Том Нокс - Клуб адского огня
— И потому вы убили Франца, а потом…
— Нет! — рявкнул Карван. — Нет. Мы не дьяволы. Мы не убийцы. Мы пытались напугать его, запугать вас всех, чтобы вы ушли оттуда. Но он упал. Так ему было суждено. Вот и все.
— А… Пульса Динура?
— Да. Да, конечно. И всякие беспорядки в храме. Мы старались… как это сказать?., воспрепятствовать раскопкам, остановить их. Но немец был таким целеустремленным. Он продолжал копать. Копать в Саду Эдема, Саду Кувшинов. Он работал даже по ночам. Произошел спор. И он упал. Я думаю, несчастный случай.
Роб начал возражать. Карван пожал плечами.
— Можете верить, можете не верить. Как вам будет угодно. Я устал лгать.
— Что это за череп?
Карван в который раз глубоко вздохнул.
— Не знаю. В Техасе я изучал свою родную религию. Я понял… структуру наших мифов, посмотрев на них со стороны. И я не знаю. Не знаю, кто такой Мелек Таус, и не знаю, что это за череп. Знаю лишь, что мы должны поклоняться павлину и черепу. И что мы никогда не должны раскрывать свои секреты. И что мы во веки веков не должны смешивать кровь с кровью неезидов, никогда не должны вступать в брак с иноверцами. Потому что вы — неезиды — нечисты.
— Этот череп… Он принадлежит животному?
— Не знаю! Поверьте. Я думаю… — Карван не без труда подбирал слова, — я думаю, что в Гёбекли-тепе что-то произошло. С нашим храмом в Эдеме. Что-то ужасное, десять тысяч лет назад. Если нет, то зачем было хоронить его? Зачем скрывать такое прекрасное место, если оно не стало местом позора или страданий? Должна быть причина, для того чтобы похоронить храм.
— Почему вы рассказываете все это? Почему сейчас? Почему мне?
— Потому что вы продолжили поиски. Не захотели отступить. Вы нашли кувшины с ужасными останками. Что это значило? Почему там оказались младенцы? Случившееся напугало меня. Слишком многого я не знаю. Все, что у нас есть, это мифы и традиции. У нас нет Книги, которая все объяснила бы. Давно уже нет.
Снаружи вновь послышались голоса. Там, похоже, прощались. К голосам присоединились звуки автомобильных моторов. По-видимому, народ стал разъезжаться из Лалеша. Робу хотелось записать слова Карвана, он: чувствовал прямо-таки физиологическую потребность занести услышанное на бумагу, но веревка по-прежнему стягивала запястья. Так что он смог лишь спросить:
— А какое отношение ко всему имеет Черная Книга?
Карван покачал головой.
— Да, конечно. Черная Книга. Что это такое? Я даже не уверен, что это вообще книга. Я думаю… какой-то ключ, нечто такое, что объясняло нашу великую тайну. Но ее у нас нет. Она исчезла. И остались… только волшебные сказки. И ангел-павлин. Достаточно. Я рассказал вам то, чего не должен говорить никому. Но у меня не было выбора. Мир отвергает езидов. Нас гонят и притесняют, называют дьяволопоклонниками. Что может быть хуже? Но если мир узнает правду, он, возможно, станет относиться к нам иначе. — Он глотнул минеральной воды. — Мистер Латрелл, мы хранители ужасной тайны, которую сами не понимаем. И все же мы обязаны молчать и защищать погребенное прошлое. Это наше бремя. Многовековое бремя. Мы — Сыновья Кувшина.
— И теперь…
— И теперь я отправлю вас обратно в Турцию. Довезем до границы, и можете лететь домой, а там расскажете о нас всему миру. Расскажете, что мы не сатанисты. Расскажете о нашем горе. Расскажете все, что захотите. Только без лжи.
Езид поднялся и что-то крикнул в окно. Дверь тут же распахнулась, и в комнату вошли несколько мужчин. Роб напрягся, но на сей раз с ним обращались хоть и решительно, но вполне вежливо.
Его вывели наружу через храм. Проходя мимо, журналист искоса взглянул на алтарь — черепа не было. А потом Латрелл очутился под ярким солнцем. Ребятишки показывали на него пальцами. Роб заметил женщин, которые рассматривали его, прикрыв рты ладонями. Пленника без остановки привели к тому же грузовику.
Водитель уже ждал за рулем. На сиденье лежала наготове сумка Роба. Руки ему так и не развязали. Двое мужчин помогли забраться в кабину. Латрелл выглянул в окно, и тут же в кабину залез еще один человек — бородатый и смуглый, даже моложе Карвана. Крепкий, мускулистый и молчаливый. Он сел между Робом и дверью. Журналист оказался на среднем сиденье.
«Форд» тронулся с места, из-под колес поднялся шлейф пыли. Бросив последний взгляд на Лалеш, Роб увидел Карвана, стоявшего среди ребятни возле одной из конических башен. У него было необыкновенно грустное лицо.
А потом Лалеш скрылся за гребнем холма, и грузовичок покатил по склону, направляясь к турецкой границе.
35
Пройдя через границу и оказавшись в Турции, Роб первым делом позвонил Кристине, а потом вскочил в такси и помчался в ближайший город Мардин. По прошествии семи утомительных часов он вселился в гостиницу, снова позвонил Кристине, затем дочке и уснул, зажав телефон в руке, — настолько был измотан.
Утром он сел за портативный компьютер и принялся писать очерк — страстно, увлеченно, на одном дыхании.
«ПОХИЩЕННЫЙ АДЕПТАМИ ТАЙНОГО КУРДИСТАНСКОГО КУЛЬТА»
Латрелл чувствовал: единственный возможный путь — записать все в один присест, без раздумий. Слишком уж много в сюжете было всяких разветвлений и подробностей; если он попытается все продумать, если постарается построить связное, последовательное повествование, то потеряет значительную часть подробностей и увязнет в бесчисленных побочных линиях. К тому же, если слишком старательно «причесывать» материал, статья утратит свою естественность — весь сюжет настолько причудлив, что для его восприятия следует изложить все как можно проще и искреннее. Очень непосредственно. Очень честно. Как будто автор за кофе рассказывает знакомому приключившуюся с ним переделку. И потому Роб просто написал все разом, почти не разгибаясь. Гёбекли-тепе, сосуды в музее, езиды, культ ангелов, поклонение Мелек Таусу. Церемония в Лалеше, череп на алтаре, тайна Черной Книги. Убийство и постоянные акты насилия придавали повествованию особую остроту. А уж какой мощный финал в запасе — Роб лежит на боку в полутемной комнатушке храма, затерянного в горах Курдистана, и ждет скорой смерти.
Работа над статьей заняла пять часов. Пять часов журналист почти не отрывался от ноутбука, сосредоточившись на изложении. Потратив еще шесть минут на проверку правописания, Роб скопировал материал на флешку и направился в интернет-кафе. Там он подключил флешку к компьютеру и отправил письмо Стиву, с нетерпением дожидавшемуся статьи.
А потом журналист сидел, весь на нервах, в тихом интернет-кафе перед монитором в надежде, что Стив вот-вот позвонит и сообщит свое мнение. Улицы Мардина заливало яркое жаркое солнце, но здесь было тихо и темно, как в склепе. В кафе кроме Роба находился лишь один человек, игравший в какую-то стрелялку, то и дело отхлебывая мутной турецкой газировки. Юноша с огромными наушниками на голове палил из виртуального АК-47, разнося в клочья мечущегося по экрану монстра. У монстра были лиловые когти и печальные глаза. Из него вываливались ярко-зеленые потроха.
Роб повернулся к своему экрану. От нечего делать выяснил, какая погода в Испании. Набрал в Google свое имя. Набрал имя Кристины. Узнал, что она опубликовала в последнем выпуске «Американской археологии» статью под названием «Каннибализм у неандертальцев, населявших Баскскую область в ледниковый период». Нашел также отличный снимок — она получала какую-то малопонятную премию в Берлине.
Латрелл долго смотрел на фотографию. Он скучал по Кристине. Не так сильно, как по дочке, но определенно скучал. По ее милому и умному разговору, ее духам, ее изяществу. По тому, как она улыбалась с закрытыми глазами во время секса, как будто вспоминала о чем-то очень хорошем, что случилось очень, очень давно.
Телефон зазвонил.
— Робби!
— Стив… — Сердце так и оборвалось. Он ненавидел такие моменты. — Ну?..
— Ну… — повторил Стив. — Даже не знаю, что и сказать.
Сердце Роба почти остановилось. Пауза.
— Не понравилось?
— Ну ты и засранец. Понравилось. Обалденно понравилось!
Латрелл сразу воспрянул духом. Редактор расхохотался.
— Роб, я ведь послал тебя, чтобы ты накропал статейку о каких-то поганых историках. Решил, что тебе на пользу пойдет. Передохнешь немного. А тут — на тебе! — убийство, прямо на глазах. На тебя нападают сатанисты! Ты находишь в каком-то трухлявом горшке труп доисторического младенца. Потом отыскиваешь дьяволопоклонников. Слышишь курдские заклинания, наводящие смерть на человека. Ты… ты… ты… — Стив, похоже, задыхался. — Вдобавок тебя заносит в иракскую пустыню, ты знакомишься с каким-то малым, который везет тебя в священную столицу, где его народ молится какому-то долбаному петуху, и едва успеваешь обнаружить, что они поклоняются черепу не то космического пришельца, не то еще кого, как вбегают дзурдзуки и хотят тебя зарезать, но не режут, а объясняют, что происходят прямиком от Адама и Евы.
