над ними, как коршун. — Она может потерять ребенка. Я знаю, что она не слишком много для тебя значит. Как и я, как и остальные девочки. Но ты ведь не хочешь, чтобы на твоих руках была кровь невинного младенца?
Тот выпрямился, словно она сказала ему нечто оскорбительное.
— Ты не права, — сказал он, но в этот момент Фейт застонала и попыталась подняться.
Хоуп перенесла внимание на сестру.
— Расслабься, — прошептала она.
— Помогите мне, пожалуйста, — пробормотала Фейт. — Ребенок…
Хоуп боролась с нарастающим внутри гневом. Ей нужно оставаться хладнокровной и спокойной. Ей нельзя терять способности соображать.
— Я здесь, Фейт, — сказала она, взяв сестру за руку. — Мне очень жаль, милая. Эрвин больше не причинит тебе боли, я обещаю. Все кончилось. И все будет хорошо.
Фейт заплакала. У Хоуп разрывалось сердце от ее слез. Почему она это не предотвратила, как позволила случиться?
— Мой малыш, — рыдала Фейт. — Он навредил моему ребенку…
Внезапно ее тело застыло, она застонала и схватилась за живот.
— Что с тобой? — спросила Хоуп, хотя и без слов сестры знала ответ. У Фейт начались родовые схватки. — И как долго это продолжается? — спросила она у мужчин.
Лицо Фейт исказилось от боли.
Те неуверенно посмотрели друг на друга.
— Мы… мы не знаем, — в конце концов сдался Элтон. — Мы нашли ее в таком состоянии. У нее тоже были боли, но… но мы дали ей свое благословение.
— И все? Даже не привели к ней кого-нибудь из повитух?
— Мы не можем допустить, чтобы о случившемся узнали другие, — сказал Арджей. — Это может повредить общине. Кроме того, ей не нужна повитуха. В старые времена женщины всегда рожали сами, без чьей-либо помощи. Это Божье наказание за ослушание. Естественное следствие греха. Мы впервые узнаем об этом в Библии, учимся вместе с Евой. Верно, Джед? Она ничуть не лучше Евы.
Отец Хоуп не ответил. Впервые за все время он казался не слишком уверенным.
— Это совершенно естественное явление, — вмешался Рулон, как всегда поддерживая Арджея. Но его лицо было серьезным, и Хоуп видела, что он тоже волнуется. — Скоро у нее родится ребенок. И все будет прекрасно.
Их невежество настолько ужасало Хоуп, что она даже не могла на него отвечать, тем более пока Фейт страдает. Но вместо нее ответил Паркер. Она увидела, что его руки сжались в кулаки, когда он посмотрел на них, а в голосе слышалось презрение.
