Илья Бушмин - Анабиоз
— Понятно. Это… плохо.
— Ты был его любимым сыном.
— А ты?
Я не стал отвечать. Сергей отложил листовку и сложил руки, не зная, что делать.
— Значит, у меня есть девушка.
— Женя.
«Я с ней переспал. А еще она беременна от тебя. Ты ее не помнишь, но она изменила тебе, и она носит твоего ребенка». Есть вещи, которые лучше не говорить.
Мне захотелось курить. Я кивнул на балкон, доставая сигареты, и вышел. Крохотный балкончик — выпирающая бетонная плита и металлические прутья ограждения — выходил на улицу. Квартира была на третьем этаже третьего же подъезда. Вид был далек от совершенства. Погруженная в вечерние сумерки пустынная территория рынка и унылая пустая улочка. На углу дома кто-то стоял. Мне показалось, что он смотрит на меня, но через секунду темный силуэт испарился. Снова чертова паранойя. Учитывая дикие события последних еще более диких дней, ничего удивительного.
Я закурил и принялся думать, что делать дальше.
Минутой позже ко мне присоединился Сергей.
— Я хотя бы не курю?
Я усмехнулся.
— Нет. Ты очень правильный.
— Вообще ничего не помню, — сказал он. — Никаких проблесков. Это так странно. Как-будто меня заново родили. Я уже умею говорить, читать, знаю, что Земля круглая, и все остальное, что положено знать. Есть какие-то сведения о мире вокруг. Только о себе самом нет ничего.
— Паршиво.
Ставший навечно оглушенным брат неуверенно кивнул.
— Я пришел в себя в каких-то кустах. Встал. Голова кружится, во рту соленый вкус. Кровь. Голова тоже в крови. Кусты, трава, а рядом какие-то рельсы. А чуть дальше — здание вокзала. Так и написано: «Вокзал». Как я там оказался? В каком я городе? Кто я вообще такой? Это… это почти паника.
Я вздохнул. И обнял брата за плечи.
— Все вернется. Рано или поздно память вернется. Так должно быть. Мы сделаем все, чтобы ты вспомнил. Приедем домой, в твою комнату. Увидишь мать. Фотографии наши детские. Все будет хорошо, Сергей. Не переживай и не волнуйся, хорошо? Главное, что я нашел тебя. Теперь ты не один.
Мне все еще не верилось. Еще утром, говоря по телефону с Женей, я допускал, что никогда не найду брата. И вот через какой-то десяток часов мы стоим на балконе и разговариваем.
— А… мать. Какая она?
— Испуганная.
— Что?
— Долгая история. Ты сам все поймешь, когда услышишь ее голос. Но придется набраться терпения. Она заикается, когда волнуется. А волнуется она всегда, когда говорит по телефону. Так что может так получится, что разговора и вовсе не получится. Хочешь, позвоним ей прямо сейчас?
Сергей напрягся.
— Не знаю даже. Что я скажу?
Хороший был вопрос. Даже сейчас Сергей умел задавать хорошие вопросы. «Здравствуйте, женщина. Мне сказали, что меня зовут Сергей, и что я ваш сын. Что добавить, понятия не имею».
— Я сам ей позвоню, — подумав, сказал я. — Объясню в двух словах, что случилось. Потом дам тебе трубку. Скажи хоть что-нибудь. Неважно, что. Она просто услышит твой голос и поймет, что это действительно ты. Что это не ее глюки, потому что она окончательно сошла с ума.
— Окончательно?
— Не бери в голову.
Сергей робко улыбнулся.
— Судя по тому, что я ничего не помню, я итак не беру в голову вообще ни черта.
Мы вернулись в комнату. С потолка свисала тусклая лампочка, освещая скудное помещение, похожее больше на чью-то давно заброшенную нору, чем на квартиру. Сергея в этот угол пустил тот же хозяин склада, который согласился устроить его на работу. Брат ничего не платил. Я был искренне благодарен мужику за помощь.
Сергей присел на раскладушку.
— Надо что-то придумать, — сообразил он. — Тебе нужно где-то спать, правильно? У меня тут нет ничего.
— Одеяло лишнее найдется?
— Плед. В комоде.
— Сойдет. Я неприхотливый. — достав телефон, я проверил время. Почти 10.30 вечера. — Слушай, Сергей. А что если я прямо сейчас двину на вокзал? Куплю билеты на ближайший поезд в Москву. Завтра наверняка будет что-нибудь. Какой смысл здесь задерживаться?
— Наверное, никакого, — растерянно нахмурился Сергей. — Я, конечно, привык уже жить тут… И к городу привык… Но раз я случайно здесь оказался, наверное, можно и уезжать. Я не знаю…
Я ободряюще улыбнулся ему.
— На том и порешили. Сейчас я сгоняю на вокзал за билетами на первый же поезд домой. А потом вернусь, и мы позвоним матери. Лады?
— Лады, — осторожно согласился Сергей. — Слушай… А как я тебя называю?
— То есть?
— Брат? Леха? Леша?
— Алексей. В основном Алексей. А я тебя Сергей. Не знаю, почему так сложилось, но мы используем только полные имена.
Я вышел из квартиры на погруженную в темноту улицу. Прошел мимо разломанной лавочки. Мимо короткостриженного типа, топтавшегося в тени у дверей соседнего подъезда. И, выйдя на улицу, снова закурил.
А потом позвонил Жене. Я должен был сообщить ей. Она еще не спала, мало того, наверняка сидела с телефоном в руках, потому что ее голос я услышал после первого же гудка.
— Алло?
— Это я.
— Поняла, — шмыгнула она носом. — Ну что? Что надумал?
— Я нашел Сергея.
В трубке повисла тишина.
— Я нашел Сергея, — повторил я. — Ты слышишь меня? Мы возвращаемся домой. Вместе. Я верну тебе твоего парня. Вы поженитесь и родите мне племянника. И все будет хорошо.
Женя всхлипнула. Я окликнул ее по имени, но она ничего не ответила. Лишь разрыдалась еще громче.
Я знал, почему. Все было слишком сложно. Даже для нее. А может быть, наоборот — все было слишком сложно особенно для нее.
Я направился вдоль рынка к торговому комплексу. Позади автобусной остановки стояли две машины такси с горящими на крышах шашечками. Это было весьма кстати. Я уселся на переднее пассажирское сиденье первой и бросил водителю:
— На вокзал.
— Нет проблем.
— Можете там подождать? Я куплю билеты, а потом поедем назад.
— Нет проблем.
Такси заскользило по пустынным улочкам. Ночью городок выглядел гораздо более симпатичным. Хотя ночью каждый город выглядит приличнее, чем он есть на самом деле.
Я испытывал противоречивые чувства и не знал, какое из них сделать доминирующем. Если тебе и приятно, и досадно одновременно, то как одним словом охарактеризовать происходящее? Никак, пока не выберешь, какая эмоция доминирует.
С одной стороны, я нашел брата. До сих пор я не мог в это поверить, но факты говорили, что все именно так. И было чувство выполненного долга. Я убил несколько недель на поиски Сергея и умудрился ввязаться сразу в несколько неприятных историй, в каждой из которых меня могли убить. Но я выжил, а сейчас я ехал на вокзал покупать два билета в Москву. Огромный груз с плеч и удовлетворение от осознания того, что вопреки всему и всем — полицейским (проклятый Дулкин), родителям (отец, покойся с миром), Жене (господи) — я все-таки нашел брата. Я действительно сделал это.
С другой стороны, все только начиналось. Сергей не был таким, как прежде. Предстояло заново открывать ему мир, который последние 23 года был его домом. И делать все, чтобы его память вернулась, хотя была вероятность, что этого не произойдет никогда.
Странное дело. Чем именно является человек? Памятью, то есть набором воспоминаний о событиях своей жизни, которые благодаря испытанному опыту и делают его личностью с определенными привычками и характером? Или душой, не имеющей к мозгу вообще никакого отношения?
Когда человек умирает, люди верят, что то, что составляло его сущность, отделяется от тела, а не погружается в землю вместе с гробом. А если человек получает амнезию и полностью теряет память? Он остается тем же самым человеком, или твой близкий отделился от тела и ушел в другие измерения вместе с его собственными воспоминаниями о самом себе?
Я не знал.
А еще некоторые будущие проблемы носили и чисто практический характер. Материальный. Потеряв память, Сергей больше не был специалистом с красным дипломом. Его профессиональные навыки ушли вместе со злополучной черепно-мозговой травмой. Он не мог снимать шикарную квартиру в новом доме и не мог претендовать на работу, требующую хоть какую-то квалификацию. Сейчас он был как маленький ребенок, не умеющий ничего. Только этому ребенку было 23 года от роду. В Москве брата не ждала карьера в фирме «Гермес», а сам он уже не мог стать молодым специалистом — фаворитом генерального директора…
Все мысли в нашей голове прокручиваются и перескакивают с одной темы на другую благодаря логическим цепочкам. Весь наш мыслительный процесс — сплошное опутывание себя логическими цепочками. Ты прошел мимо русской избы с печкой, о дыме из трубы, потом можешь задуматься о пожаре, увиденном по телевизору, а кончится все воспоминанием о 50 рублях, которые тебе задолжал Боря из третьего подъезда — племянник пожарного. Так мы поступаем круглосуточно, даже во сне. Но если конечное звено логической цепочки совпадет с первым, мы удивимся. Будет забавно, если Борю-должника мы обнаружим вдруг в той самой избе с печкой, с которой начала раскручиваться цепочка.
