Тонущая женщина - Хардинг Робин
– А это никакой не брак. – По крайней мере в этом я могу быть честна. – То есть официально мы женаты, но между нами не традиционные супружеские отношения. Я – собственность Бенджамина.
– Поясните, пожалуйста.
– У нас контракт. Договор о полном подчинении. Я обязана делать то, что он велит, иначе меня ждет наказание. Если откажусь повиноваться, он подаст на развод. Вышвырнет меня из дома без средств к существованию. Вышвырнет из приюта мою маму, и она окажется на улице.
– Мы должны будем ознакомиться с этим контрактом. Где он? – все тем же официальным тоном уточняет Френч, хотя на лице ее промелькнуло сочувствие.
– Наверное, в его сейфе, – отвечаю я. Когда я, надев перчатки, вскрыла сейф и трясущимися руками взяла деньги для Ли, там я заметила стопку документов, но не рискнула их просмотреть. Боялась, что меня застукают Бенджамин или Нейт. Я просто схватила деньги, лежавшие под бумагами, и закрыла дверцу. – В его кабинете.
– Вы знаете код?
– Нет, – лгу я, думая о клочке бумаги с комбинацией цифр за рамой картины. Я не могу признаться, что мне известен шифр. Или что мне известно о содержимом сейфа. – Лазить в сейф мне не дозволялось.
Она кивает, что-то записывает, хотя наш разговор фиксирует видеокамера.
– Вы сказали, что Бенджамин наказывал вас. Физически?
– Иногда.
– Я понимаю, вам трудно об этом говорить, но не могли бы вы описать его способы наказания?
– Он стегал меня плеткой. На долгие часы запирал в одном из подвальных помещений. – У меня ком встает в горле. – Но это ничто в сравнении с психологическим давлением.
– В чем оно выражалось?
– Он оскорблял меня. Внушал, что я дура, ничтожество. – Из глаза выкатывается слеза. – Не разрешал видеться с мамой.
– Но вы, тем не менее, продолжали жить с ним?
– Почему женщины не уходят от мужей, которые издеваются над ними? – сердито парирую я, потому что следователь перевела наш разговор в режим допроса. – Из страха. Из стыда. Потому что им некуда идти… По всем этим причинам вместе взятым.
Френч осознает свою ошибку, хочет ее исправить, но я, не давая ей рта раскрыть, продолжаю:
– Вам не понять, что значит находиться под властью такого человека, как Бенджамин. У меня нет своих денег, нет своего счета в банке. Мне не дозволено выбирать себе друзей. Или заказывать блюда в ресторанах на свой вкус. – Грудь разрывает судорожный всхлип. – Он контролирует даже мое тело. Заставил меня увеличить грудь.
– Хейзел, я вам очень сочувствую, – примирительным тоном произносит Френч. – Это ужасно.
– Моя мама – заложница. – Я уже плачу, на стол плюхаются тяжелые капли. – Стоит мне ослушаться его, она умрет.
Френч достает из-за спины коробку салфеток. Ждет, пока я вытираю слезы, сморкаюсь. А потом возобновляет допрос:
– У вашего мужа были любовницы?
– Не знаю. – И я не лгу. – Он много работает. Ездит в командировки. Возможно.
– А у вас? – будто ненароком интересуется она. – Вы искали утешения с кем-нибудь еще? – Она смотрит на меня мягко, без осуждения. Но я не клюну на ее притворную доброту.
– Нет. – Мое лицо вспыхивает, и я надеюсь, что она думает, будто я покраснела от негодования. – Мне не дозволено ходить куда-либо без его разрешения. Я не смогла бы завести роман, даже если бы хотела.
– Но вы же иногда выходите из дома?
Неужели ей что-то известно? Она пытается поймать меня на слове?
– Мне дозволено ходить в гастроном, – ровным голосом отвечаю я. – Иногда обедать с подругами по выбору Бенджамина.
– Можете назвать имена тех подруг?
– Конечно. – Следователь записывает за мной: Ванесса Вега, Лори Гэмбл, имена еще нескольких претенциозных дам, с которыми я вижусь от случая к случаю. Если полиция свяжется с ними, они придут в ужас. Будут сплетничать, обсуждать меня за бокалом вина с канапе. Но это сейчас меня должно волновать меньше всего.
– Ваши подруги знают, что муж жестоко с вами обращается?
– Нет. Они не настоящие подруги. Я не могу с ними откровенничать. Если бы я открылась им, они сообщили бы своим мужьям, и это дошло бы до Бенджамина.
– Значит, никто не знал, что муж издевается над вами?
– Нет.
– Но ведь должен быть кто-то, с кем вы можете поговорить?
Ли. Она знала все. Она выслушивала и поддерживала меня. Пусть я «подружилась» с ней из корыстных соображений, но между нами бывали и мгновения искренности.
– Нет, – настаиваю я. – Такого близкого человека у меня нет.
– Вы занимаетесь спортом? – как бы невзначай спрашивает Френч, не отрывая глаз от своих записей. – Пилатес? Фитнес?
В животе неприятно екает. Эти вопросы могут привести прямо к Джесси. Но я сохраняю самообладание.
– В основном я бегаю. В парке рядом с домом. Но мне дозволено посещать занятия йогой и тренажерный зал.
– Названия тренажерного зала и студии йоги?
Я отвечаю, стараясь придать голосу непринужденность. Джесси, скорее всего, больше там не работает. Бенджамин ему заплатил, чтобы он уволился, избил его, велел уехать из города. Но вдруг кто-то из персонала заметил, что мы не ровно дышали друг к другу? Обратил внимание на наши совместные отлучки? Или кто-то из коллег Джесси знает, где его искать? Если полицейские найдут его и спросят обо мне, что ответит им Джесси? Рассказать про наш сговор он не может, иначе и себя подставит, но сердце все равно сжимается от страха.
– У вас есть хобби? – меняет тему разговора Френч.
– Я люблю печь.
– То есть никаких увлечений вне дома?
Я качаю головой.
– Что ж, на сегодня вопросов больше нет. – Френч захлопывает блокнот. – Кто-то может позаботиться о вас? Кому я могу позвонить, чтобы этот человек забрал вас отсюда и побыл с вами?
Пожалуй, я могла положиться только на Ли, но она уехала. А если и не уехала, вряд ли придет мне на помощь. Теперь она ненавидит меня за предательство.
– Такого человека нет, – молвлю я. – Я совершенно одна. Так хотел Бенджамин.
Френч стучит пальцем по листку бумаги со списком адвокатов, что лежит на столе.
– Наймите адвоката, Хейзел.
С этими словами она завершает допрос.
Глава 52
Съежившись, я сижу на потертом кожаном диване, держу в руках кружку травяного чая, которая согревает мои ладони. В приемной – кирпичные стены, цветы в горшках. Секретарь – женщина средних лет – время от времени поглядывает на меня с сочувствием в мягком взоре. Я обзвонила нескольких адвокатов из списка, что дала мне следователь Френч. Оказалось, что сегодня меня может принять только Рашель Грэм. В сущности, лишь она одна и согласилась встретиться со мной, поскольку я – не самый привлекательный клиент: мой муж широко известен среди юристов, пользуется репутацией беспощадного бойца, который не любит проигрывать. Но мисс Грэм – женщина смелая, уверенная в себе. Она готова бросить ему вызов.
В адвокатскую контору, расположенную в модном районе Беллтаун, недалеко от побережья, я приехала на такси. Встреча с адвокатом назначена на шесть вечера, но я сижу в приемной на диване уже полтора часа. Идти мне некуда. Домой возвращаться боюсь. Шататься по магазинам и кафе не решаюсь: чувствую себя слишком уязвимой. Незащищенной. Муж замышлял меня убить. Возможно, я и сейчас в опасности.
Наконец, открывается дверь кабинета, из которого появляется мужчина: лысеющий, в мешковатом костюме и поношенных модельных туфлях. Лицо у него красноватое, глаза слезятся (плакал, что ли?). Мужчину провожает к выходу высокая смуглая женщина с короткой стрижкой – воплощение решительности и профессионализма. В коридоре они обмениваются несколькими словами: у мужчины голос взволнованный, у нее – ободряющий. Вернувшись в приемную, женщина обращается ко мне:
– Хейзел Лаваль? – Я тут же вскакиваю с дивана. – Рашель Грэм, – представляется она, пожимая мне руку; ладонь у нее теплая. – Заходите.
Если в приемной обстановка опрятной богемности, то в ее кабинете царит неразбериха… хаос. Но адвокат не извинятся за беспорядок, не оправдывается, а усаживает меня в кресло, которое еще хранит тепло предыдущего клиента – мужчины в сером костюме. Сама Рашель занимает место за письменным столом, заваленным папками, документами, книгами по юриспруденции и различными устройствами.
