Женщины - Зинаида Гаврилова
Дома пришлось, конечно, попотеть над коробочкой. Она и резала замок большим ножом, и пилила, и пыталась топором разрубить, наконец получилось. Содержимое оказалось неожиданным – фотографии того милиционера с незнакомыми людьми. И деньги. Много денег.
«Что же делать? Что делать? Милиционер этот может вернуться, будет искать коробку! Догадается, что я её первая нашла», – тревожилась Аня. Она заставила себя успокоиться. И стала думать. Потом резко подскочила, побежала на почту. Там оформила заказное письмо, вложила в него все фотографии и, указав адрес районного отделения милиции, отдала работнице. «Только можно обратный адрес не указывать?», – попросила Аня. Девушка в окошке подозрительно оглядела посетительницу и сердито ответила: «Нет! Читайте правила!». Тогда Аня продиктовала несуществующий адрес – выдумала название улицы, изменила свою фамилию и имя. Девушка ничего не заподозрила. Поставила необходимые штампы, приклеила марки и крикнула: «Следующий».
«Так! Что же делать с деньгами? Может, те фотографии и ничего не значили, а главное – это деньги? Отдать их! Кому? В милицию?», – думала Аня. Но интуиция ей подсказывала, что надо действовать по-другому.
Решение пришло в голову само собой. Аня схватила пустую коробку, в которой хранились деньги и фотографии, вышла на задний двор и рядом с туалетом закопала её – что не уничтожил огонь, похоронит земля. Затем села шить. К нескольким трусам пристрочила кармашки. Рассовала деньги. Далее собрала необходимые вещи. Пожитков получилось немного. На следующий день с мамой и Сашей направилась на автовокзал. Никаких сожалений и лишних сомнений. Аня сидела в автобусе, оглядывалась на исчезающий вдали городок и наконец была счастлива.
Жизнь Анны Павловны текла по своему обыкновению тихо и размеренно. Осень сменила лето. А там и зима пришла. Про Светку начали забывать. Лишь иногда соседи судачили, передавая друг другу вымышленные подробности расследования. Саша всё так же гулял, лежал на диване, пил пиво и особо не беспокоился о завтрашнем дне. Иногда он помогал матери – разносил заказы, забирал деньги, покупал необходимую фурнитуру, выполнял мелкие поручения. Время от времени выручал соседей – приносил, относил, прибивал, что-то вставлял – получал за это деньги, так и существовал. Их было только двое на всём целом свете – мать и сын. Бабушка умерла лет десять назад. Вот и держались они друг друга, поддерживали и очень боялись потерять единственного своего, родного человека.
В этот день Саша вернулся домой злой и нервный. Мать вышла встретить его в коридор – он должен был забрать деньги в соседнем доме за выполненный заказ. Сын молча отдал матери деньги, себе оставил пару сотен.
– Ты что такой злой? Что-то случилось? – поинтересовалась Анна Павловна.
Саша лишь махнул рукой в ответ. Он прошёл на кухню, достал из холодильника закрытую бутылку с пивом, знакомым лёгким движением руки скинул крышку, и жадно приложился к горлышку. Бутылка была опустошена. Саша открыл рот и выпустил поток воздуха, сопровождаемый отвратительным звуком. Крохотная кухонька, которая казалась ещё меньше, когда в ней находился Саша, наполнилась запахом пива. Анна Павловна поморщилась и хотела было уйти – когда сын начинал себя так вести, она не могла на него смотреть, уж очень напоминал отца. Но он заговорил:
– Представляешь, поднимаюсь я по лестнице… Ну к этой Анфиске шёл. Так ещё за два пролёта до квартиры слышу, как опять кричит и плачет её сынишка. Зашёл к ним, а эта дрянь, оказывается, лупила его какими-то проводами или шнурами. Хотя при мне – ни-ни. Вся такая хорошая. Тьфу! – громко сплюнул Саша.
Мать пересчитывала деньги.
– Просто мразь какая-то, – продолжал Саша. – Мальчонка дрожит весь, на ногах и руках красные кровавые следы. А она мне строит глазки да приговаривает: «Ваша мамочка – просто кудесница. Лучше неё никто не шьёт и не вяжет». Мразь! Так и харкнуть в её рожу хочется.
Анна Павловна хорошо знала эту семью. Анфиска – местная руководительница, занимала высокую должность в районной администрации. Муж её – школьный учитель истории. Двое детей, как полагается – старший мальчик, лет 7, и малышка лет трёх. Всем нравилась семья, считали её образцовой. Дети всегда причёсаные, одетые хорошо, воспитанные. Папа по выходным гуляет с детьми, мама готовит сладости. Потом относит их учителям и воспитателям. «Ну что за семья! Что за родители! Золотые просто!», – говорили во дворе и в школе. И только ближайшие соседи по подъезду, да Анна Павловна с Сашкой знали – пришлось узнать, услышать, увидеть, что творится за закрытыми дверями. Анфиска любила суровые методы воспитания, легко и быстро расходилась и лупила детей чем ни попадя. Особенно доставалось старшему. Анна Павловна удивлялась, как этой дряни удаётся так долго сохранять лицо, и как легко из милой мамочки она превращается в настоящего истязателя. Муж не пытался вмешиваться, держался всегда в стороне. То ли сам боялся, то ли был согласен с методами воспитания.
Анна Павловна много заказов выполнила для этой семьи: брюки подшивала, свитер вязала, салфетки вышивала, модные береты шила. И каждый раз, приходя к ним в дом и видя наполненные страхом и болью по-детски невинные глаза мальчонки, она невольно возвращалась в прошлое, в кошмар свой и сына.
Соседи пытались обращаться в милицию, но неизменно забирали заявления. Анфиска была женщиной с властью и с ней, как объясняли в отделении, опасно ссориться. Приходилось закрывать глаза и уши, и надеяться, что само собой всё закончится.
После Нового года, в середине января, установилась морозная погода. Анна Павловна почти не выходила из дома – слишком холодно да и улицы плохо расчищали от снега. Женщина пересматривала любимые книги по химии, биологии, анатомии – старые школьные спасти не удалось, сгорели во время пожара. Да Анна Павловна и
