Дэвид Розенфелт - Скрывая улики
Было не похоже, чтобы кто-то в этом малонаселенном районе что-либо видел или слышал. И поэтому, как ни крути, мне надо предпринимать какие-то дальнейшие шаги самостоятельно. Пригнувшись и стараясь особо не высовываться, я добрался до Дэниела, чтобы узнать, в каком он состоянии. С первого взгляда было понятно, что он мертв, причем картина была одной из самых ужасных, которые я когда-либо видел.
Дверь, ведущая в дом, оставалась открытой, и я решил, что надо попасть внутрь, чтобы убраться с линии огня. Собравшись с духом, я совершил прыжок и растянулся во весь рост на полу в прихожей. Выглядело это, должно быть, не слишком изящно, но, к счастью, ни одна живая душа этого не видела.
Потом я отыскал мобильник, позвонил в службу спасения и рассказал о том, что случилось, а также попросил диспетчера обязательно доложить о происшествии капитану Миллену. В какой-то момент я вдруг сообразил, что меня прекрасно видно в окно, однако стрелок больше не давал о себе знать. Было очевидно, что его целью был только Дэниел. Если бы убийца хотел расправиться с нами обоими, то запросто мог пристрелить меня следующим выстрелом, когда я только еще подходил к дому.
Следующая мысль, которая возникла в моем воспаленном сознании, была о том, как сообщить Винсу, что его сын мертв. Я просто не знал, как это сделать. Но я знал, что будет неправильно, если Винс услышит об этом в новостях или от полиции. И говорить ему об этом по телефону было тоже неправильно.
В итоге я позвонил Лори, которая, к счастью, еще не ушла в «Чарли».
– Лори, это я. Случилось страшное.
Я начал рассказывать ей, что произошло, но не успел произнести и пары фраз, как в трубке раздался ее крик:
– Оставайся на месте, пригнись и не двигайся!
Я попытался объяснить ей, что убийца давно скрылся и моей жизни ничто не угрожает, но она снова и снова повторяла свой приказ до тех пор, пока я не сел на пол и не продолжил разговор в положении сидя.
Когда я сказал, что не знаю, как поступить с Винсом, она немедленно заверила, что сама расскажет ему об этом. Я напомнил, что Винс в это время скорее всего в редакции, но Лори снова прервала меня:
– Не беспокойся, я найду его и все расскажу. А ты, ради бога, будь осторожен. И сразу же перезвони мне, как только приедет полиция.
Как раз в тот момент послышался вой сирен, и я подошел к окну.
– Спасибо тебе. Они уже здесь.
За считанные минуты улица заполнилась полицейскими машинами, каретами скорой помощи и другими автомобилями с мигалками, какие только есть в Нью-Джерси. Полицейские с пистолетами наперевес устремились к дому, на ходу приказывая мне лечь лицом вниз, а руки положить за голову. Пока они обыскивали меня, я пытался втолковать, что я и есть тот человек, который позвонил в службу спасения. Отвечая на их вопросы, я с трудом сумел описать, что произошло и откуда, по моим представлениям, был сделан выстрел.
Потом меня провели в гостиную, которая находилась в задней части дома. По дороге я видел, как врачи склонились над телом Дэниела. Что ж, если им удастся вернуть его к жизни, это будет величайшим достижением медицины, аналогов которому не знает история.
Двое патрульных сели в гостиной по обе стороны от меня, но, похоже, даже не собирались задавать мне никаких вопросов. Я догадался, что это Миллен выразил намерение допросить меня лично. Так оно и произошло: пятью минутами позже он прибыл в сопровождении еще двух детективов.
Сначала они выслушали мой рассказ, после чего Миллен принялся задавать мне множество вопросов. Он хорошо умел это делать и сумел вытянуть из меня гораздо больше, чем я сам успел осознать. Разумеется, ничего сверхъестественного, но, возможно, все эти детали им пригодятся.
Я предположил, что это был Лэсситер, который таким образом поставил кровавую точку в своей смертельной игре с Дэниелом, смысл которой я, наверное, никогда не сумею разгадать. Миллен не только не стал мне возражать, но, похоже, и сам склонялся к той же мысли.
– Возможно, – сказал он. – А возможно, это какой-то безумный гражданин решил, что справедливости от суда ждать бесполезно, и вынес свой приговор.
Я подписал протокол и пообещал Миллену, что в любую минуту он может на меня рассчитывать. Он сказал, что я могу идти, но когда я встал, то, к своему стыду, обнаружил, что ноги отказываются меня держать. Что и говорить, ночка выдалась не из самых приятных.
Когда я вышел, на улице по-прежнему было столпотворение. Пытаясь добраться до своего автомобиля, я увидел Лори и Винса, которые стояли возле одной из полицейских машин. Я инстинктивно бросил взгляд в сторону крыльца, где еще недавно лежало тело Дэниела, и с облегчением заметил, что его уже унесли. Надеюсь, что санитары успели это сделать до того, как появился Винс.
Я подошел к нему и положил руку на плечо.
– Не могу передать, Винс, насколько мне жаль.
В ответ он лишь кивнул, а Лори бросилась ко мне и обняла так крепко, как раньше никогда не обнимала.
– С тобой все в порядке, Энди? – спросила она.
Я заверил, что все в порядке, после чего Винс начал задавать мне вопросы, возможно, даже больше вопросов, чем капитан Миллен. Мы с Лори встретились глазами, и я понял, что мы думаем об одном и том же: Винс старается загрузить свой ум решением логической задачи, чтобы не дать волю чувствам.
Я терпеливо отвечал на его вопросы до тех пор, пока толпа не рассосалась. Оставаться здесь дольше не имело смысла. Я предложил Винсу поехать ко мне домой и пожить какое-то время у нас с Лори, но он отказался.
Винс нуждался в покое, но на свете не существовало такого места, где он мог бы его обрести.
* * *На похоронах Дэниела собралось очень много народу. Во время церковной службы Винс попросил нас с Лори сесть возле него, в первом ряду, поэтому масштаб толпы я смог оценить, только выйдя из церкви. У Дэниела было полно друзей, однако большинство присутствующих были друзьями его отца. Винс знал всех, и все знали Винса, особенно сегодня, когда на него никто не злился.
Пока шла служба, он держался молодцом, намного лучше, чем в последние три дня. Мы с Лори ужасно волновались за него, однако все, чем мы могли ему помочь, – это поддерживать его все то время, пока длился этот кошмар.
После похорон Винс пригласил нас с Лори и еще человек двенадцать самых близких друзей заехать к нему домой. Лори сочла этот его поступок за хороший признак. Кстати, она вовремя догадалась позвонить и заказать закуски, причем поступила очень мудро, поскольку самому Винсу это в голову не пришло.
Похоже, что усилия полиции по поиску Лэсситера до сих пор не увенчались успехом. Пока я сидел рядом с Винсом, мои мысли вновь устремились к событиям того дня, когда погиб Дэниел. Как я ни старался, я по-прежнему не мог найти ответа на вопрос, почему Лэсситер спас Дэниела от руки правосудия и тут же собственноручно застрелил его. Такой мотив, как ненависть, не годился. Совершенно очевидно, что мучения Дэниела были бы во сто крат ужаснее, если бы он перед тем, как его казнят, несколько лет провел в камере смертников.
Шеф Винса, Филип Брискер, тоже присутствовал на поминках, он сидел рядом со мной и Лори. Он высказал мнение, что для Винса сейчас было бы лучше всего вернуться к работе в редакции. Мы согласились, и я пообещал осторожно переговорить с Винсом и попытаться склонить его к такому решению.
– Ирония судьбы! – вздохнул Филип. – Столько времени, столько усилий… и такая развязка. Едва вы успели выиграть процесс, как…
Он не закончил свою мысль, а может быть, я просто не услышал конца фразы. Именно в этот момент у меня в мозгу вспыхнула догадка. Я друг понял, почему я выиграл этот процесс и почему Дэниел все-таки погиб.
Мы еще немного посидели, а потом стали прощаться. Я отвез Лори домой и оставил в одиночестве, несмотря на то, что она не хотела со мной расставаться.
То, что я собирался сделать, я должен был сделать один.
Примерно в пять вечера я подъехал к дому Доминика Петроне. Я понятия не имел, на месте ли он, но нарочно не стал звонить и предупреждать о своем приезде. Возможно, следовало захватить с собой Винса, он был старым знакомым Петроне, но я вообще был не склонен посвящать Винса в свою затею.
Я остановился возле тех же ворот, куда нас с Маркусом привезли той ночью Горилла и Водила. Как и в прошлый раз, ворота охраняли три здоровенных парня, хотя я не мог бы поручиться, что это были те же самые. Впрочем, это было неважно: любой из них мог прихлопнуть меня одним щелчком.
– Ну? – сказал один из них, когда я опустил стекло.
– Мне нужно видеть Доминика Петроне, – сказал я.
– А кто ты, черт подери, такой?
– Энди Карпентер.
Он достал мобильник и позвонил. И очень, судя по всему, удивился, когда в ту же минуту получил положительный ответ.
– Припаркуй машину за домом и жди, – сказал он, открывая ворота.
