Дэвид Гоулмон - Зверь
Француз взглянул на говорившего. Бородку наемник, очевидно, носил для того, чтобы нагонять страха на врагов «Центавра». На Фарбо он демонстративно не смотрел.
— Судя по всему, Хендрикс еще не поставил вас в известность…
— О чем? — спросил бородатый, наконец поднимая глаза на Фарбо.
— О том, что я на него больше не работаю, — ответил тот, быстро вскидывая руку с девятимиллиметровым «глоком», выпуская по две пули в головы собеседника и водителя и спокойно отходя назад. — Это за старика, которого вы прикончили сегодня утром.
Он бросил внутрь фургона гранату, которую держал во второй руке, отскочил в сторону и упал на асфальт. Отсек двигателя с грохотом взорвался, тонкие стенки фургона вмиг испещрили дыры, в воздух взмыл фонтан обломков.
Фарбо быстро вскочил на ноги, прошел к задним дверям фургона и выпустил в салон оставшиеся в «глоке» патроны. Ребята Хендрикса простились с жизнью, не успев даже достать оружие.
На тротуаре, футах в сорока, стояла и глазела на происходящее старушка с собачкой. Фарбо вернул «глок» в наплечную кобуру, улыбнулся и приставил к губам указательный палец.
— Тссс.
Старушка рывком повернула собачонку и торопливо засеменила прочь, а Фарбо махнул рукой своим людям, сидевшим в седане.
Он только что публично выступил против секретной группы «Генезис». Теперь Хендрикс поймет, что Фарбо заслуживает уважения.
Вскоре к ним присоединилась вторая машина. Сидевшие в ней люди сегодня утром приехали в Соединенные Штаты из Квебека, а в Лас-Вегас прилетели чартерным рейсом. В стране, где приземлился НЛО, собралась личная команда Фарбо, ребята, которых он тренировал для тайных операций французской армии. У группы «Событие» появился конкурент, решительно настроенный первым найти тарелку и все богатства, которые она привезла.
— Теперь определим, где она приземлилась, — насвистывая, сказал Фарбо.
Глава 20
Авиабаза «Неллис», штат Невада
8 июля, 20.00
Доктор Джин Роббинс терпеливо дождался, пока военные облачились в неудобные герметичные костюмы из материала-антистатика, и как можно проще объяснил, что представляет собой экспериментальная система «Крей» под названием «Европа».
— Системы-предшественницы тоже быстры, эффективны и надежны, но наша, разработанная специально по заказу директора Комптона и сенатора Ли, пока не используется больше никем. Она не только с невообразимой скоростью выполняет разного рода задания, но еще и в некотором смысле бросает вызов всем остальным системам в мире. Это поразительно!
— По-моему, любая система — для военных ли целей ее используют или для гражданских — настолько хороша, насколько правильно ею управляют, — сказал Джек, отстегивая капюшон.
— В большинстве случаев это так, майор, однако «Европа» — явление уникальное, — ответил Роббинс, качая головой и жестом приглашая собеседников подняться по ступеням. Его голос звучал несколько обиженно.
— Хорошо, хорошо, доктор, — проговорил Джек, похлопывая Роббинса по плечу. — Наверняка «Европа» и впрямь уникальна. Может, оставим разглагольствования и приступим к делу?
Спец метнул в майора мрачный взгляд и вставил в замок карточку-ключ. Все четверо перешли на верхний этаж стерильного помещения и спустились на семнадцатый уровень на пневмолифте. Здесь располагались системные блоки всего компьютерного центра и испытательные биологические лаборатории. Поддерживался одинаковый уровень влажности и температуры — шестьдесят восемь градусов по Фаренгейту.
Двери в помещение, где стояла «Европа ХР-7», с тихим шипением разъехались, и военные удивились простоте обстановки. Вдоль одной стены тянулся двадцатифутовый акриловый стол с семью стульями; перед каждым стулом темнели настольные микрофоны на гибких ножках. На столе стоял большой монитор, перед ним лежала простенькая клавиатура. Дальше шла стеклянная стена, наполовину скрытая металлическим щитом. Роббинс жестом предложил военным сесть за прозрачный стол.
— Как в фантастическом фильме, — пробормотал Райан.
Роббинс взглянул на него, поправил очки на носу, фыркнул, сел у клавиатуры и ввел некую команду. Включился монитор, и посетители увидели самих себя. Внезапно картинка отодвинулась вправо. Слева побежали строки: имя, дата приема в «Событие» и название отдела.
— Он знает, кто я такой, а ведь я прибыл только сегодня! — изумился Райан.
— Восхищение оставим на потом. Док, надо как можно скорее приступить к работе, — сказал Коллинз.
Роббинс ввел очередную команду, и металлическая стена поднялась вверх. За ней скрывалось тройное пуленепробиваемое стекло, защищавшее «Европу». Система поражала красотой; над композицией из десятифутовых цилиндров властвовали четыре роботизированные руки-манипулятора, произведенные корпорацией «Хонда».
— Автоматическая система загрузки программ, АСЗП, сама подбирает соответствующие индивидуальные базы для сверхбыстрых вычислений и исследований. — Пальцы Роббинса двинулись по клавиатуре, и на мониторе возник один из кадров, сделанных группой Коллинза в клубе — изображение человека, которого Стрелок идентифицировал как Фарбо.
— Спасибо, что упростили нашу задачу, доктор, — сказал Джек, глядя на снимок. — Предположим, это действительно Француз. Значит, Риз работал на него или на того, чьи распоряжения выполняет Фарбо, и им известны все наши планы. Стало быть, или он сам, или его шефы, или те ребята, которые стреляли в него возле клуба, вот-вот снова возникнут на нашем пути.
Джек внимательно просматривал файлы, мелькавшие перед глазами. Они с Эвереттом, Райаном и Роббинсом дотошно изучали каждый жесткий диск, каждую кроху информации, способную вывести на Фарбо и его заказчиков. По всему миру производители компьютеров использовали одни и те же детали; некоторую часть высокотехнологичного оборудования и чипов поставляли АНБ и ЦРУ. Таким образом открывался «потайной ход» практически в каждую компьютерную систему всех организаций и всех правительств, всех университетов и научно-исследовательских центров. «Европа» могла активировать этих глубоко внедренных «шпионов», извлекать нужную информацию, а по окончании операции искусно заметать следы.
Команде без труда удалось выяснить, что после службы во французской армии Фарбо открыл собственную антикварную лавку. По-видимому, в ту пору он и пристрастился к драгоценным вещицам. У него были счета на Каймановых островах и депозиты в Швейцарии, однако суммы оказались на удивление небольшими. Тут Роббинсу на ум пришла любопытная мысль.
— А если ему платят не деньгами?
— Антиквариатом и драгоценностями? — предположил Эверетт.
— Почему бы и нет? Драгоценности безопаснее денег, их гораздо проще сбыть или спрятать. К тому же тогда становится понятно, откуда у него такой интерес к нашей группе.
— Допустим. Что нам это дает? — произнес Джек.
— Ничего. Просто объясняет, почему мы не можем напасть на след его заказчиков, — сказал Райан.
Джек встал, потянулся, подошел к стеклу и взглянул на бездействующие сейчас руки-манипуляторы.
— Доктор… — проговорил он, не сводя глаз с системы, — а можно еще раз просмотреть его личное дело? Не работал ли Фарбо в американском посольстве или консульстве?
— Да, конечно. Секундочку — Роббинс ввел команду. — Программа работает.
— «Европа», — обратился Джек к системе.
«Да, майор Коллинз», — возникла на экране синяя строчка.
— Личное дело полковника Анри Фарбо. Вопрос: выполнял ли он, будучи офицером французской армии, служебные задания в США?
Все смотрели на экран. На нем пока не появлялось никаких сведений.
— Это было бы слишком просто, Джек, — сказал Эверетт.
— Попробовать стоит. — Роббинс взглянул на Эверетта. — Уверенные, что подобная информация тщательно скрывается, мы могли банально ее проморгать.
Монитор мигнул.
«За период 2002–2005 гг. пять секретных визитов. Вскрыты при изучении ФБР видеозаписей Таможенной службы США. С февраля по декабрь 1996 г. — служебная командировка», — написала «Европа» синими буквами.
— Вот это да! — воскликнул Карл, наклоняясь к столу и записывая даты.
— Следующий вопрос: каковы были его обязанности в девяносто шестом году? — произнес Джек, опережая Роббинса.
«Военный атташе, французское посольство, Вашингтон, федеральный округ Колумбия; сентябрь-ноябрь 1996 г. — при французском консульстве, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк».
— Вопрос: имеются ли фотографии тех людей, с которыми полковник Фарбо общался лично или по дипломатическим вопросам, работая в Вашингтоне и Нью-Йорке? — спросил Роббинс.
За стеклом вдруг ожила роботизированная система. Руки-манипуляторы в считанные секунды загрузили по меньшей мере восемь новых программ, которым предстояло проверить все газетные статьи, секретные личные доклады и подслушанные телефонные разговоры с упоминаниями о Французе.
