Долорес Редондо - Невидимый страж

Падуа взял кресло из-за стола доктора и передвинул его в сторону. Амайя мысленно поблагодарила его за то, что он не уселся за стол.

— Инес, — начала она, — как вам известно, сегодня патруль Гражданской гвардии обнаружил тело вашей дочери.

Женщина пристально и внимательно смотрела на нее. Она сидела очень прямо и, казалось, даже дыхание затаила.

— Во время вскрытия мы установили, что она умерла несколько дней назад. Она была одета в ту же одежду, которую вы указали в заявлении о ее исчезновении, поданном в штаб Гражданской гвардии в тот день, когда Йохана пропала.

— Я это знала, — прошептала мать, глядя на лейтенанта. В ее глазах светился упрек, которого он, несомненно, заслуживал. Амайя опасалась, что она вот-вот разрыдается. Вместо этого женщина снова перевела взгляд на нее и спросила: — Он ее изнасиловал?

— Все указывает на то, что она подверглась сексуальной агрессии.

Инес поджала губы с видом, который говорил о внутреннем конфликте.

— Это был он, — заявила она.

— Вы думаете, что вам известно, кто это сделал? — поинтересовалась Амайя.

Инес обернулась, чтобы посмотреть на почти скрытую за скульптурой малышку, которая тем временем забралась коленями на стул и принялась увлеченно рисовать, полулежа на столе. Мать перевела взгляд на Амайю.

— Я не думаю, я знаю. Это был мой муж. Мой супруг убил мою девчушку.

— Почему вы так считаете? Он вам об этом сказал?

— Нет, ему незачем мне об этом говорить. Я просто это знаю. Я с самого начала это знала, только не хотела верить. Вскоре после рождения Йоханы я осталась вдовой. Затем я переехала в Испанию и здесь познакомилась с ним. Мы поженились, и он растил мою дочь, как свою собственную… Но потом все изменилось. Йохана начала его избегать, но я думала, что это проблемы переходного возраста, понимаете? Йохана выросла красавицей, вы же ее видели, и ее приемный отец начал мне говорить, что с ней необходимо быть строже и лучше ее контролировать, потому что в таком возрасте девочки начинают кокетничать и думать только о мальчиках. А я… Видите ли, Йохана всегда была очень хорошей девочкой, у меня никогда не возникало с ней никаких проблем. Она хорошо училась в школе, преподаватели были ею довольны. Они часто мне это говорили, если хотите, можете сами их об этом спросить.

— В этом нет необходимости, — кивнула Амайя.

— Она была не из тех подростков, которые становятся нелюдимыми, замыкаются в себе. Она помогала по дому, присматривала за сестренкой, но он все больше на нее давил, требуя соблюдения режима, следя, куда и когда она ходит. Она мне на него жаловалась, но я… Я ему это позволяла, потому что думала, что он очень о ней беспокоится, хотя иногда я отдавала себе отчет в том, что в своем желании контролировать Йохану он перегибает палку. Я иногда ему об этом говорила, но он мне отвечал: «Если дать ей волю, она начнет гулять с мальчиками и забеременеет». Я этого очень боялась. Но иногда я замечала, как он на нее смотрит, и мне это не нравилось, сеньора, мне это совершенно не нравилось. Но я молчала. Я возмутилась только один раз. Йохана была одета в короткую юбку и наклонилась к сестре. Я увидела, как он на нее смотрит, и это вызвало у меня отвращение. Я его упрекнула, и знаете, что он мне ответил? Он сказал: «Вот так смотрят мужчины на твою дочь, если она их провоцирует». Она уже была не его дочерью. Раньше он считал ее своей, но теперь он начал говорить «твоя дочь». И единственное, что я сделала, это послала ее переодеться.

Амайя посмотрела на лейтенанта Падуа, прежде чем задать следующий вопрос.

— Хорошо… Ваш муж очень беспокоился о Йохане, возможно, чрезмерно, но почему вы считаете, что он имеет какое-то отношение к ее смерти?

— Вы его не видели. Он вел себя, как одержимый. Даже подключил эту услугу в телефоне, которая в любой момент позволяет узнать, где находится девочка. Сразу после того, как она исчезла, я ему сказала: «Найди ее с помощью этого своего локатора». И он мне ответил: «Я уже отказался от этой услуги. Я ее отменил. Она нам ни к чему. Твоя дочь ушла из дома, потому что она пропащая девка. Ты ее поощряла, и она больше не вернется. Она не хочет, чтобы ее нашли, и так будет лучше для всех». Вот что он мне сказал.

Амайя открыла папку, которую ей протянул Падуа, на протяжении всего разговора предпочитавший хранить молчание.

— Давайте посмотрим. Йохана исчезла в субботу, и на следующий день, в воскресенье, вы подали заявление в штаб Гражданской гвардии. Тем не менее, в среду вы позвонили в штаб и сообщили, что Йохана вернулась домой, пока вы были на работе, чтобы забрать свои вещи, взять документы и немного денег. Ваша дочь заявила, что уходит с мальчиком. Я правильно все поняла?

— Да, я позвонила, потому что муж сказал мне, что Йохана приходила и снова ушла с вещами. Почему я не должна была ему верить? Йохана уже два раза уходила, когда он ее бранил, и по несколько дней жила у подруги. Но я всегда знала, что она вернется, и так ему и говорила: «Она вернется». Знаете почему? Потому что она не забирала мышонка. Это такая игрушка, которая была у нее с детства. Она всегда сидела у нее на кровати. И я знала, что, если когда-нибудь моя дочь уйдет из дома, она заберет с собой Зубастика, так она его называла. Так что, когда я вошла в комнату и увидела, что мышонка нет, у меня оборвалось сердце. Я ему поверила.

— Что потом изменилось? Что заставило вас на следующий день снова прийти в штаб с просьбой продолжить розыски дочери?

— Одежда. Я не знаю, в курсе ли вы, как подростки относятся к одежде. Но мне это очень хорошо известно, и, когда я увидела, какая одежда исчезла из шкафа, я поняла, что моей дочери дома не было. Она оставила свои любимые джинсы, некоторые ансамбли были раскомплектованы. Не знаю, понимаете ли вы меня. К примеру, у нее была особенная блузка, которую она надевала с определенной юбкой или с определенными брюками. Исчезла летняя одежда, которую сейчас носить невозможно, свитер, из которого она давно выросла… Дома осталась даже новая одежда, от которой она была без ума. Не прошло и недели с тех пор, как я уступила ее просьбам и купила ей эти вещи.

— Где сейчас находится ваш муж?

— Когда сегодня утром приехали жандармы, чтобы сообщить нам, что обнаружено тело Йоханы, он побелел, как бумага. Ему стало так плохо, что он едва держался на ногах. Ему пришлось лечь в постель. Но я думаю, что он болен, потому что знает, что он сделал, и знает, что за ним скоро придут. Ведь его арестуют, правда?

Амайя поднялась на ноги.

— Оставайтесь здесь, я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой в патрульной машине. — Женщина начала возражать, но Амайя ее перебила. — Пока тело вашей дочери должно оставаться здесь, а мне нужна ваша помощь. Поэтому вы должны вернуться домой. Я хочу покончить с этой историей, чтобы Йохана и те, кто ее любят, смогли обрести покой. Но для этого вы должны сделать то, о чем я вас попрошу.

Инес подняла глаза и встретилась взглядом с Амайей.

— Я сделаю все, что вы скажете.

И тут она начала плакать.

Полицейские молча смотрели на согнувшуюся пополам Инес. Она прижимала к лицу белый хлопчатобумажный платок, который достала из своей сумки и который уже промок насквозь. Малышка стояла в двух шагах от нее и с расстроенным видом смотрела на мать, не решаясь к ней прикоснуться.

— Как зовут мужа?

Падуа, который до этого момента не проронил ни слова, откашлялся, пытаясь прочистить горло, но его голос все равно звучал очень тихо, и было видно, как трудно ему говорить.

— Джейсон, Джейсон Медина, — произнес наконец он, буквально обмякнув в кресле.

— Вы обратили внимание на то, что она ни разу не назвала его по имени?

Падуа, похоже, задумался над ее словами.

— Вы должны сказать мне, как нам лучше поступить. Я хочу допросить Джейсона Медину, но я оставляю за вами решение, где я это сделаю — в штабе или в комиссариате, — добавила Амайя.

Лейтенант Падуа немного выпрямился и отвел взгляд, уставившись в одну точку на стене.

— По правилам это необходимо сделать в штабе, — наконец ответил он. — В конце концов, этим делом занимаемся мы, и мы обнаружили тело. И если версия о том, что это убийство совершил басахаун, исключается… Я сейчас же позвоню и распоряжусь, чтобы Медину задержали и привезли в штаб. В любом случае я внесу в протокол сведения о вашем участии.

Падуа встал, и его лицо вновь обрело сдержанное и спокойное выражение. Пошарив в кармане пиджака, он извлек мобильный телефон, набрал какой-то номер и, неуклюже извинившись, вышел из кабинета.

— В любом случае я внесу в протокол сведения о вашем участии, — передразнил его Хонан. — Вот ублюдок.

— Что вы обо всем этом думаете? — спросила Амайя.

— Как я уже и говорил, я думаю, что девочку убил подражатель, — отозвался Ириарте. — Не похоже на басахауна. Ну и, конечно, нельзя упускать из виду тот факт, что муж не приходится девочке отцом. Сексуальная агрессия очень часто исходит от партнеров матерей пострадавших девочек. Он перестал называть Йохану дочерью, и это позволяло ему держаться отстраненно, рассматривая ее всего лишь как очередную женщину, а не как члена его семьи. Не следует забывать и о том, что он солгал насчет того, что девочка возвращалась в среду домой.