Слепая зона - Ильина Наталья Николаевна

– Вот, сами видите, закрыто все, – неожиданно прорвало сотрудника «Фармкома». – Внутрь нельзя, вдруг у них ценности какие-нибудь там? Потом разбирайся с претензиями…

– Это вам нельзя, – наставительно изрек один из оперативников Гречина, оттирая парня от ворот. – А нам можно.

Максим через решетку забора пытался рассмотреть приземистое кирпичное здание в конце дороги, полускрытое за пышными кронами деревьев. Судя по добротному забору, новому асфальту на подъездной дороге и количеству камер по периметру, обосновались здесь всерьез и надолго. Какая-то возня у ворот привлекла его внимание, заставив оторваться от созерцания недосягаемого склада, и Максим в изумленно замер, пораженный простотой решения проблемы закрытых ворот. Трое оперативников поднатужились и просто сняли воротину с роликов. Покосившись, она повисла на упакованном в толстую оплетку проводе электропривода с одной стороны и цепи – с другой. Один из оперативников, Максим смутно припомнил его имя – Егор, уперся плечом со стороны провода, и сетчатая воротина, возмущенно скребя роликами по асфальту, оказалась отодвинута от столба так, что пролезть в образовавшуюся щель не стоило особых усилий. Один за другим оперативники, Максим и немного поколебавшийся коммерческий директор «Фармкома» нырнули в сужающийся кверху лаз.

Дежин хотел было поинтересоваться у Егора, часто ли они действуют подобным образом, но зацепился взглядом за какое-то ярко-красное пятно на фасаде здания и забыл обо всем, прибавив шаг.

Глава 6

Красная тряпка – вот что привлекло внимание Дежина. Она зацепилась за один из отогнутых ржавых фиксаторов – полоску жести, – которыми крепилась к стене толстая связка проводов. Максим заметил, что современная пластиковая гофра соседствовала в этой связке с древней жестяной оплеткой. Тряпка – похоже, что это была чья-то футболка – сиротливо покачивалась от легкого ветерка и была похожа на спущенный флаг оставленной крепости. Впечатление усиливали полная тишина и приоткрытая дверь, врезанная в створку ворот.

Внутри царила темнота. Кто-то нашарил выключатель, и холодный белый свет залил помещение – узкий и короткий коридор, разделенный пополам сварной сталью решетки. Оперативники переглянулись. Каждый из них встречался с такой, и не раз, в следственных изоляторах, в тюремных разделителях и других им подобных местах. Запиралась решетка на банальный замок, который косо болтался в железном ухе раскрытой двери. В стороны от решетки расходились коридоры, а за ней, в тупике, имелась запертая железная дверь.

– Тут инструмент нужен, – поделился очевидным один из ребят Гречина.

Максим не стал тратить время на закрытую дверь и нырнул в правый коридор. Судя по размерам здания, помещений в нем должно быть много.

То, что Максим увидел, вполне совпадало с его ожиданиями: пустота, разгром, хруст мелкого мусора под ногами, на полу – следы тяжелого оборудования, снятого со своих мест, остовы длинных столов… Понять, что тут происходило, вот так, с ходу, оказалось невозможным. Все разбиралось в спешке, только это и было ясно.

Возле входа завизжала болгарка, и Дежин поспешил обратно с мыслью, что здесь нужна бригада экспертов-криминалистов. Может быть, им удастся определить, чем занимались арендаторы.

За железной дверью скрывалась узкая кишка странного коридора. Дежин переглянулся с одним из озадаченных оперативников. Судя по всему, у того в голове тоже не складывалось, как такой длинный коридор мог здесь оказаться. Бывший склад (впрочем, часть его и сейчас явно использовалась по назначению, судя по оставленным в пустых залах следам) был длинным, но не слишком широким. Отогнав невольно возникшую мысль об искривлении пространства или, хуже того, о коллективном помешательстве, Максим шагнул в темный тоннель. Оперативник последовал за ним и, недолго думая, точным ударом ноги сбил на землю лист обычного профильного железа, которым оказалась обшита железная рама коридора. Лист с грохотом свалился, и в прямоугольную дыру хлынул солнечный свет. Максим высунул голову наружу.

За зданием без окон, из которого они только что вышли, скрывалось второе, не такое длинное. В нем окна имелись, но были зарешеченными, небольшими и располагались необычно высоко, почти под крышей. К нему-то и вел крытый железным листом переход.

– Да тут жили! – изумленно воскликнул Стеблин, морщась от запаха, довольно сильного и непривычного, когда вся группа миновала переход.

Максим вздохнул. Света с ее обонянием разложила бы ему состав этой вони за несколько секунд. Сам же он, кроме амбре многих немытых тел, смог уловить только слабо знакомый аромат каких-то специй. В четырех больших комнатах обстановка была совершенно одинаковой: стояли двухъярусные кровати, рядами, между ними громоздились узкие шкафы, разоренные, выпотрошенные, сдвинутые с мест. У заляпанных жиром столов возле стены высилась гора посуды. Черный след на полу очерчивал место, где стояла плита, но ее самой в комнате не было. Крохотная душевая и туалет на два унитаза – вот и все удобства. Железные двери запирались снаружи на внушительный запор. В полуподвале комнат было меньше, и одна из них тоже служила кому-то жильем, другие, по всей вероятности, предназначались для охранников.

– Сколько людей из арендаторов имели пропуска на территорию завода? – спросил Максим у растерянного Стеблина.

– Точно не скажу, но не много. Есть запросы в бюро пропусков и данные на капэпэ.

– Отлично. Нужно вернуться.

– Да-да, – мелко закивал обрадованный такой возможностью коммерческий директор «Фармкома».

На звонки Максим не отвечал, и это меня расстроило больше, чем хотелось признать.

«Что можно делать в половине восьмого утра?» – сердито и раздосадованно думала я.

Но потом вспомнила вчерашний визит неприятного гражданина из какой-то там службы и то, что Максиму, по всей вероятности, сейчас может быть действительно не до меня. От этого стало еще хуже.

Я проверила Тварь в десятый раз за утро. Она скромно жалась к потолку как ни в чем не бывало. Вот только я потеряла уверенность в том, что действительно могу ее контролировать. В голове крутились мысли одна страшнее другой: «А что, если это она меня контролирует? С самого начала? И я просто делаю то, что ей нужно, как марионетка? И воображаю себя укротителем тигров… Но как же тогда то, что она перестала нападать на людей? А разве перестала?»

В девять часов пришла доктор, и я переключилась на весьма бессвязные объяснения того факта, что умудрилась полностью поправиться за ночь. На то, чтобы врач смогла поверить своим глазам, приборам и экспресс-анализам, ушло несколько утомительных часов. Зато я узнала, что Тварь избавила мое горло не только от внутренних повреждений – пропали отеки и даже синяки. Интересно, а зрение она мне вернуть не может?

Доложив Гречину обо всем увиденном на опустевшем объекте, который арендовал некто Олег Верняков (Максим никак не мог отделаться от мысли, что этот самый Верняков уже встречался ему совсем недавно, и одновременно был совершенно уверен в том, что впервые услышал сегодня эту фамилию), Дежин предложил полковнику помощь своих ребят – пробить по базам самого Вернякова, его фирму и фирму, охранявшую арендованный объект. Ведь, пока вся группа шерстит «Фармком», заняться этим некому, а время идет. На успех Максим не слишком рассчитывал. У Гречина были совершенно иные цели, нежели распутывание хвостов убийств в «Уюте» и захоронения в лесополосе. Но полковник неожиданно дал добро.

Выйдя в коридор, Максим включил телефон, собираясь позвонить Василию, и обнаружил пять пропущенных от Светы и три – от майора Великого. Неожиданно острая вспышка радости от того, что она думает о нем, волнуется, смутила Дежина только на миг. Мысли метнулись к звонкам майора. Что могло случиться? Быстро отправив Свете голосовое сообщение: «Все в порядке, я приеду вечером», Максим перезвонил Великому.