Ларс Кеплер - Контракт Паганини
— Как и говорил Сальман, — заметил Йона.
— Поэтому они разорвали договор.
— Нам необходимо найти Пенелопу Фернандес, — сказал комиссар. Первые капли дождя упали на ветровое стекло.
Машина въехала под ливень, видимость сразу ухудшилась. По стеклам лило, над крышей машины грохотал гром. На шоссе Йоне пришлось сбросить скорость до пятидесяти километров. Стало темно, иногда небо освещалось разрядами далеких молний. «Дворники» мотались туда-сюда.
У Йоны вдруг ожил телефон. Петтер Неслунд, непосредственный начальник, нервно сообщил, что двадцать минут назад полицейская станция приняла тревожный звонок от Пенелопы Фернандес.
— Почему мне ничего не сказали?
— Я решил, что будет лучше отправить туда морскую полицию, ребята уже в пути. Еще я запросил у морских спасателей вертолет, чтобы побыстрее доставить Фернандес домой.
— Отлично, — одобрил комиссар. Сага вопросительно взглянула на него.
— Я знаю, ты захочешь поговорить с Фернандес и Альмскугом, как только их привезут.
— Конечно.
— Я позвоню тебе, когда узнаю, в каком они состоянии.
— Спасибо.
— Ребята из морской полиции будут у острова через… Погоди, там что-то случилось. Подожди секунду.
Петтер отложил телефон, и Йона услышал, как он с кем-то разговаривает. Голос Петтера становился все взволнованнее. Наконец Неслунд закричал: «А вы ищите, ищите!» — после чего снова взял трубку и угрюмо сказал:
— Мне пора.
— Что там? — спросил Йона.
Громовой разряд грохнул и с треском раскатился над машиной.
— Мы не можем связаться с полицейскими на катере. Они не отвечают. Это все чертов Лэнс, он должен был проверить волну.
— Слушай, Петтер, — серьезно сказал Йона, — сейчас надо действовать очень быстро. Мне кажется, катер захватили…
— Тебе теперь все равно…
— Замолчи и слушай. Боюсь, наши коллеги из морской полиции убиты. У тебя есть несколько минут, чтобы собрать группу и взять на себя руководство операцией. Звони в Комиссию по расследованию убийств по одному телефону и Бенгту Уноффсону — по другому, найди две группы спецназовцев. И потребуй у ближайшей флотилии военный вертолет.
58
Наследник
Гроза накрыла Стокгольм. Гремел гром, небо озарялось внезапными вспышками, дождь лил как из ведра, барабанил в окна большой квартиры Карла Пальмкруны. Томми Кофоэд и Натан Поллок снова начали прерванное техническое обследование.
Было так темно, что им пришлось зажечь свет.
В одном из высоких, до потолка, шкафов в гардеробной Пальмкруны, под шеренгой серых, синих и черных костюмов, Поллок увидел светлую кожаную папку.
— Томми, — позвал Поллок.
Вошел ссутуленный хмурый Кофоэд.
— Что?
Натан легонько похлопал по папке рукой в перчатке и сказал:
— Думаю, мы тут что-нибудь найдем.
Они подошли к высокой и глубокой оконной нише, Поллок бережно расстегнул клапан и раскрыл папку.
— Давай, — прошептал Кофоэд.
Поллок осторожно поднял тонкий первый лист, на котором значилось: «Последняя воля Карла Пальмкруны».
Читали в тишине. Документ был подписан первого марта, три года назад. В завещании Пальмкруна оставлял все имущество своему единственному сыну — Стефану Бергквисту.
— Что еще за Стефан Бергквист? — спросил Кофоэд, когда они дочитали завещание. — Насколько я знаю, у Пальмкруны не было ни родни, ни друзей. У него никого не было.
— Стефан Бергквист живет в Вестеросе… если верить этому документу, — заметил Поллок. — Вестерос, Решюльгатан, одиннадцать…
Поллок вдруг осекся, поднял глаза и сказал:
— Он еще совсем мальчик. Согласно личному коду, ему всего шестнадцать лет.
Завещание было заверено адвокатом Пальмкруны из фирмы «Висельгреен и сыновья». Поллок полистал приложение, уточнявшее, чем владеет Пальмкруна. Четыре пенсионных фонда, сданный в аренду лес — всего два гектара, садик в Сёрмланде, который вот уже десять лет как сдавался внаем, и дорого заложенная квартира в доме номер два по Гревгатан. По-настоящему ценным имуществом был счет в «Чартеред Банк» в Джерси. Сальдо Пальмкруны составляло почти девять миллионов евро.
— Похоже, Стефан стал состоятельным человеком, — сказал Поллок.
— Ага.
— Но почему?..
Томми пожал плечами:
— Некоторые вообще завещают все своей собачке или тренеру по гимнастике.
— Я ему позвоню.
— Мальчику?
— А что еще прикажешь делать?
Поллок вытащил телефон, набрал номер, попросил, чтобы его соединили со Стефаном Бергквистом, проживающем в Вестеросе, в доме номер одиннадцать по Решюльгатан, узнал, что по тому же адресу живет Сив Бергквист — вероятно, мать мальчика. Натан смотрел на проливной дождь и на переполненные желоба.
— Сив Бергквист, — надломленным голосом ответила женщина.
— Меня зовут Натан Поллок, я комиссар уголовной полиции… вы — мать Стефана Бергквиста?
— Да, — прошептала женщина.
— Я могу поговорить с ним?
— Что?
— Вам не о чем беспокоиться, мне только надо спросить…
— Убирайтесь к черту! — закричала женщина и бросила трубку.
Поллок снова набрал номер, но ему не ответили. Он посмотрел на блестящий тротуар и опять позвонил.
— Микке, — раздался холодный мужской голос.
— Меня зовут Натан Поллок, я…
— Какого черта вам надо?
Натан услышал, как в комнате плачет женщина; она что-то сказала мужчине, и он ответил, что разберется.
— Нет, я сама…
Мужчина положил трубку на стол, послышались шаги.
— Алло, — тихо произнесла женщина.
— Простите, мне нужно…
— Стефан умер, — зло сказала женщина. — Зачем? Зачем вы звоните и заявляете, что вам нужно с ним поговорить? Я не могу…
Она зарыдала в трубку, что-то упало на пол, загремело.
— Простите, — сказал Поллок, — я не знал, я…
— Я не могу, — плакала женщина, — я больше не могу.
Послышались шаги, мужчина снова взял трубку и сказал:
— Все, хватит.
— Подождите, — торопливо попросил Поллок. — Вы можете рассказать, что случилось? Это важно.
Томми, внимательно слушавший разговор, смотрел на Натана. Тот кивал чьему-то голосу в телефонной трубке, бледнел и дергал себя за серебряно-седой хвостик.
59
Смысл жизни
По коридору управления, в котором собрались полицейские, разливалась тревога. Все нетерпеливо ждали новых сообщений. Сначала исчезла связь с полицейским катером, потом был потерян контакт со спасательным вертолетом.
Наверху, в уголовном отделе, Йона в своем кабинете читал открытку, которую Диса прислала ему с конференции на Готланде. «Предсказываю: в скором будущем вы получите любовное письмо от таинственной обожательницы. Целую. Диса». Йона прикинул в уме, удалось ли ей найти открытку, от которой его точно передернет. Он стиснул зубы и перевернул карточку. На картинке красовались тисненые слова Sex on the beach, а под ними — белый пудель в солнечных очках и розовом бикини. Собака сидела в шезлонге, перед ней стоял высокий бокал с красным коктейлем.
В дверь постучали. Улыбка Йоны угасла, когда он встретил серьезный взгляд Поллока.
— Карл Пальмкруна завещал все своему сыну, — начал Натан.
— Я думал, у него нет родных.
— Мальчик погиб. Ему было всего шестнадцать, вчера произошел несчастный случай.
— Вчера? — повторил Йона.
— Стефан Бергквист пережил своего отца на три дня, — медленно произнес Натан.
— Что с ним случилось?
— Я не очень понял — что-то с его мотоциклом. Я запросил предварительный отчет…
— Что тебе пока известно?
Долговязый седой Поллок уселся на стул.
— Я провел несколько туров переговоров с его матерью, Сив Бергквист, и ее приятелем Микке Юханссоном… Выяснилось, что Сив одно время заменяла секретаршу Пальмкруны, когда он служил в Четвертой военной флотилии. У них была короткая связь. Сив забеременела. Когда она сказала об этом Пальмкруне, тот предложил аборт. Сив вернулась в Вестерос, родила и всем твердила, что отец неизвестен.
— Стефан знал, что Карл Пальмкруна — его отец?
Натан покачал головой. Он вспомнил слова матери: «Я говорила Шмелю, что его папа умер, умер еще до того, как Шмель родился».
В дверь постучали. Вошла Анья Ларссон и положила на стол только что распечатанный, еще теплый, отчет.
— Несчастный случай, — сказала Анья, не вдаваясь в объяснения, и вышла.
Йона взял папку и стал читать отчет, начав с заключения криминалистов. Из-за высокой температуры смерть наступила не от отравления угарным газом, а от ожогов. Еще у живого, у Стефана кожа полопалась, как от глубоких порезов, а мышцы сморщились. Череп и кости треснули от жара. Патологоанатом зафиксировал ожоговые гематомы, скопление крови между черепом и твердой мозговой оболочкой: кровь у несчастного буквально закипела.
