Лев Пучков - Кровник
— Ну давай, что ты хочешь, — наконец милостиво вымолвил Алдат. — Только конкретно.
— Конкретно, так конкретно, — согласился я. — Короче, так: приходим, раскапываем это местечко — там метра полтора глубины, а далее идет здоровенный погреб. Затем я показываю вам оружие — сверху посмотрите. После этого вы отходите на триста метров, к погребу подъезжает на нашей тачке мой журналист, я разминирую устройство, прыгаю в тачку, и мы отчаливаем. Идет?
— Мудрый ты, однако! — саркастически заметил Исрапи. — А если ты не разминируешь эту игрушку? Тогда мы все взлетим, как только туда полезем!
— Хорошо — пусть двое из вас оставят оружие, снимут разгрузки и сидят со мной рядом, — предложил я. — А остальные отойдут на триста метров. Потом, когда я разминирую погреб, они вместе со мной могут спуститься вниз и ощупать каждый угол. Идет?
— А ты не боишься, что эти двое помешают тебе уйти? — усмехнулся Алдат. — Стукнут по черепу — и привет.
— Он не боится, — буркнул Исрапи. — Он любых двоих или троих удавит за четыре секунды — волк!
— Я верю в вашу порядочность, — искренне соврал я. — Вы же бойцы сопротивления, люди чести.
— Пфффф, — поперхнулся рыжий Исрапи и закрыл морду ладошками. Якуб, Алдат и чубатый водила озадаченно покрутили головами и смущенно спрятали глаза.
— Гхм… Кхм… — прокашлялся Алдат и махнул рукой. — Ладно, уболтал, языкастый. Если врешь, я отрежу тебе яйца и заставлю их сожрать, усек?
— Ага, усек, — легко согласился я. — Вам врать — себе дороже! Поехали, что ли?
— Да, сейчас поедем, — сказал Алдат и наклонился к водиле, делая вид, что инструктирует его о порядке движения. — Сможешь сделать так, чтобы их тачка проехала метров двести и заглохла?
— Запросто, — ответил чубатый, — и, подыгрывая Алдату, потыкал пальцем куда-то в сторону села, а потом влево. — Как только он выйдет, сразу топливо солью — на карбюраторе далеко не укатит.
— А датчик? — Алдат кивнул на панель.
— У них компьютер сломался, — сообщил водила. — Ни один датчик не пашет! Ха! Наши мастера из Мачкой-Артана их чинили — панель можно выкинуть.
— Хорошо, сделаешь так, — Алдат хлопнул водилу по плечу, вылез из салона и, бросив нам:
— Все, погнали, — направился к головной «Ниве»…
Проехав по шоссе двести метров, колонна свернуло влево и запылила по грунтовке. Я отвлеченно созерцал панораму чеченского ландшафта и практически не думал о том, чем мне предстоит развлечь почтенную публику спустя двадцать пять минут. Все рассчитал, что тут думать? Шансы практически равны нулю. Оставалось лишь надеяться на чудо.
До сих пор мне фартило, а потому я лелеял надежду, пусть весьма слабенькую, что и на этот раз сбоя в программе не будет..
Рассказывая «духам» про заставу 47-го полка, я приврал лишь самую малость — по поводу склада с оружием. Естественно, там не было никакого склада. Остальное в моем повествовании было правдой:
Когда заставу сняли, я со своими бойцами обеспечивал прикрытие группы разминирования под управлением хорошего парня и мастера своего дела инженера-майора Толика Матюкова. Группа работала ударно и до начала столкновения с «духами» Ахсалтакова успела частично снять, частично уничтожить мины в трех секторах вокруг заставы.
Излазив все вокруг, инженер озадачил своих парней, а я обеспечил надежное наблюдение. После этого мы с Толиком очень пристойно пили водочку и точили лясы, не забывая, однако, о деле. Да, водочку прихватил с собой Толик (всего лишь четыре бутылочки) для того, чтобы, как он выразился: «Скучно не было».
Скучать нам не пришлось: я едва пригубливал, чтобы не обидеть инженера, а он заправлял стаканами и очень скоро дошел до кондиции. Когда Толик напивается (вся группировка об этом знает), он начинает развлекаться всевозможными способами.
В тот раз инженер велел своим бойцам выкопать ямку объемом в куб, уложил туда ящик ржавых «Ф-1», Снятых с растяжек, пару неразорвавшихся авиабомб, которые еще с прошлого года бесхозно валялись в лесополосе, и сказал:
— А сейчас начнется фейерверк, это будет салют в честь российских женщин к дню Восьмого марта, — и с шутками-прибаутками вкрутил в одну из гранат запал. Затем проколол в крышке ящика дырочку и просунул в нее проволоку, которую предварительно продел в ушко чеки. Разогнув усики чеки, захлопнул ящик и разогнал всех по траншеям. Перекурив, Толик вывел проволоку из ямы на полметра, сделал на конце петельку и засыпал яму песком.
Зловещая петелька, блестевшая на солнце, сиротливо покачивалась среди свежезатоптанного песчаного квадрата.
Измерив расстояние от места предполагаемого взрыва до ближайшей траншеи, Толик блаженно прищурился и весело оповестил всю присутствующую публику:
— А сейчас в честь дня Восьмого марта состоится акробатический этюд! Все ложатся на дно окопов, а я разбегаюсь, дергаю за проволочку — и тоже падаю в окоп! То-то будет хорошо, то-то будет весело!..
Я было попытался возразить, что Восьмое марта уже давно прошло, и начал отговаривать товарища по оружию от рокового шага — не в том состоянии был Толик, чтобы развлекаться акробатическими этюдами. Но тут очень своевременно появились «духи» Ахсалтакова и начали прицельно долбить из пулеметов метров с трехсот, да с семи направлений разом!
Заняв позиции, мы некоторое время поогрызались, но очень скоро к предыдущим семи добавились еще четыре огневые точки, а потом «духи» совсем оборзели и стали лупить по заставе из двух минометов.
Задачу пасть смертью храбрых на бывших позициях заставы 47-го полка нам никто не ставил — район уже негласно перешел под контроль отряда Ахсалтакова, а потому мы с Толиком, коротко посовещавшись, моментально пришли к консенсусу и, погрузив бойцов под броню, дернули оттуда во все лопатки.
Позже Толик высказывал желание вернуться на эту заставу и завершить разминирование, а заодно попробовать осуществить свой идиотский трюк. Но, как это частенько бывает, то времени не хватало, то более важные заботы одолевали. В общем, остался один минный сектор и сделанное ловкими руками Матюкова сооружение, которому суждено было тихо гнить под мрачным небом Ичкерии. Судя по всему, никто на заставу не лазил — только злополучная корова, про которую упомянул предводитель контрольной группы «духов» Алдат. Местные жители прекрасно знают, что из существующих на вооружении у федералов мин и комбинаций из них примерно половину могут снять только специалисты, а процентов тридцать вообще не подлежат извлечению — вот и не лезут куда попало…
Спустя двадцать минут лесополоса с обеих сторон грунтовки несколько поредела — мы добрались до разрушенного КПП заставы. Головная «Нива» остановилась в двухстах метрах от первой линии позиций. На дороге валялись бетонные блоки, столбы, рельсы — короче, необъездная преграда. Алдат вылез из машины и, полюбовавшись некоторое время на искореженные обочины, усеянные сплошь и рядом подозрительными ямами, помахал нам рукой — дескать, выходите.
— На выход, англичанин, — скомандовал Исрапи. — Приехали.
— Хоть веревки на ногах распутайте! — возмутился я, попытавшись выбраться из салона самостоятельно и при этом больно звезданувшись об обочину. — Я что вам тут — скакать буду? Тут, между прочим, кое-где мины остались — как скакну, так и взлетите вместе со мной.
— Распутайте ему копыта, — распорядился подоспевший Алдат. — Только так, чтобы он их не мог шибко широко ставить. — А мне сообщил:
— Вот когда откопаем погреб и полезешь разминировать — тогда мы тебя совсем развяжем. А то Исрапи утверждает, что ты очень шустрый — еще заведешь нас на минное поле и свалишь.
— Это точно, — подтвердил Исрапи, вынимая из багажника средней «Нивы» лопату. — Он запросто заведет, Сусанин, мать его…
Якуб слегка ослабил у меня на ногах путы, и я, подгоняемый пристроившимся сзади Алдатом, мелкими шажками двинулся к позициям, беспрестанно жалуясь на неудобства при движении. Вслед за нами двинулись еще шестеро «духов», смешно семеня ногами — старались ступать след в след, идиоты. Наверно, со стороны это выглядело весьма забавно: впереди стреноженный гражданин со связанными за спиной руками — переваливается, как утка, а за ним, как летка-енка, еще семеро автоматчиков, однообразно повторяющих нелепые коленца.
Едва мы обогнули завал, я отметил периферийным зрением, что один из двух «духов», которых Алдат оставил охранять машины и Тэда — чубатый водила, — метнулся ко второй «Ниве», извлек из багажника ведро и вернулся к «ленду». Ну-ну…
— Интересно, как ты собираешься через окопы свою тачку тащить? — поинтересовался пристроившийся за Алдатом Исрапи.
— А, объеду вокруг, — беспечно ответил я, подавляя страшное волнение и жалея, что не могу вытереть вспотевший лоб. Где-то там, в высокой траве, прячется мое чудо — стальная проволочка с петелькой на конце, торчащая из земли сантиметров на тридцать. Вернее, должна прятаться…
