Антон Леонтьев - Обратная сторона смерти
В тишине ночи раздался зуммер — Татьяна обернулась и увидела, что цифры электронных табло на обоих ящичках мелькают, высвечивая 00:00:00. И сразу маленькая коробка, щелкнув, автоматически открылась.
Татьяна подошла к столу, откинула крышку и вынула зафиксированный, как бы висящий посередине, конверт. Разорвала его и извлекла сложенный вдвое лист с напечатанным жирным шрифтом именем.
Руки дрожали, а на глаза навернулись слезы, когда она увидела в центре странички то же самое имя, что было в ее посланном маньяку за минуту до истечения срока сообщении:
«ТОСЯ».
В этот момент завибрировал мобильный, и писательница схватила трубку. Номер не был определен, однако ей и так было известно, кто выходит на связь. И не ошиблась, услышала смешок, вернее, хрюканье Марка Шатыйло.
— Вы дали ответ, — сказал тот. — И получили возможность узнать верный. А также то, что сами вы дали неверный. Вы проиграли.
— Нет, я дала правильный! — закричала Татьяна. — Придерживайтесь правил, Марк! Это вы проиграли!
Маньяк перебил ее:
— Принимается только один ответ — который дается первым. А в первом вашем послании значится имя — «Баранов». И только в последующих вы указали верное имя — Тося. Но они уже не учитываются!
— Произошла ошибка, я хотела стереть написанное ранее, а случайно нажала на отправку…
Но маньяк снова перебил ее:
— И все равно! Ответ принят и засчитан. Вы дали неправильный ответ, и это означает, Татьяна Валерьевна, что жертва умрет.
Журавская судорожно сжимала трубку. Необходимо предотвратить кровавое преступление. Хотя что она может поделать? — Шатыйло поступает так, как ему угодно!
— Подождите! — вырвался у нее крик. — Вы же сами вели речь о том, что правильность моих ответов определяет количество раундов. Да, я дала неправильный ответ. Вернее, вы получили неправильный. Без сомнения, это моя вина, я признаю и приношу вам свои извинения. Однако если у нас игра, то почему бы не ввести джекпот?
— Джекпот? — осведомился на другом конце серийный убийца не без интереса. — И как прикажете ваши слова понимать?
Мозг Татьяны работал с лихорадочной скоростью.
— Да, первый раунд, получается, выиграли вы. Однако вы не станете убивать жертву, а перенесете ее во второй раунд. И если я проиграю снова, убьете уже двух человек. Причем сразу!
Она понимала, что только так могла возбудить интерес маньяка. Но согласится ли он на ее предложение?
— А если вы выиграете, то, значит, я должен отпустить сразу двоих? — хрюкнул Шатыйло. — Хм, заманчивое предложение… Понимаю, вы пытаетесь выиграть время и надеетесь, что до конца второго раунда меня схватят. Или что вы в самом деле выиграете второй раунд и спасете аж целые две человеческие жизни. Но предложение действительно заманчивое, так и хочется согласиться. Что ж, тогда у меня встречное предложение: согласны ли вы с тем, что второй жертвой в случае проигрыша… станете вы сами?
Журавская замешкалась с ответом, и ее собеседник расхохотался:
— То-то и оно, Татьяна Валерьевна! Короче, ваш прожект нацелен на то, чтобы изменить мои правила.
— Я согласна стать жертвой в случае проигрыша! — выкрикнула Татьяна. И услышала в ответ:
— Ну и что с того? Вот вы возьмете и проиграете второй раунд, быть может, даже намеренно. И что, мне вас убивать? Ведь тогда вся наша игра автоматически завершится! Поэтому поступим так, как планировалось с самого начала — я убью жертву. Прямо сейчас. Слушайте и наслаждайтесь!
Писательница окаменела — из трубки донесся стон, а затем полный отчаяния и боли вопль. Какая-то девушка или молодая женщина кричала во все горло, умоляя о пощаде. Крик завершился утробным бульканьем.
Моля об одном — чтобы это прекратилось как можно быстрее, Журавская закрыла глаза. Внезапно в трубке послышался женский голос:
— Господи, мне удалось вонзить в него нож! Он умер, умер!
Возликовав, Татьяна зачастила:
— С вами все в порядке? Кто вы? Где вы? Как вас зовут?
— Марк Шатыйло, — прогнусавила трубка, и детективщице стало понятно, что маньяк просто издевается над ней.
— Отличное представление, не правда ли? А ведь именно вы, моя литературная мамочка, и подарили мне такие имитаторские способности, — продолжал убийца. — Успокойтесь, никакой жертвы здесь нет, это все я стонал да верещал. А вот сейчас я поеду к ней домой и убью ее! — Мерзавец снова сделал короткую паузу, а затем добавил: — Ладно, так и быть, повременю с этим, если расскажете, как вы догадались, что я имел в виду Тосю, спрашивая о личности убийцы.
Татьяна быстро заговорила:
— В вашей повести три линии, в которых есть убийство. Первая — Баранов, убил тетушку Жени. Вторая — Усачев и старая дева Екатерина Филипповна отравили генерала и намеревались извести прочих родственников. И третья — гибель внучки мельника и Филиппка. Вы пытались внушить, что это тоже дело рук Усачева и старой девы, но… Нет, убийца — Тося. Поскольку именно она является связующим звеном между внучкой мельника и Филиппком.
— Мотив! — пророкотал маньяк.
— Самый сложный в отличие от корысти или сладострастия — ненависть, замешанная на отсутствии любви и комплексе неполноценности. Подружка девочки, внучка мельника, была всеобщей любимицей, а ее мать, Алевтина Илларионовна, нянчилась только с больным Филиппком. Тося убила, чтобы стать единственной любимой. И при этом инсценировала нападение на себя, сделав вид, будто сама едва не стала жертвой убийцы. А на болоте она ничего не видела, это была «дымовая завеса». И записи ее были фикцией. Я права?
Маньяк удовлетворенно заметил:
— Однако вы не зря считаетесь королевой детектива. Так и произошло! То есть я хочу сказать, что моя повесть — изложение реальных событий. Все, рассказанное мною так же реально, как и я сам!
— Вы оставите в живых того, кого намеревались убить? — с надеждой спросила Татьяна.
— Я обещал повременить — и повременил… три минуты, пока слушал ваши объяснения. А теперь мне пора наведаться к жертве и покарать ее за вашу ошибку.
— Не делайте этого, — произнесла устало писательница.
— Непременно сделаю! Но она не будет мучиться, если вы мне расскажете, что стало с мерзавкой Тосей и, главное, с Женей.
Татьяна, понимая, что времени на раздумья нет, зачастила:
— Женя ударила Баранова в чувствительное место и убежала на болото. Там девушка чуть не погибла, но была спасена Гошей, искавшим ее. Баранов же исчез, и все указывало на то, что мужчина утонул в трясине. Тосю разоблачили, потому что Женя, когда завязла в болоте и уже прощалась с жизнью, вдруг поняла, что в рассказе девочки много нестыковок. Малолетнюю преступницу отправили за границу в особый санаторий… Гоша и Женя поженились….
— Сентиментальщина чистой воды! — заявил маньяк. — По мне, так лучше следующая концовка: Баранов зарубил Женю, разрезал ее тело на куски и выбросил в болото. И его никто, конечно, не разоблачил. Он купил у вконец разорившейся генеральши ее земли, сделался мультимиллионером, перед революцией бежал за границу, заранее переведя туда все капиталы, осел в Америке и стал миллиардером, скончавшись в возрасте девяноста семи лет. Тося через два года хитроумно, так что никто о ее роли не догадался, убила свою мать и, как ее единственная наследница, прибрала к рукам то, что было выручено от продажи имения. Тоже бежав за границу, она попала в Голливуд и стала сценаристкой на принадлежавшей Баранову киностудии, а впоследствии знаменитой писательницей, заработав многие миллионы. И продолжая время от времени убивать! Как вам такое нравится? Ведь больше похоже на правду?
Татьяна молчала, понимая, что маньяка не переубедить. Он же сказал:
— Но так как повесть не дописана, то неизвестно, какой финал ожидает каждого из героев. Жизнь каждого из нас — неоконченный роман. А смерть — предсказуемый эпилог любого из них. Но, так и быть, страдать жертва не будет. Во всяком случае, не очень долго. А вас скоро ожидает новая шарада!
Мерзавец отключился, а Журавская зарыдала. Потом, продолжая рыдать, кинулась в ванную, встала под душ. И сколько так простояла, не могла бы сказать. А когда вышла, приняла таблетки и отправилась в кабинет, прикорнула на диване.
Проснувшись, поняла, что уже давно рассвело. Потянулась и подумала — вдруг все, что произошло, просто дурной сон? Но, бросив взгляд на стол, на котором стояли две пластиковые коробки, тяжело вздохнула: нет, не сон. И не роман. Жуткая реальность.
Выйдя в коридор, Татьяна наткнулась на экономку Антонину Ивановну, радостно приветствовавшую ее. Та пришла из магазина, принеся свежие продукты. Домработница открыла холодильник, чтобы положить в него покупки, и хозяйке бросилась в глаза черная коробочка.
— Гм, а это что такое? — промолвила Антонина Ивановна, беря ее в руки с явным намерением открыть.
