Ричард Дейч - Карта монаха
— Сигнализация? — спросил снаружи Буш.
— Мы в десяти этажах под землей. Боковой вход наверху охраняется. — Майкл через плечо посмотрел на Фетисова. — Вы говорили, лабораторию построили менее чем за шесть месяцев?
— Угу, примерно так.
— А что здесь было раньше?
— Больше десяти лет в этих лабораториях располагался склад, но его не использовали.
Майкл опять обратился к Бушу.
— Думаю, с системами безопасности на этом покончено. При ограниченном бюджете не тратят деньги на сигнализацию для неиспользуемых складов. — Майкл выставил левую ногу из трубы. — Но точно мы узнаем в ближайшие минуты.
Он спустился в помещение. Для этого пришлось прыгнуть вниз на пять футов; он приземлился на четвереньки, на кончики пальцев, и быстро переметнулся к двери напротив. За дверью обнаружился коридор с шестью дверями вдоль него. Предварительно прислушавшись и ничего не услышав, Майкл двинулся по коридору.
Табличка на первой двери гласила что-то непонятное на кириллице.
— «Доктор Соколов».
Обернувшись, Майкл увидел Николая, смотрящего ему через плечо.
— Это его кабинет.
Кивнув, Майкл пошел дальше.
— Конференц-зал. Лаборатория, — переводил Николай, по очереди указывая на двери.
У предпоследней двери он остановился.
— Операционный зал.
Майкл медленно отворил дверь. Его взгляду предстало просторное помещение с операционным столом посередине. Сверху над столом располагались регулируемые лампы, с потолка свисали микрофоны. На столах у задней стены стояли разнообразные мониторы, подносы со скальпелями, костными пилами, реберными щипцами, а также три видеокамеры. Несколько на отшибе размещался еще один стол, забитый микроскопами, биоанализаторами и сканерами высокого разрешения. В стене напротив было проделано окно шириной в тридцать футов. За ним стояли сорок стульев, расставленные, как в кинотеатре.
— Похоже, они вот-вот начнут продавать билеты. — Усмехнувшись, Буш указал на ряды стульев.
— Демонстрация назначена на одиннадцать? — поинтересовался Майкл.
— Все рассядутся в десять сорок пять, — отвечал Фетисов. — Я слышал, ожидают двадцать наблюдателей. Соколов будет на трупе демонстрировать новую операцию.
— Должно быть, это шутка, — произнес Буш с отвращением в голосе. — Они как будто инопланетянина собираются вскрывать. Нельзя такие вещи делать. Черт бы побрал этих русских!
Фетисова передернуло.
— Я не о вас, — неловко поправился Буш.
Фетисов решил сделать вид, что ничего не слышал.
— Тело завезут в десять пятьдесят. Соколов произнесет краткую речь, а в одиннадцать начнется операция.
— Женевьева точно на девятом подуровне? — решил уточнить Буш.
— Прямо над нами. — Фетисов указал наверх.
— Она жива?
— Да, но под действием наркотических веществ.
— В таком случае все зависит от точности расчета, — произнес Майкл, осматривая помещение. — Когда все прибудут и займут свои места, мы должны будем перекрыть коммуникации и вывести из строя лифт.
Тщательно осмотрев операционную, Майкл перешел в «зрительный зал». Осмотрел наблюдательное окно, проверил углы, заглянул за искусственные растения. Несколько раз открыл и закрыл стальную дверь.
— Что, если пару-другую телефонов убрать уже сейчас? — предложил Буш.
— Они заметят и отменят операцию, — возразил Майкл. — Мы не должны допустить, чтобы у них возникли хоть какие-то подозрения.
— Пойду проверю лифт. — Буш вышел из комнаты.
— Вы с вашим другом действительно со всем этим справитесь? — осведомился Николай, заходя в наблюдательную комнату.
— Она точно над нами?
— Клянусь жизнью моей жены… и любовницы, — с улыбкой добавил Фетисов.
— Все должно пройти очень быстро — мы войдем, заберем ее и скроемся.
— Я не о том спрашиваю. Речь идет о том, чтобы выкрасть шкатулку — которую вы еще, к слову, не нашли — и вывезти отсюда женщину, находящуюся под воздействием сильнодействующих препаратов.
— Мне прекрасно известно, что нам надо сделать, — огрызнулся Майкл.
Фетисов начинал действовать ему на нервы.
— Сколько Зивера вам платит?
— Скажем, так: больше, чем вы можете себе представить.
— Для меня все очень просто: если мы не справимся, мой отец умрет, — произнес Майкл, стараясь говорить так, чтобы сделать свою мысль как можно более понятной для Фетисова. — А что будет с вами, если у нас что-то не получится?
Николай молча смотрел на Майкла, но было заметно, что внутри его закипает гнев. На шее проступили красные пятна. Постепенно их становилось больше и больше. Молниеносным движением он выбросил руку и железной хваткой вцепился Майклу в горло:
— У нас должно получиться.
Майкл воздержался от немедленной реакции. По лицу Фетисова он видел, что тот вне себя. Его мертвый глаз прыгал в орбите. Возможно, Николай работает на Зиверу, но Майклу стало ясно, что вряд ли по собственной воле. По-видимому, Зивера и здесь применил свой самый эффективный метод. Он знал, как пробудить в человеке мотивацию, уникальную для каждого конкретного случая, и сделать провал равносильным смерти. Он не привлекал Николая на свою сторону, играя на его жадности. Он заставил его подчиниться, взяв в свои руки его сердце.
— У нас проблема? — В дверях показалась голова Буша.
Николай разжал пальцы и выпустил Майкла. Несколько секунд оба неотрывно смотрели друг другу в глаза.
— Нет, — проговорил Майкл.
Николай молча прошел мимо Буша и вышел из комнаты. Теперь Майкл смотрел на него несколько иными глазами. Фетисов по-прежнему представлял собой источник смертельной опасности, но стало ясно, что его решимость выполнить поставленную перед ним задачу непробиваема.
Следом за Бушем Майкл подошел к открытому входу в шахту лифта, пригнулся и спрыгнул.
Задрав головы, друзья смотрели в длинную темную шахту. На разных уровнях ее пересекали лазерные лучи. Темный ствол рассекали сотни длинных игл. Эти танцующие красные пальцы были столь многочисленны, что создавалось впечатление непроницаемого барьера.
— Так я и думал. Вот она, система безопасности, — произнес Майкл. — Единственный способ попасть сюда — на лифте. Наверное, приоритетный переключатель лазеров соединен с кабиной. Лазерные головки только тогда выключаются, когда лифт поднимается или опускается.
Закинув голову, Майкл направил луч фонарика вверх, на дверь девятого подуровня. Она была совершенно стандартная, и открыть ее со стороны шахты ничего не стоило. Если бы не красный сверкающий барьер вокруг, над и под ней. Женевьева — за этой дверью; так близко, и все же Майкл не осмеливался приблизиться к ней. Оставалось надеяться, что с ней все в порядке. Заметив электропанель на боковой стене шахты, Майкл открыл ее.
— А может, есть какой-то способ проникнуть туда сейчас и вывезти ее оттуда? — спросил Буш.
— Если бы.
Бросив взгляд на переплетение красных лучей над головой, Майкл занялся внутренним устройством панели управления.
— Чтобы лазеры отключились, кабина лифта должна двигаться. И даже если мы каким-то чудом сможем проникнуть туда сейчас и вывезти Женевьеву, они немедленно узнают об этом. Тогда заработают все системы безопасности в Кремле, вокруг него — во всей Москве! — так что у нас не будет возможности вернуться за шкатулкой. Да что шкатулка! Тогда можно забыть и о том, чтобы выбраться из этой страны.
— Ты и в самом деле думаешь, что мы с этим справимся?
— Ты и я?
— Ага, ты и я.
Майкл глубоко вздохнул.
— Как ни безумно это звучит, но да, думаю, мы справимся. Не пойми меня неправильно, но мы отлично срабатываемся. Я имею в виду, копы и грабители.
— Я всегда был неравнодушен к ковбоям и индейцам. Ты у нас кто будешь, вождь краснокожих? — откликнулся Буш, глядя через плечо Майкла на панель управления.
— От нас требуют доверять человеку, о котором мы ровным счетом ничего не знаем, — процедил Майкл, изучая схему устройства контрольной панели.
Он возблагодарил Бога, что понимает универсальный язык диаграмм; кириллица представлялась ему китайской грамотой.
— По мне, для русского он не так уж и плох, только мне не понравилось, как он вцепился тебе в горло.
— Я от этого тоже не в восторге. — Майкл потер шею.
Захлопнув дверцу контрольной панели, он еще раз осмотрел тесное помещение. На прощание бросил взгляд наверх, на участок шахты над ними и на дверь лифта, отделяющую их от Женевьевы. Дверь была недоступна из-за темно-красного барьера безопасности.
— У меня сложилось впечатление, что Зивера загнал его в угол примерно так же, как тебя.
— Ага, я тоже так подумал, вот только… что-то мне подсказывает, что он, не колеблясь, уберет нас обоих, как только мы добудем то, за чем пришли.
