Мэг Гардинер - Озеро смерти
Кажется, моя реакция выглядела скептической.
— Понимаю, заявление слишком смелое. Тем не менее Йоргенсен решил проверить пациентку, имя которой нашел на листке. Имя, адрес и все остальные данные оказались липовыми.
— Он сообщил в полицию?
— Да. По их мнению, след был тупиковым. Найденные на листке отпечатки пальцев в полицейской картотеке отсутствовали. Соответствия с реальными именами не обнаружилось. Полиция моментально утратила интерес.
— Что за имя значилось на листке?
— Не помню. Обычное имя, ничем не примечательное.
— Помните хоть что-нибудь? Возраст, расовую принадлежность, причину визита?
— Нет, и в любом случае я не сказала бы. Врачебная тайна, знаете ли. Да и зачем вам?
— Затем, что я верю утверждению доктора Йоргенсена о причастности этой женщины к церкви «Оставшихся». Вломившись на их службу тем вечером, он показывал на кого-то и кричал: «Она знает!»
Олсон сжалась.
— Бог ты мой… — Она глянула в сторону папок и компьютеров, стоявших за клиентской стойкой. — И вы сможете ее опознать?
— Вероятно, да. Если она из «Оставшихся».
— Идите сюда. — Пройдя за стойку, Олсон включила компьютер. — Здесь есть самые свежие данные, включая фотографии пациентов. У нас есть специальная программа, которая моделирует результаты будущей операции — для того чтобы хирург мог продемонстрировать клиенту, как он будет выглядеть.
Пискнув, компьютер начал загружать систему.
— Я не должна это показывать, но… Возможно, вам действительно удастся опознать ту женщину.
— Обещаю не смотреть личные данные, — сказала я, усаживаясь на стул.
— Здесь сотни файлов. Пациентку вел доктор Калаян. Это все, что мне известно…
Едва мои пальцы коснулись клавиатуры, как в дверь постучали. Олсон пояснила:
— Пришел покупатель. Можете слушать и спокойно работать на компьютере. Но не говорите ни слова. Я покажу ему клинику.
В помещение осторожно вошел немолодой человек в сшитом на заказ костюме и вопросительно посмотрел на нас. Радостно улыбаясь, Олсон направилась к нему навстречу, выставив вперед руку, точно саблю.
Я принялась за поиск по известным именам. Табита Делани. Нет. Хорошо. Шенил Вайоминг, Шилох Киллер, Глори Моффет. Ничего. Забив параметрами поиска целый ряд признаков — пациент Калаяна, женщина, только последний год, — я начала сплошняком просматривать все найденные файлы, начиная с буквы «А». Фотография за фотографией передо мной мелькали женщины средних лет, с обвисшей кожей, жировыми складками, растяжками и шишками на теле или просто с избыточным весом. Пошли другие буквы. Новые лица, желавшие получить удовлетворение от хирургического скальпеля. Алфавит все не кончался. Дефекты от рождения, нарушения фигуры из-за полученных увечий.
Идем дальше. Отличное цветное фото чьей-то задницы. Исходные размеры выглядели действительно устрашающими даже на фотографии, но грамотная подтяжка и скальпель превратили этот зад в две крепкие округлости. Ягодицы, достойные Клайдсдейла. Что сказать: Калаян был настоящим художником.
Взгляд привлекло новое имя: Олсон, Эстер. В эту секунду она как раз входила в холл, оживленно беседуя с новым хирургом. Нажав на клавишу, я вызвала следующее фото.
Вот она. Тот же страстный, несколько нервозный взгляд. В поле данных значилось имя: Петерс, Келли. И запись, сделанная огромным красным шрифтом: ПЛАТЕЖ ПРОСРОЧЕН. Посмотрев фотографию, сделанную «до», я поняла, отчего в углу ее левого глаза остался шрам. Калаян удалил оттуда слезинку, вытатуированную синей краской.
Это была Глори.
Сердце стучало, отдаваясь в ушах. «Оставшиеся» побывали в офисе. Я нашла то, что хотела найти, — подтверждение этого факта. Но с мыслью о Глори, возможно, убившей Калаяна, сами собой подступили слезы.
Олсон вывела доктора из холла, и я отправила документ на принтер.
Глори. «Знаете, это не мое настоящее имя». И можно поклясться, Келли Петерс — имя такое же фальшивое. Черт побери. Неужели тогда, июльским вечером, именно она взломала офис? Неужели именно ее Мэл Калаян застал с пузырьками наркотика в руках? Неужели она схватила канюлю и…
Нет. Калаян был физически сильным мужчиной и оказал напавшему отчаянное сопротивление. Напротив, Глори — хрупкая женщина. Здесь что-то не стыковалось.
Чем больше я размышляла, тем меньше смысла оставалось в сценарии. Если дело в наркотиках — зачем Глори рисковать, ввязываясь в целую историю с татуировкой?
Вдруг меня осенило.
В этот момент вернулась Олсон, уже в одиночестве.
— Как грабитель проник в офис? — спросила я.
Эстер остановилась как вкопанная.
— Почему вы спрашиваете? — настороженно спросила она.
В яблочко! Повернувшись на стуле, я села лицом к ней.
— Это не было взломом.
— Грабитель вскрыл дверь кабинета с наркотиками.
— Но не дверь офиса.
Олсон неловко теребила зеленый жакет. Я пристально смотрела на нее.
— Действительно, — согласилась она. — У них был ключ. Доктор Калаян считал, что потерял свои ключи, поэтому решили сэкономить и не заказывать новые замки. Это очень дорого.
Ее голос сорвался, перепрыгнув пол-октавы. Я подумала: ведь она хороший управляющий офисом — сэкономила деньги, и вот на тебе…
Впрочем, иронизировать я не собиралась.
— По-моему, я нашла вашу загадочную пациентку.
Олсон уставилась в экран компьютера.
— Это она? — Скрестив руки, она с досадой произнесла: — Она даже выглядит не вполне честной. Не так ли? Думаете, она…
— Не уверена.
Меня занимала новая идея. Ведь Шенил просила Кевина Эйхнера достать наркотики. Но что такое имелось в учреждении здравоохранения, чего нельзя было просто купить на улице?
— Эстер, а какие наркотики пропали?
Она продолжала смотреть на экран.
— Не могу вам сказать.
— Вы ведете опись препаратов?
— Конечно. Те, что подлежат особому учету, контролируются со всей строгостью. Медсестры передали свои ведомости полиции.
— Вы оставили себе копию?
— Я не помню. И не понимаю, зачем вам это.
В голосе появилась резкая нота. Олсон или переживала за свой промах, или сожалела, что слишком много мне рассказала.
— Эстер, ваша информация может помочь в поиске убийцы доктора Калаяна.
— Не понимаю, каким образом. Вы нашли это… — Она кивнула на экран, показывавший фотографию Глори. — Эту тварь. И должны сообщить в полицию. Она и выглядит как наркоманка.
— В полицию я позвоню. Однако не думаю, что тот, кто отказался от наркотиков, способен убить из-за этого. Мне кажется, «Оставшиеся» послали эту женщину с заданием похитить вполне определенные препараты, и, по-моему, именно это понял доктор Йоргенсен.
Олсон обиженно поджала губы.
— Ладно. Отлично. — Взяв листок бумаги, она написала имя. — Это медсестра, занимавшаяся списком препаратов. Надеюсь, я не совершила ошибки.
Собираясь уйти, я встала.
— Нет, вы поступили правильно.
Я прошла два квартала, когда проснулся мой сотовый. Звонил Джесси.
— Что сказал доктор?
— Я очень больная собака. Нужно меня пристрелить.
Мертвая тишина на той стороне.
— Эван, это не смешно.
— Малыш, я уже не знаю, это смех или вопль…
— Господи Иисусе… Ты действительно заразилась бешенством?
Пришлось объяснить, что вакцина — необходимая предосторожность.
— Хочешь, я возьму отгул? — спросил Джесси. — Судебное заседание отложили. Ты как, в порядке?
— Да. И с чувством юмора тоже нормально.
Я разрешила Джесси не брать отгул. Его забота выглядела достаточно трогательной.
— Джесси, есть кое-что новое. Насчет Глори.
Выслушав до конца, он присвистнул.
— Звони в департамент полиции Санта-Барбары. Расскажи все это детективу Крису Рэмси, я его знаю. Полчаса назад я сам с ним говорил насчет оружия, которое запасли «Оставшиеся». Твоя информация заставит его действовать.
— Правильно. Но я расстроилась, увидев на экране фото Глори.
— Эв, не бери в голову. Судьба Глори не твоя личная боль.
— Да, я понимаю.
— Нет, не понимаешь. Табита строит козни, а ты стараешься спасти Глори. Забудь, она вовсе не твоя читательница и почитательница. Она фанатик своей веры и, возможно, убийца. — Особая кукла Шенил. — Наконец, ведь она уже спасена? Не так ли? Причем с недавних пор.
Люк находился на попечении Ники. Собираясь его забрать, я сначала завернула на Милпас-стрит, закупив съестное в «Ла Супер-Рика». Стоя у прилавка под оранжевым зонтиком, я наблюдала за пожилой женщиной, руками лепившей тортильи и посыпавшей их приправами. Настроение мало-помалу улучшилось. Повеселела и Ники, едва я появилась у нее на кухне с сообщением о том, что доктор не пожелала рисковать и назначила мне курс прививок. Широко улыбаясь, она забрала у меня пакеты из «Ла Супер-Рика», сказав лишь:
