Скотт Смит - Руины
Тогда, в первую ночь на берегу, было очень весело, каждый смешил всех по-своему. У них было похожее детство, прошедшее в летних лагерях и походах, поэтому они прекрасно знали, как не скучать, сидя у костра. Стейси показывала свои сценки, Джеф рассказывал много интересного, показывал путеводитель, Эрик придумывал разные смешные истории, Эмми пела. У нее был хороший голос, довольно сильный и звонкий, идеально подходящий для веселых песен у костра.
Стейси уже перестала дурачиться, подошла к Эмми с Эриком и села рядом. Эмми заметила, что футболка у Стейси порвана и сквозь дырки видна грудь. Одежда была рваной у всех. И это сделало растение. Это оно проедало их футболки, джинсы и даже обувь. С этим ничего нельзя было сделать — как только начинаешь срывать стебельки, они обжигают руки и тело. Можно, конечно, было покопаться в рюкзаках и найти чистую одежду. Но эта одежда принадлежала мертвым людям, и надевать ее было немного жутко.
Эрик сидел рядом и постоянно дотрагивался до груди. Он то чесался, то надавливал на кожу, как будто пытался нащупать там что-то. На груди у него уже были красные пятна, но он не мог остановиться. Эмми знала, что Эрик думает, что растение по-прежнему в нем, и он пытается найти его. Это раздражало ее, и Эмми хотела отвлечь его.
— Расскажи нам что-нибудь смешное, Эрик, — начала она.
— Смешное? — переспросил он.
Эмми кивнула в ответ и улыбнулась:
— Придумай какую-нибудь историю.
Эрик покачал головой:
— Я не могу.
— Ну расскажи, что будет, когда мы вернемся домой, — сказал Стейси.
Они смотрели, как Эрик глотает еще текилы, вытирает рот рукой, закрывает бутылку.
— Ну, мы прославимся. Согласны?
Девчонки кивнули. Да, конечно, они будут знаменитыми, все будут знать, что они пережили и как выбрались отсюда.
— Наши фотографии будут на обложках журналов, а имена — в заголовках газет, — продолжил он. — Может, про нас еще снимут фильм. А мы будем такими красивыми, отдохнувшими. Везде будем появляться вместе. Сценарий к фильму мы напишем сами. За это получим много денег. Да, нам понадобится адвокат или импресарио.
— Фильм про нас? — заинтересовалась Стейси.
— Да, конечно, — ответил Эрик.
— А кто будет играть меня?
Эрик посмотрел на нее и улыбнулся.
— У тебя грудь видно.
Стейси посмотрела на себя, кое-как поправила футболку и снова спросила:
— Ну серьезно, кто будет играть меня?
— Сначала тебе надо решить, кто ты.
— А кем я должна быть?
— Ну, сценаристы захотят немного изменить наши образы, добавить что-нибудь в характеры. Им нужны герои и злодеи, понимаешь?
Стейси кивнула.
— А я кто?
— Ну, у нас всего две женских роли, правильно? Значит, одна из вас должна быть хорошей девочкой, а другая — плохой. — Он замолчал и задумался ненадолго. — Я думаю, Эмми должна быть хорошей.
Стейси надулась и ничего не ответила.
— Значит, ты будешь плохой, отрицательной героиней, какой-нибудь легкомысленной потаскушкой.
— Да пошел ты, Эрик! — не выдержала Стейси.
— Что? Я же хотел…
— Тогда ты тоже будешь отрицательным героем. Если уж я…
Эрик покачал головой:
— Нет, я веселый, прикольный парень. Я буду комическим героем, например, как Джим Керри. Я попаду сюда случайно и буду все время делать какие-нибудь глупости и смешить всех.
— Кто же тогда будет злодеем?
— Злодей, конечно, — Матиас. Такой хмурый немец. По сценарию, он специально заведет нас сюда. А растения — это что-то вроде нацистских экспериментов. Его отец изобрел это растение, и теперь Матиас испытывает его на людях.
— А положительный герой?
— Естественно, Джеф. Его будет играть Брюс Уиллис. Он будет таким экс-бойскаутом. — Эрик повернулся к Эмми: — Джеф был бойскаутом?
Эмми кивнула:
— Да, угадал. Игл Скаут.
Ребята засмеялись, хотя это и не было шуткой. Да, Джеф действительно был Игл Скаут. У его матери на стене висела вырезка из газеты с фотографией, на которой Джеф, одетый в форму, пожимает руку губернатору штата Массачусетс. Вспомнив об этом, Эмми почувствовала гордость за Джефа, за его силу и смелость. Она вспомнила, как совсем недавно была глубоко под землей, окруженная кровожадным растением. Там погибло много людей, и она тоже вполне могла остаться навечно в подземелье, если бы не Джеф. Он спас ее. Он спасет всех их, надо только не мешать ему. Они не должны смеяться над ним, потому что Джеф единственный, кто может помочь им.
— Это не смешно, — тихо сказала Эмми. Но Эрик и Стейси были настолько пьяны, что и не слышали ее.
— Кто будет играть меня? — снова спросила Стейси.
Эрик попытался не отвечать.
— Не важно, какая-нибудь очень симпатичная девушка, у которой видно грудь через порванную футболку.
— А ты будешь толстой, — сказала она Эмми со злобой. — Толстой и потной.
Они начинали ссориться. Эмми чувствовала это. Еще одна фраза Стейси в таком тоне, и они станут кричать друг на друга. Нет, Эмми не выдержит этого, не здесь, не сейчас. Поэтому она попыталась немного отвести разговор в другую сторону.
— А я? — спросила она.
— Ты? — переспросил Эрик.
— Да, кто будет играть меня?
Эрик задумался. Он снова открыл бутылку и немного выпил, потом передал ее Стейси, как трубку мира. Она взяла бутылку и сделала один большой глоток, даже закрыв глаза от удовольствия.
— Кто-нибудь, кто хорошо поет, — наконец ответил Эрик.
— Да, правильно, — одобрила Стейси. — Так у фильма будут свои саунд-треки.
Эрик улыбнулся:
— Будет дуэт с бойскаутом.
— Может, тогда Мадонна? — предложила Стейси.
— Нет, Бритни Спирс, — возразил Эрик.
Они оба засмеялись.
— Спой нам, Эмми, — попросил Эрик.
Эмми улыбнулась и даже немножко засмущалась от неожиданности такого предложения. Она сама не поняла, почему ей стало смешно. Да, она была пьяна так же, как Эрик и Стейси, а в таком состоянии, все кажется смешным.
— Да, давай, Эмми! — попросила Стейси.
Они оба смотрели на Эмми. Стейси протянула ей бутылку, Эмми глотнула, закрыла глаза и запела. Почему-то ей вспомнилась очень грустная песня… об одиночестве… и, спев один куплет, Эмми замолчала.
— А конец я не помню, — сказала она, остановившись. Это была неправда, она все помнила, но больше не хотела петь, потому что не хотела грустить.
Эрик выпил еще. В бутылке оставалось уже намного меньше половины. Потом он встал и, с трудом держась на ногах, пошел на другую сторону поляны, наклонился, поднял там что-то и вернулся к девчонкам. Они скоро поняли, что это был нож. Теперь Эрик стоял перед ними, держа в одной руке нож, а в другой бутылку текилы. Эмми и Стейси с недоумением смотрели на него.
Эмми испугалась, что Эрик наделает глупостей, но не знала, что сказать, чтобы остановить его. Он плюнул на нож, пытаясь отмыть его от запекшейся крови, потом махнул им в сторону Эмми.
— Ты можешь допеть в конце. Когда останешься одна.
— Одна? — переспросила Эмми. Она хотела встать и забрать нож у Эрика, но была слишком пьяна и встать не смогла.
— Когда всех остальных убьют, — объяснил Эрик.
Эмми покачала головой:
— Нет, это не смешно.
Эрик сделал вид, что не слышал ее.
— Бойскаут будет жить, да, он выживет. Ты просто будешь думать, что он умер. Но, когда ты начнешь петь, он придет в себя. Потом вы как-нибудь выберетесь отсюда. Он построит воздушный шар из палатки, и вы улетите.
— Я умру? — тихо спросила Стейси. Ей такой сценарий совсем не понравился. — Я не хочу умирать. Почему это я должна умереть?
— Все отрицательные герои должны умереть. Это точно. Ты — плохая, и тебя надо наказать.
— А что же тогда с веселым парнем? — обиженно спросила она.
— Он погибнет первым. И смерть его будет какой-нибудь глупой и смешной.
— Например?
— Он порежется, растение прорастет в него и съест изнутри.
Эмми знала, что произойдет в следующий момент, и снова попыталась встать, чтобы остановить Эрика, но было уже поздно. Он поднял футболку и полоснул себя ножом вдоль ребра. Стейси закричала. Эмми села на место, понимая, что ее попытки вразумить Эрика бесполезны. Из раны сочилась кровь. Эрик посмотрел на порез, потом поднял нож и попытался сделать разрез глубже. Кровь хлынула еще сильнее.
— Эрик! — кричала Стейси.
— Я думал, оно само вывалится из раны, — тихо сказал Эрик. Должно быть, ему было очень больно, но он не придавал этому значения. Он все еще ковырял рану ножом. — Оно прямо там. Я чувствую. Наверное, оно поняло, что я хочу достать его, и забралось глубже. Оно спряталось.
Эрик поднял вторую руку и потрогал рану. Казалось, что он сейчас сделает еще один надрез. Эмми собрала волю в кулак, рывком встала и выхватила у Эрика нож. Она думала, что он будет сопротивляться, но Эрик даже не пошевелился, не попытался заполучить нож обратно.
