Стивен Кинг - Кто нашел, берет себе

Тина рассказывает, более подробно, потому что заметно успокоилась. Холли внимательно слушает, ее нервные тики практически исчезают, как бывает всегда, если она чем-то полностью поглощена. Остаются только непрерывные движения пальцев. Она барабанит ими по бедрам, словно по невидимой клавиатуре.

– Деньги начали приходить в феврале две тысячи десятого? – спрашивает Холли, когда Тина замолкает.

– В феврале или в марте, – отвечает та. – Я помню, потому что родители тогда постоянно ссорились. Понимаете, отец потерял работу… и у него болели ноги… и мама кричала на него из-за курения, потому что сигареты стоили дорого…

– Ненавижу крики, – буднично заявляет Холли. – От них у меня скручивает желудок.

Тина бросает на нее благодарный взгляд.

– Разговор о дублонах, – вмешивается Ходжес. – Он состоялся до или после того, как начали приходить деньги?

– До. Но незадолго, – без запинки отвечает Тина.

– И пятьсот долларов приходили каждый месяц, – уточняет Холли.

– Иногда чуть чаще, скажем, раз в три недели, иногда реже. Когда проходило больше месяца, родители думали, что это конец. Однажды денег не было шесть недель, и я помню, как папа говорил маме: «Что ж, хорошо, что они вообще были».

– Когда это произошло? – Холли наклоняется вперед, ее глаза сверкают, пальцы больше не барабанят. Ходжесу она такой нравится.

– Ммм… – Тина хмурится. – Примерно в мой день рождения. Когда мне исполнилось двенадцать. Мы его праздновали без Пита. Как раз начались весенние каникулы, и друг Пита Рори пригласил его поехать на неделю в парк развлечений Диснейуорлд. Это был плохой день рождения. Я так завидовала, что он поехал, а я… – Она замолкает, смотрит на Барбару, на Ходжеса, наконец на Холли, в которой, похоже, видит маму-утку. – Вот почему деньги в тот раз пришли поздно! Да? Потому что он был во Флориде!

Холли бросает взгляд на Ходжеса – в уголках губ теплится подобие улыбки, – потом снова поворачивается к Тине.

– Вероятно. Всегда двадцатки и полусотенные?

– Да. Я часто видела эти деньги.

– И когда все прекратилось?

– В прошлом сентябре. Когда начались занятия в школе. В последнем конверте лежала записка. Что-то вроде: «Это последние. Сожалею, больше нет».

– И сколько прошло времени, прежде чем ты сказала брату, что, по твоему мнению, деньги посылал он?

– Не очень много. Он так и не признался, но я знаю, что это он. Может, это я во всем виновата, потому что продолжала твердить о Чэпл-Ридж… и он сказал, что хотел бы, чтобы деньги не закончились и я могла перейти… может, он сделал что-то глупое и теперь сожалеет, но уже п-п-поздно!

Тина снова плачет, Барбара обнимает ее и пытается успокоить, Холли принимается барабанить пальцами по бедрам, но других признаков нервозности не выказывает: она ушла в свои мысли. Ходжес буквально видит, как вращаются шестеренки у нее в голове. У него тоже есть вопросы, но пока он с готовностью уступает инициативу Холли.

Когда всхлипывания Тины затихают, Холли продолжает:

– По твоим словам, ты как-то вечером зашла в его комнату, а он держал в руках записную книжку. Которую с виноватым видом убрал под подушку.

– Да.

– А деньги вскоре закончились?

– Думаю, да.

– Это была одна из его школьных тетрадей?

– Нет. В черном переплете, по виду дорогая. И с эластичной лентой снаружи.

– У Джерома такие записные книжки, – вставляет Барбара. – «Молескины». Можно мне еще один энергетический батончик?

– Конечно, – отвечает Ходжес. Берет со стола блокнот и пишет: «Молескин». Поворачивается к Тине: – Могла это быть бухгалтерская книга?

Тина хмурится, снимая обертку со своего энергетического батончика.

– Не понимаю.

– Мог ли он вести учет, сколько заплатил и сколько осталось?

– Возможно, но записная книжка больше походила на дневник.

Холли смотрит на Ходжеса, тот едва заметно кивает: Продолжай.

– Очень хорошо, Тина. Ты потрясающий свидетель. Ты согласен, Билл?

Ходжес вновь кивает.

– Ладно. Так когда он начал отращивать усы?

– В прошлом месяце. А может, в конце апреля. Мама и папа говорили, что это глупо. Папа сказал, что он выглядит как аптечный ковбой[18], что бы это ни значило, но он их так и не сбрил. Я думала, это просто пунктик. – Она поворачивается к Барбаре: – Знаешь, как в детстве, когда мы были маленькими, и ты пыталась подрезать волосы, чтобы выглядеть как Ханна Монтана.

Барбара морщится.

– Давай не будем вспоминать. – Она смотрит на Ходжеса. – Мама чуть с ума не сошла.

– И с тех пор он ходит расстроенный, – говорит Холли. – С тех пор как отрастил усы.

– Сначала было получше, хотя я видела, что он нервничает. Таким испуганным он стал в последние две недели. И тогда я тоже испугалась. Действительно испугалась!

Ходжес взглядом спрашивает у Холли, есть ли еще вопросы. Та смотрит на него: Твоя очередь.

– Тина, я готов этим заняться, но первым делом нужно поговорить с твоим братом. Ты это понимаешь?

– Да, – шепчет она. Аккуратно кладет второй батончик, от которого откусила только раз, на подлокотник дивана. – Господи, как же он на меня разозлится.

– Возможно, тебя ждет сюрприз, – замечает Холли. – Возможно, у него гора упадет с плеч, потому что кто-то наконец вмешался.

И Холли знает, о чем говорит, думает Ходжес.

– Вы в этом уверены? – тихо спрашивает Тина.

– Да. – Холли быстро кивает.

– Хорошо, но в эти выходные ничего не получится. Он едет в пансионат «Ривер бенд». Вместе с другими членами ученической администрации. На следующий год его выбрали вице-президентом. Если в следующем году он еще будет учиться. – Тина расстроенно подносит руку ко лбу, так по-взрослому, что Ходжеса переполняет жалость. – Если в следующем году он не попадет в тюрьму. За ограбление.

На лице Холли – та же жалость, которую ощущает Ходжес, но она не из тех, кто может прижать к себе и утешить, а Барбара слишком напугана словами Тины, чтобы проявлять заботу. Ходжес наклоняется и берет маленькие руки Тины в свои.

– Не думаю, что до этого дойдет. Но ему, похоже, требуется помощь. Когда он возвращается в город?

– В во-воскресенье вечером.

– Допустим, я встречусь с ним в понедельник после школы. Получится?

– Наверное. – Вид у Тины совершенно измученный. – Обычно он едет домой на автобусе, но вы сможете перехватить его у школы.

– С тобой все будет в порядке в эти выходные, Тина?

– Я об этом позабочусь, – отвечает Барбара и целует подругу в щеку. Тина устало улыбается.

– Что сейчас будете делать? – спрашивает Ходжес. – В кино вы опоздали.

– Поедем ко мне домой, – отвечает Барбара. – Скажем моей маме, что решили не ходить. Это ведь не совсем ложь, да?

– Да, – соглашается Ходжес. – Денег на такси хватит?

– Если нет, я вас отвезу, – предлагает Холли.

– Мы поедем на автобусе, – отвечает Барбара. – У нас проездные. На такси мы приехали только потому, что торопились. Правда, Тина?

– Да. – Она смотрит на Ходжеса, потом на Холли. – Я так волнуюсь из-за него, но вы ничего не должны говорить нашим родителям, во всяком случае, пока. Обещаете?

Ходжес обещает за них обоих. Не видит в этом вреда, ведь паренек уедет из города с другими школьниками. Он спрашивает Холли, не сможет ли она проводить девочек и убедиться, что они сели на автобус до Уэст-Сайда.

Холли соглашается. И заставляет их взять с собой оставшиеся энергетические батончики. Не меньше дюжины.

Вернувшись, Холли сразу берет в руки айпад.

– Миссия выполнена. Они отправились на Тиберри-лейн на автобусе номер четыре.

– И как там Зауберс?

– Гораздо лучше. Пока мы ждали, они с Барбарой репетировали какой-то танцевальный шаг, который увидели по телевизору. Хотели, чтобы я к ним присоединилась.

– А ты?

– Нет. Домашние девочки не танцуют.

Она говорит это без улыбки, но, возможно, это шутка. Ходжес знает, что иногда она шутит, однако трудно определить, когда именно. Холли Гибни – по-прежнему большая загадка для Ходжеса, но он думает, что последняя фраза вполне может быть шуткой.

– Как думаешь, мать Барбары вытянет из них всю историю? Она весьма наблюдательна, а выходные – долгий срок для большого секрета.

– Возможно, но я так не думаю, – отвечает Холли. – Тина заметно расслабилась после того, как выговорилась.

Ходжес улыбается.

– Раз танцевала на автобусной остановке, то да. Так что скажешь, Холли?

– Насчет чего?

– Давай начнем с денег.

Она что-то набирает на айпаде, рассеянно отбрасывая волосы с глаз.

– Они начали приходить в феврале две тысячи десятого года и закончились в сентябре прошлого. Сорок четыре месяца. Если брат…