Джон Джойс - Файлы фараонов
— Успокойся, Заки. В обмен на Гилкренски японцы отдадут нам спутник. Я знаю, как мы можем добиться успеха. Цель близка!
— Но Фарида мертва!
— Знаю… знаю. Ты потерял близкого человека. Мы все теряем близких. От рук израильтян погибли моя жена и сын. Но нельзя допускать, чтобы чувства руководили разумом. Собственная телевизионная станция откроет перед нами великолепную возможность объединить истинных сынов Аллаха в борьбе против Запада. Ты только подумай: под наши знамена встанут мусульмане всего Средиземноморья! Ну же, Заки! Подумай!
— Никакого спутника у нас не будет. Японка объявила мне войну.
— Что?!
— Она явилась ко мне и приказала все прекратить. Но больше я не подчиняюсь ее приказам. Вчера я отправил на смерть своих друзей, теперь пришел мой черед действовать. У меня осталась граната, а смерти я не боюсь. Только дайте мне шанс подойти к Гилкренски!
— Ты сошел с ума, Заки. Гибель Фариды лишила тебя способности рассуждать здраво. Я встречусь с японкой и все ей объясню.
— Вы не сделаете этого, профессор. Вы либо найдете способ вывести Гилкренски из отеля, либо проведете в здание меня. Иначе… я убью вас. Вы готовы умереть?
— Ты знаешь ответ.
Последовала короткая пауза.
— А ваша дочь?
— Моей дочери ничего не известно. Она никогда не задумывалась над тем, что такое джихад.
— Я понял. Но ведь и она может оказаться под подозрением, а вы знаете, как в каирских тюрьмах относятся к заключенным-женщинам.
— Неужели ты пойдешь и на такое? Мы ведь столько лет вместе!
— Вы были правы, профессор, когда назвали меня сумасшедшим. По вашему приказу сначала я отправил Фариду в постель неверного, а потом смотрел, как ее пожирает пламя — во имя того, чтобы мы смогли донести до мира идеи ислама. Теперь же, когда с именем Аллаха на устах выдерну чеку гранаты, глашатаем нашей веры стану я. О страшной смерти Гилкренски узнают на всех континентах!
— Ты собираешься перечеркнуть грандиозный замысел, Заки, замысел, который принесет нам неслыханную победу!
— Грандиозные замыслы позади. Просто дайте знать, когда будете готовы выполнить мои требования.
За спиной эль-Файки вновь послышался скрип стула — Заки вышел. Несколько минут профессор сидел неподвижно, внимательно изучая скопившуюся на дне чашки кофейную гущу.
ГЛАВА 30. ПОЛЕТ НА ЛУНУ
Глядя на экран монитора, Тео следил за тем, как Билл Маккарти вставляет металлический стержень в отверстие, которое проделал лазер в центре каменной пробки. Повернув по часовой стрелке круглую головку на свободном конце стержня, Билл потянул его на себя.
— Стопор держит!
— Отлично. Подсоединяй трос.
Маккарти набросил петлю стального троса на торчавший из стержня крюк и отошел в сторону.
— У меня дух захватывает, Тео!
— У меня тоже. Мария, дай команду роботу — пусть начинает тянуть.
Трактор тронулся. Гилкренски увидел отпечатки гусениц на пыльном полу галереи, до него донесся усиленный динамиками гул двигателя. Пробка дрогнула и поползла вперед. Из стены показался дюйм белого известняка… другой… третий…
— Так открывают бутылку с шампанским! — прокричал Билл.
— Какова толщина пробки, Мария?
— Шестьдесят три сантиметра, Тео.
— Робот справится?
— Главное — резина гусениц. Мощности двигателя хватит.
— Осталась примерно половина! — доложил Маккарти.
— Широкоугольный объектив? — спросил Гилкреиски.
— Готов. Установим его на манипулятор, как только вытащим пробку. Всем отойти! Она может покатиться!
Белый цилиндр вышел из каменного гнезда и, прокатившись несколько метров по покатому полу, уткнулся в стену.
— Оттуда прямо разит озоном! — восторженно выдохнул Маккарти. — Как в хорошую грозу!
— Свет, — напомнил эль-Файки. — Направьте туда луч света!
Билл отцепил от стержня трос.
— У нас есть кое-что получше, — сказал он, устанавливая в манипулятор промышленную видеокамеру. — Дело за тобой, Тео!
— Мария?
Подчиняясь командам «Минервы», робот приблизился к образовавшейся в камне дыре и ввел в проем манипулятор с камерой.
На экране Гилкренски увидел, как туннель из оплавленного известняка сменяется неясным золотистым сиянием.
— Крипта представляет собой точную копию Великой пирамиды, — сообщила Мария. — Ультразвук подтверждает абсолютное совпадение пропорций. Вход, который мы проделали, расположен в центре восточной стены.
Видеокамера заскользила вдоль стен. Экран перед Гилкренски покрылся рядами замысловатых иероглифов — изображениями людей, животных, колесниц и кругов солнца.
— Я заношу в память все знаки, чтобы сравнить их позже с уже расшифрованными текстами, — сказала Мария. — Профессор эль-Файки любезно предложил нам прийти в музей вечером и воспользоваться фондами библиотеки.
— Вы уверены, что крипта пуста? — осведомился египтянин.
Мария направила объектив вниз. На полу крипты лежали два деревянных бруса с выемками посередине. На верхушке кучи песка виднелось чашеобразное углубление.
— Создается впечатление, будто кто-то откусил пару изрядных кусков дерева и унес с собой пригоршню песка, — негромко признался Маккарти.
Тео всмотрелся в экран.
— Увеличь изображение выемок, Мария, — попросил он. Деревянные кромки были абсолютно гладкими.
— Следы зубов отсутствуют, — констатировал Билл. — Что ж гипотеза оказалась неверной.
— А не погребальная ли это камера? — послышался из динамиков голос Гилкренски.
— Если вы правы, то такой погребальной камеры я еще не видел, — ответил эль-Файки. — Где тогда саркофаг?
— Мумию не могли выкрасть грабители?
— Не могли. Первыми сюда ступили мы, как аль-Мамун первым вошел в пирамиду. Он не нашел ни тел, ни скелетов. То же самое и у нас.
Билл Маккарти со своими людьми исследовал крипту до конца дня. Честь нарушить ее многовековой покой была предоставлена профессору эль-Файки, служителям музея и членам комиссии по охране памятников истории. Последние пробирались в святилище, сняв обувь. Около шести вечера в пирамиду допустили журналистов — об удивительном открытии вот-вот должен был узнать весь мир.
Об авиакатастрофе все забыли.
После того как крипта опустела, Маккарти приступил к наиболее ответственной части эксперимента: требовалось установить датчики и записывающую аппаратуру, которая зафиксирует и передаст «Минерве» информацию о том, что будет происходить в фокальной точке Великой пирамиды во время ежевечернего голографического шоу. К половине восьмого по нисходящему коридору протянули десятки проводов.
Все это время Гилкренски не отходил от монитора.
— Можно мне внести предложение, Тео? — спросила Мария.
— Я прошу тебя об этом.
— Сейчас почти восемь, до начала шоу осталось совсем мало времени. Я рекомендовала бы удалить всех из погребальной камеры царицы — на всякий случай.
— На случай чего?
— Мы знаем, что энергия начинает нарастать в двадцать часов двадцать девять минут и достигает пикового значения семью минутами позже. Нам известно также, что мощность ее пульсации привела к сбою электроники «белла». Сейчас крипта распечатана — впервые за четыре тысячелетия. Вполне вероятны совершенно неожиданные эффекты.
— Согласен. Билл, ты меня слышишь?
Билл Маккарти изнемогал от усталости. День выдался долгим и был полон переживаний — подобного Билл не помнил с момента высадки человека на Луну. Ведущий специалист корпорации «Гилкрест» волновался. Еще бы! Обнаружен новый вид энергии, возникла новая волновая теория — и он стоит у самого истока! Есть, есть еще порох в пороховницах!
В последний раз Маккарти осмотрелся. В погребальной камере царицы никого, кроме него, не осталось. Пришлось потратить немало сил, чтобы установить датчики: они должны находиться в математическом центре пирамиды — в крипте, над чашеобразным углублением в песке. А бесчисленные подсоединения, контакты? А прокладка проводов? Когда Билл выбрался из круглого туннеля, у него стучало в висках, гудели колени — напоминал о себе артрит. Но ведь предстоял еще подъем по нисходящему коридору. Может, стоит дождаться окончания шоу где-нибудь здесь, чтобы побыстрее взглянуть на показания приборов?
— Билл, ты меня слышишь?
— Да, Тео. Слышу отлично.
— Ты закончил?
Билл окинул взглядом переплетение проводов, робота, три видеокамеры: одна у входа в погребальную камеру, другая рядом с лазом в крипту, третья — в ней самой, чуть сбоку от датчиков.
— Закончил. Ухожу. Аппаратура работает?
— Сигнал проходит без помех, профессор, — ответила Мария. — Шоу уже идет. До момента нарастания энергии остается двадцать восемь минут.
— Поторопись, Билл. Мы не знаем, что происходит в эпицентре колебаний.
— Хорошо, Тео. Но возможно, имеет смысл укрыться в нисходящем коридоре? Боюсь, у меня не хватит сил взобраться наверх, а потом проделать тот же путь назад.
