Дэвид Моррелл - Человек без лица
Бьюкенен некоторое время смотрел на Дойла, потом утвердительно кивнул. Он вынул обойму, убедился, что она заполнена, вернул ее на место, передернул затвор, чтобы патрон вошел в патронник, поставил оружие на предохранитель, потом засунул его за пояс брюк сзади, у позвоночника, и прикрыл его, надев темно-коричневую нейлоновую ветровку, которую одолжил ему Дойл.
Дойл оценил результат.
— Сидит отлично, как влитая.
Бьюкенен взглянул на вмонтированные в плиту часы. Восемь двадцать пять. Бейли должен позвонить через пять минут. Дойл пожал плечами, словно говоря: «Имей терпение». Опасаясь, что в кухне могли быть установлены «жучки», оба молчали. Дойл порвал лист с записями, сжег клочки в блюдце и смыл пепел в раковину — больше, как казалось, от нечего делать, чем для того, чтобы уничтожить улику. Потом он вернулся к пасьянсу, видимо, понимая, что Бьюкенену необходимо сосредоточиться и не захламлять мысли пустячными разговорами.
Восемь тридцать. Бьюкенен не отводил глаз от телефона. Прошло пять минут. Потом десять. Голова у него начала раскалываться. Наконец без четверти девять телефон зазвонил.
Бьюкенен сразу схватил трубку, чтобы звонки не разбудили Синди.
— Там недалеко от тебя, на Пайн-Айленд-роуд, есть небольшая аллея. На пересечении с бульваром Санрайз, — сказал хрипловатый голос Бейли.
— Я знаю, где это. Проезжал там.
— Подойдешь к пиццерии. Встанешь справа от входа. Будь ровно в девять. Приходи один.
Бьюкенен не успел подтвердить, что понял сообщение, а Бейли уже повесил трубку.
Нахмурившись, он повернулся к Дойлу.
— Мне придется исполнить одно поручение.
— Ключи от машины вон в том ящике.
— Спасибо. — Бьюкенен пожал ему руку.
Это было все, что Брендан мог себе позволить по части изъявления чувств. Он взял ключи, поднял свой чемодан, взял с кухонной стойки небольшую сумку-холодильник красного цвета и кивнул Дойлу, когда тот открывал ему входную дверь.
Спустя девяносто секунд он уже отъезжал от дома.
15
В маленькой красной сумке-холодильнике на белом пластмассовом подносике лежали яблоко и два сандвича с болонской копченой колбасой. Подносик, находившийся под первым, содержал кубики льда. Еще ниже лежали сто тысяч долларов в стодолларовых купюрах. В темноте, ведя машину, Бьюкенен взглянул на сумку, стоявшую на сиденье рядом с ним. Потом он посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы проверить по фарам, не едет ли кто за ним следом.
Сумку-холодильник с деньгами он получил днем, когда стоял перед светофором на пути к дому Дойла. Деньги были получены в ответ на его звонок из автомата сразу же после встречи и разговора с Бейли. Полковник приказал Бьюкенену подождать в конторе «Бон вуаяж» до трех часов и потом, когда поедет, оставить открытым окно на стороне пассажира. У светофора затормозивший рядом мотоциклист протолкнул сумку через открытое окно и помчался дальше.
Теперь, чувствуя, как ускоряется пульс, Бьюкенен припарковал машину у людного пятачка на Пайн-Айленд-роуд. Под шипящими натриевыми лампами он перенес сумку-холодильник к пиццерии и встал справа от входа. Посетители непрерывно входили и выходили. Торопливо отъехал рассыльный, развозящий заказы. Всматриваясь в темноту ночи, Бьюкенен ждал. На этот раз Бейли был точен.
— Это вас зовут Грант? — услышал он чей-то голос.
Бьюкенен повернулся к открытой двери в пиццерию и увидел долговязого прыщеватого молодого человека в белом фартуке с пятнами от соуса.
— Да, меня.
— Только что сюда позвонил какой-то парень. Сказал, что он ваш друг. Сказал, что дадите мне пять баксов, если я передам то, что он просил передать.
— Мой друг все правильно сказал. — Бьюкенен дал парнишке пять долларов. — Что он просил передать?
— Он сказал, что встретится с вами через двадцать минут в холле отеля «Тауэр».
Бьюкенен прищурился.
— Отель «Тауэр»? А где это?
— Восточный конец бульвара Бровард. Рядом с Виктория-Парк-роуд.
Бьюкенен кивнул и быстро пошел к своей машине, понимая, что ему предстоит. Бейли — из боязни поставить себя самого под удар, если позволит кому-нибудь увидеть себя в тот момент, когда будет брать деньги, — намеревался погонять Бьюкенена с одного места на другое по всему городу, внимательно присматриваясь к каждому предполагаемому месту встречи, чтобы проверить, действительно ли Бьюкенен приехал один.
Инстинкты у Бейли в большом порядке, думал Бьюкенен, сверяясь с картой, которая была в машине, и выезжая с пятачка к следующему месту встречи. Потому что с Бьюкененом действительно работала группа слежения. В ее задачу входило проследить за Бейли после передачи денег и попытаться узнать, где он хранит видеозапись, фотографии и негативы, в первую очередь тех снимков, где Бьюкенен фигурирует на яхте в компании с полковником, майором и капитаном. Полковник особенно настаивал на этом, когда спешно позвонил в ответ на сообщение Бьюкенена. Изображения Бьюкенена в обществе полковника надо было уничтожить.
Направляясь на восток по бульвару Бровард, Бьюкенен снова глянул в зеркальце заднего вида, чтобы посмотреть, сопровождает его кто-нибудь или нет. Разумеется, он высматривал Бейли, а не свою группу слежения, потому что знал — этих ребят он ни за что не смог бы обнаружить. У них была своя методика, которая позволяла им держаться далеко позади, не заботясь о визуальном контакте, и именно благодаря ей защитная тактика Бейли, какой бы хитроумной она ни была, не принесет ему успеха. Бейли не удастся обнаружить следы группы ни в одном из предположительных мест встречи. Он никак не сможет обнаружить их и тогда, когда они начнут «пасти» его после получения денег. К каким бы уловкам он ни прибегал, ему не удается от них оторваться.
Ведь им вовсе не нужно держать его в поле зрения. Им достаточно только смотреть на экран монитора и следовать за наводящими сигналами локационного передатчика, спрятанного в пластиковом дне маленькой сумки-холодильника, в которой находятся деньги.
В пятницу вечером уличное движение очень большое. В потоке сверкающих фар Бьюкенен подъехал к построенному из стекла и стали зданию отеля «Тауэр» за две минуты до назначенного времени. Сказав парковщику, что машина, по всей вероятности, понадобится ему сразу же, он нырнул в шикарный холл и обнаружил, что его джинсы, нейлоновая ветровка и сумка для пикника немедленно стали объектом неодобрительного внимания со стороны группы мужчин и женщин в смокингах и сверкающих вечерних платьях. Ну конечно же, подумал Бьюкенен. Здесь какой-то прием. Бейли узнал об этом и воспользовался случаем. Хочет сделать так, чтобы я и особенно мои сопровождающие, если таковые окажутся, сразу бросались в глаза.
Привыкший, напротив, не бросаться в глаза, Бьюкенен чувствовал себя не в своей тарелке, пока ждал в холле появления Бейли. Он поискал его глазами среди гостей, не надеясь, однако, найти и недоумевая, как Бейли рассчитывает вступить с ним в контакт на этот раз. Часы на стене за регистрационной стойкой показывали двадцать минут десятого, время, когда Бьюкенен должен был…
— Мистер Грант? — спросил посыльный в униформе.
Бьюкенен смотрел на невысокого мужчину средних лет, который двигался по холлу от гостя к гостю и что-то тихо говорил каждому.
— Да, это я.
— Ваш друг оставил для вас это письмо.
Найдя свободный уголок, Бьюкенен вскрыл конверт.
«Без четверти десять будь в холле „Риверсайд-отеля“.
16
Пройдя еще через три проверочных пункта, в одиннадцать часов Бьюкенен подъехал к «Риверсайд-отелю» на Лас-Олас, улице, бывшей, как ему показалось, местным эквивалентом Родео-драйв в Беверли-Хиллз. Наведя справки в холле, где пол был выложен керамической плиткой, он узнал, что отель был построен в 1936 году, а по меркам Форт-Лодердейла ото считалось чуть ли не глубокой стариной. Несколько десятилетий назад здесь были дикие места. От плетеной мебели и коралловой облицовки каминов веяло историей — пускай новейшей, но все же историей.
У Бьюкенена была возможность познакомиться с этими фактами и отметить все эти детали благодаря тому, что Бейли в назначенное время не появился. В двадцать минут одиннадцатого Бейли все еще не вышел на контакт. В холле было безлюдно.
— Мистер Грант?
Бьюкенен поднял голову и из плетеного кресла, в котором сидел возле застекленной двери во внутренний дворик (он выбрал это место, потому что оно позволяло наблюдать за ним снаружи), увидел, что к нему обращается, вопросительно подняв брови, женщина за небольшой регистрационной стойкой.
— Да.
— Вас просят к телефону.
Бьюкенен перенес свою сумку к стойке и взял трубку.
— Выйдешь через заднюю дверь, пересечешь улицу, пройдешь в ворота, потом иди мимо бассейна, — услышал он отрывистые приказания Бейли, за которыми сразу последовал гудок отбоя.
