Гарольд Роббинс - Наследники
Каждому дадут белое ружье, чтобы он или она смогли добыть редкий трофей — белого тигра. На опушке джунглей главный белый охотник поднимет руку и мы остановимся. И будем ждать. Вы знаете, чего мы будем ждать?
Гости уже заранее начали смеяться.
— Нет, Сэм. Скажи нам.
— Мы будем ждать, пока кончится сафари в честь совершеннолетия сына Джо Левина.
От громового смеха едва не рухнула крыша. Сэм вновь поднял руки, давая понять, что он еще не закончил.
— Благодарю вас. Презентации некоторых моих фильмов собирали куда меньше народу. Так что если вам нечего делать в следующий вторник…
Вновь гости начали смеяться, но Сэм молчал, пока смех не стих.
— А если серьезно, друзья, некоторые из вас, должно быть, спрашивают себя, а зачем Сэм Бенджамин все это затеял? Почему собрал столько людей? Причина всего лишь бар митцва, а мальчики все равно становятся совершеннолетними, помимо нашей воли и наших желаний. Но для меня это не простой день. Как еще простой парень из Бронкса, которому повезло в жизни, может сказать своему сыну… — он повернулся к Младшему. — Я тебя люблю. Я тобой горжусь.
В тишине Сэм наклонился и поцеловал сына. Потом выпрямился, оглядел зал.
— Благодарю вас, — закончил он речь и сел.
К столу именинника Стив подошел, когда гости начали расходиться. Сэм с кем-то беседовал, а потому первой его увидела Дениз.
— Стив! — радостно воскликнула она.
Он поцеловал Дениз в щеку.
— Поздравляю. Прекрасный прием.
— Как хорошо, что ты пришел. Мы видимся, похоже, только на банкетах. А за мной еще обед с жареной телятиной.
— К сожалению, совсем нет свободного времени.
— Даже если бы я держала ее в морозильнике, за четыре года она бы протухла.
— Неужели прошло так много времени?
— Да. Детей ты в последний раз видел при вручении «Оскаров».
— Обещаю, что теперь мы будем видеться чаще, — с улыбкой он повернулся к Младшему. — Помнишь меня?
— Да, дядя Стив.
По-прежнему улыбаясь, Стив достал из кармана конверт.
— Мои друзья говорят, что таков обычай. Поздравляю.
Младший взял конверт, заглянул в него. Губы его расползлись в широкой улыбке.
— Банкнот в пятьсот долларов! А я-то думал, что добычи больше не будет.
— Младший! — ужаснулась Дениз.
Младший протянул руку Стиву.
— Спасибо вам, дядя Стив.
— Не за что, — Стив посмотрел на Дениз. — А где Мириам? Хочу поздороваться с ней, раз уж пришел.
— Она только что была здесь, — Дениз огляделась.
— Мириам уехала, домой, — подсказал Младший. — Сказала, что ей надо собираться.
— Да, да, — кивнула Дениз. — Она будет учиться в Нью-Йорке. И уезжает завтра утром.
— Жаль, что мы не повидались. Передай ей мои наилучшие пожелания.
— Обязательно, — Дениз гордо улыбнулась. — Ты бы не узнал ее, такая она стала красивая.
— Особенно после того, как изменила форму носа, — ввернул братец Мириам.
— Младший! — одернула его Дениз.
Стив рассмеялся.
— Не волнуйся, Дениз. Я никому не расскажу.
— В этом нет ничего особенного, — вступилась за дочь Дениз. — Многие девушки делают то же самое.
— Ну, разумеется, — согласился с ней Стив. — А в особенности актрисы.
— Мириам, кстати, поступила…
Конец фразы заглушил возглас Сэма.
— Стив, дорогой!
Они пожали друг другу руки.
— Поздравляю.
— Как тебе мой мальчик? — Сэм восхищенно посмотрел на сына. — Я думаю, он перемахнет шесть футов.
— Он и меня перерастет.
— Давай выпьем, — Сэм увлек Стива к бару. — Два виски.
— Да, мистер Бенджамин, — бармен тут же выполнил заказ.
Они выпили.
— Как дела? — спросил Сэм.
— Как обычно, — ответил Стив. — Что-то теряем, что-то находим.
— За последние месяцы я закупил права на экранизацию многих произведений.
— Я это заметил.
Сэм всмотрелся в лицо Стива, пытаясь разгадать тайный смысл последней фразы, но наткнулся на каменную маску.
— Я думаю, нам пора переговорить.
— Завтра я буду на студии.
— Я позвоню утром, — Сэм повернулся и оглядел пустеющий зал. — Какой я закатил банкет, а? Держу пари, никто так не отмечал совершеннолетие сына.
Мириам защелкнула замок последнего чемодана. Услышала шум подъезжающего автомобиля, быстро пересекла комнату и выключила свет. Ей никого не хотелось видеть. Особенно родственников.
Медленно она начала раздеваться. Напряжение не спадало. Все шло наперекосяк. Во всяком случае, для нее.
Если бы не бар митцва, она бы уехала неделей раньше.
Иногда никого не хотелось видеть. Особенно, младшего братца. Каким-то образом он мог читать ее мысли, особенно грешные.
— На кого это ты смотришь? — прошептал он, когда отец поднялся, чтобы произнести речь.
Она не ответила, но он проследил за ее взглядом.
— Да это дядя Стив.
Она молчала.
— Небось, только и мечтаешь, как бы подлечь под него.
— Заткнись! — прошипела она, чувствуя, что краснеет. И с большим трудом заставила себя отвернуться.
Но он был прав. Она давно влюбилась в дядю Стива.
Даже на вручении наград Академии, когда он пришел с какой-то актрисой, она с радостью убила бы его. А потом ее мучила ревность всякий раз, когда она видела его фамилию в колонке светской хроники. Он всегда появлялся с женщиной, пусть они и постоянно менялись. С актрисой или манекенщицей. Может потому-то она и решила стать актрисой.
Когда отец закончил речь и Стив направился к их столу, Мириам охватил дикий страх. Она повернулась к брату.
— Скажи маме, что я ушла домой собирать вещи, — и выскочила из-за стола, прежде чем Младший успел произнести хоть слово.
По пути она прошла мимо Стива. Он ее даже не узнал.
Мириам начала злиться на себя. Она же не ребенок.
Женщина, знающая что почем. Она подошла к комоду, открыла сумочку. Достала последнюю сигарету с «травкой».
Закурила, глубоко затянулась. И напряжение тут же отпустило ее. Она расстегнула бюстгальтер, бросила его на пол. Обнаженная, подошла к окну, распахнула его. Закрыв глаза, облокотилась на подоконник.
Где он сейчас? Он пришел один, но это ничего не значит. Наверное, он встретился с какой-то красоткой позже и сейчас трахает ее на широкой постели. Наверное, он умеет ублажить женщину. «Дырочка» ее полыхнула жаром, наполнилась нектаром любви. Она опустила руку, начала поглаживать клитор.
Вернулась к кровати, вновь затянулась, положила окурок в пепельницу, откинулась на спину, не убирая Пальцев с островка шелковистых волос.
Кончила она резко, с его именем на губах.
— Стив!
Ей ответила тишина.
На глазах Мириам выступили слезы.
Потом она уснула.
— Он меня растоптал! — Сэм влетел в дом, дрожа от ярости. — Сидел, улыбаясь, как китайский божок. Говорил: «Я — твой друг». А потом засунул мне в задницу зонтик и раскрыл его!
Дениз смотрела на него, ничего не понимая.
— О ком ты говоришь?
— О Стиве, о ком же еще! — рявкнул Сэм. — Твоем гойском дружке. Который приходил вчера на бар митцва нашего сына и ел нашу еду.
— Я не могу в это поверить. Стив не такой.
— Такой… такой… Я хотел спокойно обсудить ситуацию. Исправить некоторые перекосы нашего договора. И все.
— Что случилось?
— Он сидел за столом, уверенный в своей правоте, словно судья. «Тебе следовало переговорить со мной до заключения сделки с „ЮА“, — сказал он. — Я объяснил, что пошел на эту сделку ради защиты собственных интересов. Ибо по нашему договору на каждый мой доллар прибыли „Синклер“ получал два. „Но ты же читал текст договора, — заметил он. — Тебя никто не заставлял его подписывать“.
«Я же хотел оказать тебе услугу, — резонно ответил я. — Ты же горой стоял за эту сделку, и я решил тебе помочь».
«Ты, кстати, заработал на ней семь с половиной миллионов долларов, — напомнил он. — Но я — твой друг. Если тебя что-то не устраивало, мы бы могли расторгнуть договор, хотя он заключен на более долгий срок».
— И что ты на это ответил? — спросила Дениз.
Он посмотрел на нее, будто увидел впервые.
— Мне надо выпить.
Она последовала за ним к бару. Сэм наполнил стакан, залпом осушил его, наполнил вновь. Повернулся к жене.
— Я его спросил: «А что будем делать с правами на экранизацию книг и пьес, в которые я вложил четыре с половиной миллиона?»
«Их покупал ты, — услышал я в ответ. — Мы тут ни при чем, — и говорил так спокойно, словно речь шла о погоде. — Ты же не уведомлял нас о покупке, как требовали условия контракта».
Сэм ополовинил вторую порцию виски.
— Я смотрел на него, стараясь прочитать его мысли.
Но ничего не видел. Я нужен ему больше, чем он — мне. Я в этом уверен. Он блефовал. А потому дело кончилось руганью.
Он допил виски, тяжело поставил стакан на стол. Тупо уставился на него.
— И что произошло потом?
— Ничего. Завтра встречаются адвокаты, — Сэм повернулся к жене, в глазах его стояла боль. — Похоже, я погорячился.
